Оратор сделал шаг вперёд и медленно обвёл взглядом притихших слушателей, будто взвешивая каждого.

— Я верю, что среди вас остались разумные люди, которые это понимают. Сейчас вольные охотники, народная милиция и дружинники князя сражаются с тварями на улицах. Те, кому небезразлична собственная судьба, судьба близких и города в целом, могут направиться к штабу вольных охотников, где организован временный центр обороны города. Решайте здесь и сейчас, на чьей вы стороне.

— Решать здесь и сейчас? А то что? — вскинулся один из магов, что до этого держал Воротынского. — Угрожаешь нам?

— Кхм! Кхм! Убейте этого трепача уже... Кх! — просипел Потрываев. Ненависть кривила его губы и горела в глазах, теперь сухих и злых. — Он... Аррррррхааа...

Тело парня вспыхнуло рыжим огнём словно подожжёное изнутри. Он рухнул на паркет, с воплями катаясь по полу, но пламя становилось всё плотнее и ярче, пожирая плоть с жадностью голодного зверя. Не прошло и десятка секунд, как крики стихли, а на закопчённом полу осталось лежать дымящееся нечто — всё, что осталось от неудачливого заговорщика и бывшего товарища.

Константин спокойно, как будто ничего особенного не произошло, отбросил в сторону остатки почерневшей куклы, тут же подхваченные ураганом инфернальных духов.

— Не угрожаю, — после недолгого молчания произнёс он, холодно глядя на мага, разговор с которым был прерван инцидентом. Теперь в глазах собеседника уже не было ни вызова, ни дерзости, лишь настороженность и страх. — Но тех, кто встанет на сторону демонов, я убью без малейшего сожаления и колебания.

Он деловито повернулся к Колесникову:

— Пётр, ты не против небольшого голосования? Уверен, что не все желают примкнуть к тебе.

— Я только двумя руками за, — Колесников выпрямился и с вызовом оглядел собравшихся. — Мне не нужны рядом трусы и мямли, привыкшие клонить голову перед всякими ничтожествами.

Константин почти беззвучно шевельнул губами. Произнесённых слов никто не услышал, но взгляд его, направленный на главного заговорщика, выражал лишь сочувствие. Пётр, не замечающий таких нюансов, плюнул в сторону лежащего на полу бессознательного Воротынского, и стал наблюдать, как зал наполняется гулом голосов.

— Никого насильно не держу. Давайте! Кто не со мной — на выход!

Постепенно лагерь магов определился с выбором, и было сложно сказать, чьих сторонников оказалось больше. Одни покидали зал небольшими группами, другие, выступающие за смену власти — сосредотачивались возле Петра. Примерно с десяток магов встали недалеко от Святого, который всё это время молча стоял в стороне, наблюдая за происходящим и не обращая ни малейшего внимания на столь демонстративное окружение.

Наконец он заметил, что уже пару минут из зала никто не выходит.

— Полагаю, все сделали свой выбор?

— Тебе-то что, святоша? — желчно осведомился Пётр. — Они пусть проваливают, а вот ты отсюда не уйдёшь. Лорды Буер и Авнас предложили за твою голову щедрую награду, Ерёмин, или кто ты там... неважно. Нас здесь не меньше семи десятков... Ты или, извини, дурак или ослеп. На что ты надеялся, придя сюда в одиночку?

— Нет, Пётр, это ты присмотрись получше, — с лёгким укором ответил Константин. — Разве я один?

Колесников натужно выдохнул, видимо, пытаясь сдержать раздражение.

— Кончай ломать комедию. Конечно, один! Что-то не похоже, что тебя сопровождают несколько десятков матёрых вояк с оружием.

— Несколько десятков? — хмыкнул оппонент. — Даже этого мало против пяти с небольшим дюжин, хоть и бездарных, но всё же магов. А вот вихрь, что вьётся вокруг меня... — он покрутил кистью руки в воздухе. — Ты не можешь видеть их всех, но со мной три сотни инфернальных духов, Петя.

Константин развёл руки в стороны, как будто охватывая пространство, а в его глазах вспыхнули алые огоньки инфернальной силы.

— Я половину Орла прошагал, собирая их, и сейчас этот зал просто кишит ими. Что-то серьёзное не приманить, но подобную мелочь духовный фонарь отлично завораживает. И пока его свет горит — бесплотные не опасны, но стоит ему потухнуть... Догадываешься, к чему клоню?

