Мне с ним было спокойно и комфортно, и не было ощущения, что он пытается показать мне лучшую сторону себя, надевая лицемерную маску.

Нет, Елисей был настоящим, он не стеснялся своих недостатков и не выставлял напоказ свои достоинства.

В какой-то момент я поймала себя на том, что сравниваю его с Егором, делая пользу в сторону сероглазого мужчины, а не бывшего.

Но это и понятно. Сейчас, когда я вне досягаемости мужа, я смотрю на наш брак трезвым взглядом, понимая, что наши хорошие отношения были выстроены благодаря моему послушанию, а также отсутствию конфликтности. Я не спорила с Егором, принимая его точку зрения, никогда не шла против его слова и не устраивала истерики, так что у него не было возможности показать мне другую сторону себя, которая не терпит своеволия.

Сейчас мне кажется, что даже Антонина Григорьевна опасалась своего сына, поэтому и была с ним всегда так мила, тоже во всем соглашаясь и избегая конфликтов с ним.

Но как бы ни было на самом деле, в Егоре я окончательно и бесповоротно разочаровалась.

Бывший не оставлял попыток связаться со мной, чуть ли не терроризируя моих родных, карауля их у дома с целью добраться до меня. А прошлым вечером Егор превзошел самого себя, чуть не подравшись с моим папой. И если бы не вмешательство соседа, то я и представлять не хочу, чем все могло закончиться.

И подобная мания, ну или одержимость, пугала меня.

Чего еще ждать от мужчины, не способного понять, что между нами уже не может ничего быть?

Все, мы больше не семья и после подобных выкрутасов никогда ей не станем. Я даже не хочу, чтобы моя Аленка поддерживала общение со своим неуправляемым отцом, потому что вряд ли это приведет к чему-то хорошему.

И Егору в его тридцать восемь уже пора бы научиться слышать слово «нет», а не действовать по своему наитию, опираясь на свой эгоизм и желания.

Ему было плевать на мои чувства, и его совсем не волновало, что своими поступками он медленно меня разрушает, забирая чувство стабильности и внушая страх.

Не знаю даже, как бы я со всем справилась, если бы не поддержка родных и Елисея, который за эти несколько недель стал для меня настоящей опорой.

— Мамочка, хочу кататься! — восторженно прокричала Алена, когда мы с ней вышли на улицу, медленно двинувшись в сторону детской площадки.

И мне нравилось, как все было оборудовано в этом жилом комплексе, огороженном от внешнего мира стеной и охранным постом.

Здесь есть и площадка, и теннисный корт, и футбольное поле, и мини-парк, и даже искусственное озеро.

Страшно представить, сколько в подобном месте стоят квартиры или их аренда, но цена явно соответствовала предоставляемому уровню комфорта.

Держа свою куколку за ручку, я повела ее к качелям, в который раз вспомнив о Елисее, который должен был вот-вот вернуться домой.

И может, мне так только кажется, да и все дело в банальном желании найти в мужчине защиту и опору, но между мной и Елисеем порой чувствуется некая химия, с которой в последнее время все труднее бороться.

Что-то во мне прямо кричит во весь голос, что я поступаю неправильно, привязываясь к этому сероглазому мужчине, еще до конца так и не разорвав отношения с Егором, не добившись развода. Но я ничего не могла с этим сделать.

Когда Елисей возвращался домой и мы сидели рядом на кухне, я чувствовала себя на своем месте и находила утешение в общении с ним. Все тревоги и проблемы разом отступали на задний план, а невидимый груз, давивший на меня, сразу же исчезал.

— Папа! — Радостный крик Алены заставил меня вздрогнуть сначала от неожиданности, а потом уже от страха.

И, успев схватить дочку, прежде чем она спрыгнула с качелей и понеслась к своему отцу, я прижала ее к себе, обернувшись к охранному посту.

Не знаю как, может, подкупив охрану, а может, пустив в ход угрозы, Егор сумел проникнуть на территорию частного жилого комплекса и, выйдя из машины, резким движением снял солнцезащитные очки, посмотрев на меня таким злым взглядом, что по позвоночнику пробежались колючие мурашки, а мышцы во всем теле разом напряглись.

