Потом мы побегали кругами по большому полю — не на скорость, на выносливость. Потом силовой блок с весами, которые нашлись под навесом во дворе… А грамотно, кстати, разминают, даже придраться не к чему! Хотя я бы, конечно, не ставил совсем детишек вместе с почти взрослыми лбами — мало того, что им нужна несколько разная нагрузка, это еще и опасно. Мелкие плохо контролируют скорость и инерцию, легко могут впилиться во взрослого — а если тот в этот момент выполняет упражнение, особенно силовое, недалеко до серьезной травмы. В моем прошлом кабинете это назвали бы «системным риском с высоким коэффициентом вероятности негативного сценария». Здесь это, похоже, называют «традицией».

Наконец «физрук» хлопнул в ладоши и резко крикнул:

— Свободны!

— Ф-фух! — Герт тут же упал на траву, всячески показывая, как он притомился. У меня тоже поднывали все мышцы, но я спокойнее сел с ним рядом.

— Как же я жрать хочу! — продолжал кузен. — А завтрак еще через ча-ас… Пойдем, может, у твоей мамы чего-нибудь поклянчим?

— Слушай, Герт… У меня к тебе просьба. Очень серьезная.

— Да? — от моего тона кузен тут же собрался.

Я еще вчера понял, что мальчики были не просто родичами, но и хорошими друзьями, но тут лишний раз почувствовал — Герт Лиса уважал. И уважал еще до моего вчерашнего представления с мишкой. Надо будет выяснить, за что. Потому что с физической точки зрения Герт сильнее. Может быть, за то, что Лис наследник? Или это классическая пара «сильный-умный», где Лис был именно умником? Хорошо, если так, можно будет удачно вступить в старый нарратив.

— Меня как вчера по голове ударили, так я… очень странно себя чувствую, — пожаловался я. — Тут помню, тут не помню. Сейчас за тобой все время подглядывал, чтобы все приемы правильно повторять! Тело помнит, а голова…

— Ох, беда! — Герт торопливо сел. — И как же ты?..

— Да я же говорю, тело помнит! Давай, может, если ты не сильно голодный, пройдемся сейчас по основным приемам? Покажешь мне, как что называется… Я запомню.

— Да ты-то запомнишь, ты умный, — сказал Герт, подтверждая мою гипотезу. — Просто… — тут он смутился. — Я сам-то не очень хорошо все помню! То есть вот как раз как ты сейчас — телом знаю, а головой не очень.

— А все-таки давай попробуем, — попросил я.

— Ну давай…

И мы попробовали.

Ребята явно не так уж и далеко продвинулись по Пути Дуба — нам потребовалось всего полчаса, чтобы разобраться со всем, что не затронули во время разминки. Или, во всяком случае, со всем, что сумел вспомнить Герт. Так быстро получилось, во-первых, потому что Лис, как я уже сказал, и так все знал — мне нужно было только добыть его знание из мышц и нервов, перевести на язык разума. А во-вторых, потому что очень уж мало было этих приемов!

— Пойдем, еще надо помыться успеть перед завтраком, — напомнил кузен.

— Погоди секунду, — попросил я. — Ты мне еще не показал, как нужно концентрироваться, чтобы внутреннюю энергию извлекать.

— Ты и этого не помнишь⁈ Ну ты даешь!

И дальше Герт показал мне нечто среднее между медитационными техниками и усиленным силовым ударом, который практикуют некоторые единоборства в моем прежнем мире (пока я решил считать, что имело место перемещение между мирами, ибо вариант с прошлым или будущим мне категорически не нравился). Я в свое время занимался чем-то подобным, плюс тело Лиса опять мне подсказало — у меня почти сразу удалось повторить.

Ощущение было… странное. Словно меня одновременно заполняли огонь и ледяная вода, но при этом боли не было — только намек на легкое пощипывание. Никаких болевых рецепторов это не задевало, но и «чисто» иллюзорным ощущение не было. Какое-то воздействие на нервную систему, определенно, имелось. Хм. Интересно, каковы области применения этой «внутренней энергии»? Наверняка ведь не только усиление ударов.

— Интересно… — машинально пробормотал я под нос.

— Если интересно, давай попробуй меня ударь, — великодушно предложил Герт, выставляя блок. — Вот, я сейчас сконцентрируюсь…

Я воспользовался его великодушным предложением.

