Русые волосы с капелькой ржавчины идеально лежат, на плечах — кожаная куртка, на шее — цепочка, которую я ловила ртом еще тогда, когда он, нависая надо мной, вбивал меня в матрас.

— Уехала, — поправляю я.

— Правда? — Марк чуть наклоняет голову вбок. — А мне показалось, что сбежала.

— От чего мне было бежать?

Меня потряхивает.

Я чувствую, как дрожь проникает прямо под кожу, в мясо.

— Даже не знаю… Учитывая, как ты оборвала все связи… От меня?

Господи, он так прав, что мне даже нечего ему ответить! Но меня поражает другое — то, как легко он говорит это! Как будто это не было тем, о чем он мечтал. Как будто он не хотел, чтобы я в конце концов исчезла, избавив его от последствий нашей связи.

Я не знаю, что мне делать…

Как себя вести, что говорить? Я не должна дрожать перед ним, для начала, но я дрожу!

Делаю вдох, пытаюсь расслабиться. Даже улыбку натягиваю на лицо.

— Да какая разница, Марк? — отмахиваюсь я, а внутри бушует ураган. — Давно это было… Вечность назад.

Марк кивает, все еще изгибая уголок губ.

— Вот уж точно — вечность.

Его улыбка кажется грустной, и я всматриваюсь в нее, наверное, слишком долго, потому что пауза в разговоре затягивается, и я чувствую напряжение, электризующее воздух вокруг нас.

Я смотрю по сторонам, потом себе под ноги.

Надо уходить.

Пойти в дом, найти Аню и Арса, а лучше — сесть в машину и дождаться Арсения там.

Я почти готова это сделать, когда Марк вдруг делает шаг ко мне и произносит:

— Даш, я…

— Ребята! — слышу я Анин голос и выдыхаю с облегчением.

Они с Арсением идут в нашу сторону. Аня — счастливая, с какими-то бумагами в руках, Арс — сосредоточенный и до посинения гордый собой.

Марк моргает, улыбается мне напоследок, а потом поворачивается к ним.

— Вы не представляете, что мы придумали для развлечения гостей! — выкрикивает она, приближаясь.

Я едва дышу.

Всего пара минут, а я вымотана вся, и как я могла забыть о том, что Марк настолько мастерски выдавливает из человека все силы?

— И что же вы придумали? — я делаю заинтересованное лицо.

Аня щебечет что-то, а потом поворачивается к Арсу и произносит:

— Кстати, ребята, хочу вас познакомить с Марком! Он будет нашим шафером — порядочный, ответственный, готовый во всем мне помогать, пока его лучший друг слишком занят для обсуждения собственной свадьбы!

Она закатывает глаза.

А до меня доходит.

Лучший друг.

Шафер.

Не жених.

То, что Марк не женится на Ане ни черта не меняет! Вообще!

Но почему-то я хожу по квартире из стороны в сторону и ломаю пальцы.

А еще — не сплю третью ночь подряд.

Я жгу свое сознание, уничтожаю себя изнутри, выматываю и убиваю, и это просто ужасно! Ужасно!

Сердце херачит, как ненормальное, голова от недосыпа и стресса жутко болит, но я не могу перестать рефлексировать, анализировать и злиться.

Злость — это главное.

Я так зла.

Не на Марка даже, хотя, на него тоже.

На чертову суку, вселенную!

Почему, пусть она скажет на милость, из всех городов мира, Марк нашел себе друга именно в этом городе? И почему из всех организаторов свадеб Аня обратилась именно к нам?

Как такое возможно?

Я ненавижу сюрпризы, а совпадения — тем более, и чувствую себя выжатой, словно лимон, а нервы мои на пределе.

Аленка с Ромой заявляются ко мне вечером на четвертый день.

У Ромки в руках — бутылка вина, у Аленки — кастрюля с супом.

Когда я вижу этот суп — еще тепленький, с фрикадельками, я вдруг понимаю, что почти ничего не ела все эти дни.

Мои друзья кормят меня и поят, как будто я — пробник их будущего ребенка.

Я ем и понимаю, насколько низко я пала.

Просто на самое дно.

