Шел 1785-й со дня коронации первого императора Великой Родейской Империи, объединившей все земли и народы под властью одной семьи – династии устрашающих титанов начиналась с легендарного Аугуста I Величественного. За столетия власть передавалась от отца к сыну, пока престол не занял девятый монарх той самой линии – Аугуст IX, получивший среди народа прозвище «Слабый».

Название свое он заслужил дважды: во-первых, потому что физически уступал своим предкам-титанам, способным вырастать до размеров гигантов и сметать целые армии единым движением руки. Во-вторых, слабость проявлялась и в нравственном плане: страстью императора были женщины, ради удовольствия он легко менял фавориток, часто бывало, что дамы попадали в покои властителя по воле собственных супругов – тех, кто хотел таким образом решить личные проблемы. Иногда даже императору случалось заглянуть в знаменитый бордель «Жемчужина», славившийся своими свежими красотками.

Хотя любовь к женщинам сама по себе не грозила крахом государства, цепь роковых обстоятельств решила иначе. Император достиг ста шестидесяти лет, хотя представители рода могли доживать до трехсот-четырехсот лет. По древнему обычаю, титул следовало передать заранее подготовленному преемнику, однако у Августа IX не было ни жены, ни сына-наследника. Родственников тоже не существовало вовсе – империя осталась без законного претендента на трон.

Однажды вечером император, гуляя по столице после очередного визита в салон удовольствий, свернул не туда и оказался рядом с ограбленной ювелирной лавкой. Маленькая банда грабителей приняла его за случайного прохожего и убила простым ножом кустарной работы. Тело бросили в сточную канаву, преступники разбежались, оставив Великую Империю сиротой…

Так началась новая эпоха истории.

В последний день уходящего года на старинной улице, заполненной домами удовольствий, раздавался душераздирающий крик женщины. Некоторые проходящие могли подумать, что недалеко кого-то убивают, но выставленные на охране дома два огра спокойно объясняли прохожим и представителям защиты граждан, что у одной из работниц роды.

В комнате, пропитанной сладкими благовониями, маленьким окном и огромной кроватью лежала женщина. Огненно-красные волосы которой разметались по подушкам такого-же насыщенного красного цвета. В этой комнате все было под стать девушке. Лишним были смешавшийся с запахом благовоний запах крови и крики агонии. Несколько девушек и местный целитель стояли вокруг кровати из последних сил. Роды они принимали уже десятый час, но результатов не было, только шанс что не выживут ни мать, ни дети. Доктор Элнорт был профессионалом своего дела, принимал роды, делал аборты, помогал с контрацепцией и интимными болезнями в квартале уже более тридцати лет, но таких тяжелых родов он не помнил. Его сила целительства помогала ему поддерживать жизнь в пациентах, но не всегда могла дать гарантию, что все выживут.

– Что делать доктор? Она уже не может не то, что тужиться, мне кажется ей и дышать тяжело. – сказала коллега по работе пациентки темнокожая эльфийка Зея.

– Что-что делать, доставать детей из матери, но тогда можете с ней сейчас попрощаться. Сил и чудодейственных артефактов у меня нет или уже нет. Придется как написано еще в древних книгах, брать скальпель и резать наживую. Могу только обезболить ее страдания, но шанс того, что она будет жить равен нулю.

– Неужели придется пойти на такой шаг? Я никогда не была на таких процедурах! Можно помочь? Или посмотреть? А самой сделать надрез? —это говорила помощница доктора юная ученица Мари, пронырливой человечке всегда была интересна анатомия всех существ и чем сложнее был случай, тем больше рвения было со стороны девушки.

– Слышь, ты говоришь о моей подруге, она еще жива, ей больно и вообще почему вы еще этого не сделали? Можно же прекратить страдания Анны, – женщина, что произнесла это весь вечер молчала, поэтому почти все в комнате обратили на нее внимание. Кассандра была высокой фигуристой женщиной получеловеком – полуорком. От орков была только массивная фигура и удлиненные клыки верхней и нижней челюсти, а вот кожа и волосы были приятных сливочных оттенков. – Давайте уже заканчивать с этим!