Нет, я не стал бить на опережение, как в настоящей схватке — зачем? Честно дождался, пока Герт примет нужную позу и «сконцентрируется». Да и бил я без особой силы, скорее, обозначая удар, чем всерьез пытаясь чего-то добиться.

Однако моего двоюродного брата унесло назад и протащило по земле, он даже закашлялся.

Дрянь дело! Надеюсь, руку я ему не сломал? Не хотелось бы потерять своего единственного союзника в первый же полный день на новом участке фронта!

Но Герт уже вскакивал, явно не поврежденный, удивленно округлив глаза.

— Ну Лис! Ну ты даешь! Офигеть просто! Это ты как⁈

— Как ты мне показал, — честно сказал я.

— Ни финты себе! Слушай, это сколько ж у тебя внутренней энергии теперь⁈ Это у тебя от удара по башке, что ли?

— Не знаю… — я неловко передернул плечами, изо всех сил проецируя неуверенность и вину.

— Давай попробуем наши энергии объединить! Ну, как нас дядя Орис учил! Тогда я сразу пойму!

— Давай, — сказал я. — Только покажи мне, как.

— Да так же примерно, как ты концентрировался, только надо встать друг напротив друга и руки соединить! Блин, как ты мог забыть, это ж самая продвинутая техника, которую дядя Орис нам показал!

Держаться за руки — самая продвинутая техника? Ну ладно.

Оказалось, что надо было не именно держаться: одна моя ладонь должна была лежать поверх ладони Герта, а вторая его ладонь должна была лежать поверх моей. Это нехитрое действие после прежней медитативной концентрации привело к тому, что я почувствовал, как мой внутренний огонь и лед словно «потекли», переходя к Герту, а в меня, в свою очередь потекло что-то от него. Это все описать не легче, чем предыдущий опыт. Однако пользуясь уже принятой метафорой, его «огонь» был словно на пару градусов холоднее, а его «лед» — так же ничтожно теплее, чем у меня.

Интересно, как этот прием предполагается использовать в бою для противодействия техникам Школы Ворона? Должно быть, существует более продвинутый вариант, а то и не один.

— Кру-у-уто… — пробормотал Герт. — Слушай, у тебя энергии как у ученика пятого ранга минимум!

Вот она, относительность: для Ориса пятый ранг — мелочи жизни, для Герта — неплохое мастерство. Я не стал спрашивать, какого мы с ним официально ранга: это было бы уже чересчур. Успею узнать. Явно более низкого, чем пятый!

Кстати, интересно, как эти ранги нумеруются? Первый — самый слабый или самый сильный? И сколько их всего?

— Ну, раз ты так говоришь, — сказал я. — А теперь пошли, в самом деле, на завтрак. А то совсем живот подводит.

— Ох, точно! Помчали!

* * *

Завтрак проходил в длинной столовой, которую даже хотелось назвать «трапезной». Вдоль комнаты с белеными стенами и неизменными темными балками тянулось два длинных стола для учеников, на возвышении перпендикулярно к ним — стол покороче, за которым обедал глава Школы вместе с супругой и пятью приближенными.

Я понятия не имел, кто все эти люди и чем они заслужили эту высокую честь, но на всякий случай запомнил каждого — от лица до манеры одеваться. Если судить по внешности, характеру движений и особенностям физиогномики, четверо из пяти были мастерами боевых искусств, привыкшими применять свои навыки в деле. Пятый же… я бы сказал, что это бухгалтер или управляющий, однако еще мало знал о структуре здешнего опыта, чтобы делать подобный вывод — мог оказаться и родственником Тильды, например, или вообще залетным почетным гостем.

Кстати, о Тильде. Мать Лиса, которая держалась в этой компании с грацией и любезностью светской львицы, точно не была боевиком — или гениально маскировалась. Однако ее острое политическое чутье и безжалостность заставляли предположить, что она представляет какое-то влиятельное семейство с неплохим социальным — или финансовым — капиталом. Вариант «поднялась из куртизанок и удачно вышла замуж за богатого клиента» я тоже допускал, но как заведомо менее правдоподобный. Хотя в существовании где-то в этом мире куртизанок я абсолютно не сомневался.