— Он не может заявляться и одним своим видом переворачивать всю мою жизнь, — говорю я, когда откидываюсь на спинку дивана с бокалом в руках. — Не может.

Аленка с Ромой переглядываются, чем дико бесят меня.

После чего она говорит:

— Может, вам просто сесть и все обсудить? Как цивилизованные люди? Знаешь, мой психолог говорит, что мы страдаем, потому что не в силах прочитать мысли другого человека. Если поговорить и понять, что между вами все-таки произошло тогда…

— Я знаю, что тогда произошло, Ален, — обрубаю я, от чего чувствую себя еще более кошмарным человеком, чем раньше. — Я любила его. Он — был из другой касты. Из СЛИШКОМ ДРУГОЙ. Такие как он берут таких как я на работу уборщицами или, на крайний случай, просто трахают, так, от скуки. Я слишком многое придумала себе, а он просто развлекался.

— Ладно, — продолжает упрямая Аленка. — Тогда пусть скажет тебе об этом в лицо…

— Он говорил.

Когда я произношу это — повисает пауза, и я… я чувствую себя такой бесконечной дурой, потому что — он же и правда говорил!

«Я просто трахаю тебя, что за претензии?»

«Вырубай ревность, Дах, ты больше бесишь, чем возбуждаешь».

«Да, у меня есть девушка. А у тебя — мой член во рту. Могу вытащить, если не нравится».

Но еще…

Почему же, когда я спросила, любит ли он меня, он сказал, что любит?

Так боялся потерять удобный регулярный секс?

Наличие у Марка девушки сводило меня с ума.

Мы продолжали встречаться — иногда каждый день, иногда — пару раз в неделю. Но с тех пор каждый раз, когда он целовал меня, я представляла, как он целует чужие губы, и душа моя вытряхивалась из тела.

Я так ревновала, боже!

Меня просто дергало, когда я чувствовала ее запах на его одежде, когда видела след от губ, которые оставила не я.

Я злилась, и кричала, и высказывала недовольства, и плакала, и кидалась на Марка, пытаясь причинить боль!

Мне казалось, если я ударю его, то он почувствует хоть немного, что чувствую я каждый день!

Но он продолжал затыкать меня ртом.

Проталкивать язык в мой рот и прижимать меня к себе за затылок, а я умирала от желания и снова, снова, снова подставлялась, бесправная, верная, как собака.

Ребята вливают в меня вино до тех пор, пока я не затихаю.

Пока голова моя не опускается на подушку, пока дыхание не выравнивается, а веки не слипаются.

— Спасибо, — я ловлю Ромкину руку и крепко сжимаю, когда он натягивает на меня одеяло. — Будь здесь, когда я проснусь.

Рома уходит, только когда понимает, что я в норме.

Хотя, нормой это назвать тяжело, но я пытаюсь восстановиться хотя бы физически.

Ем, пью много воды, сплю и втягиваюсь в работу.

На подработки отвожу поздний вечер, чтобы не оставалось сил на размышления.

Я все еще много думаю про Марка.

Все еще в ужасе представляю наши соприкосновения, но постепенно, день за днем как будто начинаю мириться с этим.

Свадьба назначена на восьмое сентября, и у нас есть август, чтобы подготовиться.

Я делаю декор своими руками, забираю ткани, созваниваюсь с флористами, переписываюсь с Аней. У меня все под контролем. Все, кроме моего эмоционального состояния, но я работаю над этим.

Арсений говорит, что я должна приехать и выбрать торт. Я не люблю этим заниматься, так как я не кондитер, но Аня хочет, чтобы все было идеально и торт не выпадал из общей концепции свадьбы.

Я забираю мою машину из сервиса и уже на полпути к кондитерской, когда Аня присылает сообщение:

«Прости, Даш, я срочно уехала на примерку — швея напортачила с платьем. Но Марк тебе поможет».

Марк. Поможет.

Разумеется, я снова в полном ужасе, ну конечно же!

Выходя из машины, делаю небольшую дыхательную гимнастику, которая ни черта не помогает.

Марк встречает меня прямо у входа в кондитерскую.

— Привет! — говорит он и открывает для меня дверь, за что мне хочется прищемить ему этой дверью пальцы. — Прикольная тачка!