— Ты... ты блефуешь, — самодовольное выражение сошло с лица бывшего помощника князя, уступив место мертвенной бледности. — Сделаешь так, они и тебя убьют!

— Ошибаешься, дружочек. Мою душу отравляет инфернальная сила от нарушенных демонических печатей, и теперь я для этих бестолковых бесплотных — свой от рогов и до хвоста... — Святой усмехнулся, но мигом посерьёзнел. — Шутки в сторону — пора начинать!

Сначала погас фонарь Константина, затем мигнул и исчез свет в зале. В кромешной темноте раздались вопли боли и ужаса, перемежаемые разноцветными магическими вспышками, которые на мгновения выхватывали из тьмы охваченные паникой лица.

Четыре дня спустя. Городская больница им. Бодкина.

— ... А потом я гашу фонарь душ, набрасываю на Воротынского призматическую защиту из раздела аквеномагии, забиваюсь в угол, а низшие инфернальные духи начинают рвать магов! — Я сжал пальцы в кулак и резко опустил локоть согнутой руки — такой жест торжества в силу моих скромных возможностей и лежачего положения. — В общем, пока вы шлялись неизвестно где — пропустили всё веселье.

— Ага, "неизвестно где", — передразнила Мара, скрестив руки на груди. — В этой же больнице по палатам отлёживались. Правда, нас уже выписывают, а ты ещё на пару дней задержишься. Тоже мне, герой нашёлся; если что, сейчас цветом лица лягушку напоминаешь.

— Точно-точно! Хвастается тут! — поддержал пританцовывающий на одном костыле Боров. — Вот если бы ты лицом к лицу против всех магов вышел....

— Тёма, я «святой», а не «блаженный». Со стороны всё просто звучит, а я, например, разлетевшихся бесплотных потом два часа ловил! — я вздохнул, чувствуя, как усталость давит на плечи. — Ладно... Сколько там времени?

— Десять минут до новостей осталось, — Артур опустил голову, чтобы взглянуть на запястье подвязанной на «косынке» руки. — Кстати, как удалось отдельный телевизор раздобыть в палату, да ещё такой навороченный?

— Воротынский постарался, — не стал городить тайну на пустом месте. — Как выпишут, с собой заберу.

— Как-то не очень, по сравнению с остальными "трофеями", — Боров хитро осклабился. — Ты там что-то про целую сумку осмы говорил или мне послышалось?

— Точно! — Мара похлопала ресницами и состроила просительную мордашку. — Хоть пузырёчком поделишься? Не поверю, что ты прошёл мимо такого сокровища.

— А... Осма... — Я кивком указал на прикроватную тумбу. — Всё там, только проку от неё никакого. Вероятно, сами демоны об этом негативном эффекте не знали. Артур, ты относительно самый здоровый, достань, покажи всем.

Командир кивнул, извлёк сумку и, поставив её на край кровати, расстегнул молнию.

— Видите, что с плодами произошло? Коробочки сухие и серые, а эссенция внутри стала бурого цвета.

— Завяли... — разочарованно выдохнула Мара. — Даже смотреть на это больно. Сколько деньжищ демону под хвост, уж не говоря о магической силе.

— Вероятно, в инфернальном плане тоже появились ростки «Древа Раздора», вот только его плоды нельзя проносить из одного мира в другой. Другого объяснения у меня нет.

— Костя, ты меня поражаешь, — Мара всплеснула руками, но тут же рефлекторно схватилась за раненый живот. — Фффф... Спокоен как слон, а ведь от тебя уплыло целое состояние.

— Деньги — дело наживное. Главное, что мы все живы.

— Надолго ли? — задумчиво произнёс Молчун совсем не оптимистичным тоном. — Эти лорды демонов... Они не остановятся, Костя. Прорыв удалось свести на нет, но это только начало. Они вернутся.

— Молчун, мы тоже не будем сидеть сложа руки. Прорыв показал, где мы слабы, теперь стало понятно, на чём стоит сосредоточиться.

— И на чём же? — сверкнула глазами охотница, а остальные замерли, словно ожидая откровения.

— Помимо того, что мы должны стать сильнее, — я сделал паузу, чтобы поднять градус интриги, — нужно объединить вольных охотников и магов.