– Боюсь есть один моральный вопрос, во-первых, имеем ли мы право распоряжаться ее жизнью и, во-вторых, кто в случае смерти пациентки будет воспитывать детей?

– Что тут думать? Мы и будем воспитывать! Да, Зея? Поработаем сверхурочно и может даже начальные знания деткам дадим. А молоко либо на рынке брать будем или может кого из девок квартала попросим, кто рожал недавно да молоко еще имеется. – Кассандра посмотрела на Зею и наклонившись к пациентке сказала тихо ей на ушко, – Анна, прости нас если было что-то не так, прости что дока не сразу позвали, что приходится жизни тебя лишать ради тех, кого ты даже не хотела видеть. Но мы все чувствуем, что жизни в тебе почти нет и всю силу ты детям отдала. Отдай последнее им для жизни и прощай.

Грация слега сжала руку умирающей Анны, но сказать она ничего не могла. Ком в горле не давал возможности что-то сказать и только слезы текли по ее щекам.

– Отошли в сторону. Понимаю, что прощание дело важное. Но счет уже на минуты. Мари быстро взяла «светлячок», подсвечиваешь им на область операции, смотришь, внимаешь и молчишь. Потом на лекции все подробнее расскажу. Девки – на выход или стоите в уголке и тень не бросаете. Начнет тошнить – хоть в окно прыгайте, но мне не мешайте. Все всё поняли?

– Да, – сказали девушки хором.

– Ну тогда да поможет нам Триединая, – прижав ладони ко лбу и молясь про себя Элнорт приступил к операции.

Спустя несколько часов одновременно с праздничным салютом, ознаменовавшим начало нового 1786 года на свет, появились 2 маленьких человечка: девочка с еле видным пушком красных, как у матери волос на голове и мальчик, чьи редкие волосики были белого почти прозрачного цвета. Молчание в комнате резко разрезали крики младенцев и две подруги выдохнули из своих лёгких воздух, затаив дыхание они ждали окончание операции и почти не дышали.

– Поздравляю дамы, у вас девочка и мальчик или мальчик и девочка, как хотите, при операции это не важно. Пацан здоров и активен, а вот девчушка по грани ходила еле успели. – Элнорт повернулся к Мари, – Быстро осматривай, чисть и упаковывай, а я займусь матерью, вдруг чудо свершится, и они не будут сиротами…

– Сиротами они и так не будут. Мы пообещали и слово сдержим, да Кас? – сказала Зея

–Да.

Элнорт перестал слушать Зею с первого слова обратив все свое внимание на умирающую.

– Так, кровь останавливаем, это мы зашиваем, ага, вот так и теперь влить силы сюда и еще немного, а нет, придется много и еще больше,– пот градом лил с лица доктора, таких тяжелых процедур он не помнил со времен работы в лазарете академии, где молодые оборотни драли друг друга до костей почти каждый день и то на них все заживало чуть ли не от приложенного подорожника, здесь он имел дело почти с мертвым человеком, но некромантией он не владел совсем. – Дамы я сейчас последний раз волью силы, она очнется, если все получится, то сама начнет генерировать силу или качать извне. Поднесите детей, может хоть это станет поводом бороться и жить. Я уже закончился физически и магически.

Мари быстро поднесла притихших малышей к Анне и положила ей на грудь. Молодая мама с приходом сил открыла глаза. Если бы ее спросили, как она себя чувствует, то сначала услышали бы все матерные слова, а потом описание того, что по ощущениям ее тело сгорает и замораживается одновременно, а суставы и органы выворачиваются наизнанку, болела каждая клеточка тела. Посмотрев вниз, Анна увидела двух детей, своих малышей. Найдя в себе остатки сил она смогла произнести: