– Чем мы можем вам помочь, товарищ старший инспектор? – спросил старик.

– Извините за беспокойство, но мне необходимо задать вам несколько вопросов.

– Нам?

– Вопросы касаются не вас, но одной вашей знакомой.

– Пожалуйста.

– Несколько месяцев назад вы ездили в Желтые горы?

– Да, ездили, – ответила Вэй. – Мы с мужем любим путешествовать.

– Эта фотография сделана там, в горах? – Чэнь вынул из портфеля поляроидный снимок. – В октябре прошлого года?

– Да, – довольно сварливо ответила Вэй. – Разумеется, я узнаю себя.

– А вот на обороте написано… – Чэнь перевернул фотографию. – Кто такая Чжаоди?

– Одна молодая женщина, с которой мы познакомились в той поездке. Она несколько раз фотографировала нас по нашей просьбе.

Чэнь достал снимок, на котором Гуань выступала с докладом на съезде партии.

– Это она – женщина по имени Чжаоди?

– Да, это она. Хотя здесь она выглядит по-другому – понимаете, в другой одежде. А что она сделала? – Увидев, что Чэнь достал блокнот и ручку, Вэй преисполнилась любопытства. – Когда мы прощались – там, в горах, – она обещала позвонить. Но не позвонила.

– Она умерла.

– Что?!

Изумление на лице пожилой женщины было неподдельным.

– А зовут ее Гуань Хунъин.

– Да что вы говорите? – вмешался в разговор Хуа. – Неужели Всекитайская отличница труда?!

– А ее сяньшэн называл ее Чжаоди, – возразила Вэй.

Настала очередь удивляться Чэню. У слова «сяньшэн», заново вошедшего в обиход в девяностых годах, было несколько значений. Так можно было называть и мужа, и любовника, и друга. В случае Гуань что бы ни означало данное слово, оно указывало на то, что Гуань была в горах не одна, а со спутником.

– Вы имеете в виду ее любовника или мужа?

– Мы не знаем, – ответила Вэй.

– Они путешествовали вместе, – добавил Хуа, – и жили в одном номере гостиницы.

– Значит, они зарегистрировались как супружеская пара?

– Наверное, иначе их не поселили бы вместе.

– Она представила вам его как своего мужа?

– Нет, она просто сказала нечто вроде «Это мой хозяин». В горах не принято знакомиться официально.

– Вы не заметили в их отношениях ничего подозрительного?

– Что вы имеете в виду?

– Гуань была не замужем.

– Извините, мы ничего такого не заметили, – ответила Вэй. – У нас нет привычки шпионить за другими.

– Да перестань, Вэй, – вмешался Хуа. – Старший инспектор просто выполняет свою работу.

– Спасибо, – поблагодарил старика Чэнь. – Вы не помните, как звали того мужчину?

– Нас официально не представили друг другу, но, кажется, она называла его Тигренком. Наверное, это его прозвище.

– Как он выглядел?

– Высокий, хорошо одет. А еще у него была дорогая иностранная фотокамера.

– Он говорил немного, но с нами держался вежливо.

– Не было ли у него акцента?

– Был, пекинский.

– Пожалуйста, постарайтесь как можно подробнее описать его внешность.

– Извините, но, наверное, больше мы ничего… – Неожиданно Вэй осеклась. – Газ!

– Что?

– Газ кончается!

– Газовый баллон, – пояснил Хуа. – Нам в нашем возрасте трудно его заменить.

– Во время культурной революции нашего единственного сына подвергли критике за ревизионизм и отправили в трудовой лагерь в Цинхае, – сказала Вэй. – Сейчас его реабилитировали, но он решил остаться там вместе с женой.

– Мне очень жаль. В те годы моего отца тоже посадили в тюрьму. Это была национальная катастрофа, – сказал Чэнь. Интересно, подумал он, вправе ли он извиняться от лица партии. Впрочем, он понимал, почему старики так недоверчивы и подозрительны. – Кстати, где газозаправочная станция?

– В двух кварталах отсюда.

– Тележка у вас есть?

– Да, а что?

– Позвольте мне съездить туда и обменять пустой баллон на новый.

– Нет, спасибо. Завтра к нам зайдет племянник. Вы ведь пришли о чем-то спросить нас, товарищ старший инспектор.

– Но я могу вам и кое-чем услужить. Правила нашего управления это не запрещают.

– Все равно – не надо. – Вэй покачала головой. – Спасибо.

– О чем еще вы хотели нас спросить? – поинтересовался Хуа.

– Если больше вы ничего не помните, тогда ни о чем. Спасибо за все.

– Извините, мы не очень-то вам помогли. Если у вас будут еще вопросы…

– Я снова с вами свяжусь, – сказал Чэнь.

Выйдя на улицу, Чэнь не переставал думать о мужчине, который был вместе с Гуань в горах.

Тот мужчина говорил с ярко выраженным пекинским акцентом.

Как и мужчина, который, по словам дядюшки Бао, часто звонил Гуань.

Высокий, вежливый, хорошо одетый…

Не тот ли это высокий мужчина, которого соседка Гуань видела в коридоре общежития?

В горах у мужчины была дорогая фотокамера.

В альбоме Гуань много первоклассных снимков.

Старший инспектор Чэнь больше не мог ждать. Вместо работы он поехал прямиком в Шанхайское телефонное бюро. К счастью, в портфеле у него нашелся официальный бланк с шапкой управления. У него не ушло много времени на то, чтобы написать на нем текст официального запроса.

– Приятно познакомиться, товарищ старший инспектор, – сказал пожилой служащий лет пятидесяти. – Меня зовут Цзя. Можно просто дядюшка Цзя.

– Надеюсь, этого достаточно. – Чэнь предъявил свое служебное удостоверение и письмо-запрос.

– Да, вполне достаточно. – Цзя держался вполне дружелюбно и тут же принялся набирать на клавиатуре нужные цифры. – Владельца номера зовут… У Бин.

– У Бин?

– Да, номера, начинающиеся с цифр 867, находятся в районе Цзиньгань, и… – Служащий вдруг смутился. – Знаете, там живут высокопоставленные партийные работники.

– Ах, У Бин! Теперь понимаю.

У Бин, шанхайский министр пропаганды, последние несколько лет почти все время находился в больнице. О том, чтобы неизвестным мужчиной оказался У Бин, и речи быть не могло, но кто-то из его родных… Чэнь поблагодарил Цзя и быстро вышел.

Раздобыть сведения о семье У не составило труда. В управлении архивов Шанхая, где у Чэня имелось знакомство, на каждого руководящего работника была заведена отдельная папка. С сотрудником архива Сун Лунсяном Чэнь подружился еще в первый год своей работы в полиции. Чэнь набрал номер Суна из уличного телефона-автомата. Сун даже не спросил, зачем эти сведения понадобились Чэню.

У товарища У Бина имелся сын по имени У Сяомин.

Имя У Сяомин уже попадалось Чэню в связи с расследованием.

Оно значилось в списке, который составил следователь Юй. Список людей, с которыми он беседовал лично или по телефону в поисках возможной информации. У Сяомин работал фотографом в журнале «Красная звезда»; он несколько раз снимал Гуань для «Жэньминь жибао».

– У тебя есть фото У Сяомина?

– Да, есть.

– Можешь переслать мне по факсу в управление? Я вернусь туда через полчаса, буду ждать у аппарата.

– Конечно. Тебе не нужно сопроводительное письмо, так ведь? Только фото?

– Да.

Чэнь решил поймать такси.

Вскоре он уже держал в руках присланный по факсу снимок У Сяомина. Возможно, его снимали несколько лет назад. Но одно было точно: У Сяомин оказался высоким мужчиной.

Старший инспектор Чэнь понимал, что надо спешить.

До конца дня он сделал еще две вещи. Позвонил в редакцию «Красной звезды». Секретарша ответила, что У нет на месте.

– Мы составляем энциклопедию современных художников, включая и молодых фотохудожников, – заявил Чэнь. – Нам пригодятся любые сведения о работах товарища У Сяомина.

Его подход себя оправдал. Меньше чем через час ему переслали по факсу список публикаций У Сяомина.

И Чэнь снова отправился в гости к пожилой чете. Второй визит оказался не таким трудным, как ожидал старший инспектор.

– Это он, – сразу же заявила Вэй, едва увидев фотографию. – Симпатичный молодой человек и везде носил с собой фотоаппарат.

– Не знаю, хороший он или плохой, – добавил Хуа, – но с ней он в горах обращался хорошо.