— Папа! Мы здесь! — Прокричала Алена, махая Егору рукой. И хотя она редко вспоминала о своем отце, больше скучая по бабушке, сейчас она чуть ли не рвалась к нему, вынуждая меня сильнее сжать ее ладошку.

Не сводя с меня взгляда, Егор быстро направился в нашу сторону, еще и с таким выражением лица, что я посмотрела по сторонам в надежде найти кого-то, кто бы в случае чего мог меня защитить.

Вот только сегодня на детской площадке были только женщины и дети.

— Ты и правда думала, что можно взять и так легко уйти от меня? — дрожащим от злости голосом спросил Егор, застыв в метрах двух от меня.

Еще и Алена сумела вырваться, тут же бросившись к нему, обхватив за ноги, но бывший не обратил на дочку никакого внимания, словно ее и не было.

Переборов страх перед Егором, я распрямила плечи, пытаясь казаться увереннее, чтобы он не думал, что стоит ему найти меня, как я сразу же дам слабину.

Посмотрев на пост охраны, я ощутила неприятное покалывание внизу живота, вызванное перенапряжением.

У ворот стоял всего один охранник, и то он смотрел куда угодно, но только не в нашу сторону.

И сейчас вся надежда на Елисея, который обещал вернуться пораньше, еще и вместе с моими родителями, чтобы мы обсудили первое заседание по разводу, назначенное уже в эту пятницу.

— А что не так? Почему я не могу уйти? Я хочу развестись с тобой и имею на это право. И мне все равно, что ты думаешь на этот счет. Поэтому давай ты не будешь устраивать сцены на глазах у других людей, особенно перед нашей дочкой, и просто оставишь меня в покое? Я уверена, найдется ни одна девушка, которая с удовольствием станет твоей новой женой.

— Все сказала? Выговорилась? А теперь пошли, мы едем домой.

— Нет, я никуда с тобой не поеду. И если ты думаешь, что, проявляя маскулинную агрессию, прямо как пещерный человек, не умеющий разговаривать и не учитывающий чужое мнение, это что-то изменит между нами, ты глубоко заблуждаешься.

В ответ на мои слова Егор усмехнулся, зло и надменно, после чего опустил голову, посмотрев на Алену, все это время безрезультатно пытавшуюся добиться его внимания.

И не ожидая от бывшего ничего хорошего, я ощутила чуть ли не панический страх за свою доченьку, с помощью которой он запросто может надавить на меня.

А мне еще, как дуре, хотелось верить, что Егор ни за что не тронет Алену. Она же его дочка, как он не раз повторял, любимая и самая прекрасная.

— Значит, ты не хочешь идти со мной по-хорошему? Ладно, придется по-плохому. Но запомни, Лиза, ты сама виновата в происходящем. Если бы не сбежала от меня, выслушала и дала второй шанс, нашей семье и дальше бы все завидовали.

— Егор, не надо впутывать сюда Алену.

— А почему нет? Она часть меня, и я хочу забрать ее домой. Если ты против, то это уже твои проблемы.

С легкостью подхватив дочку на руки, бывший насмешливо посмотрел на меня и развернулся, быстрым шагом направившись к машине. И мне ничего не оставалось, как последовать за ним, без попыток выхватить у него мою девочку, чтобы не навредить ей.

И если бы не въехавшие на территорию две машины, одна из которых принадлежала моим родителям, а вторая Евгению, я и не знаю, как бы смогла справиться с Егором, чтобы при этом не пострадала Алена.

Перекрыв выезд джипу моего бывшего, Елисей вышел из машины, недовольно нахмурившись и поправив очки, которые в дороге и за работой были его неотъемлемым атрибутом.

— Уважаемый Скворцов, вам мало проблем и вы решили их приумножить? Я уже подал судье прошение на запрет о приближении к Елизавете, могу также добиться, чтобы вас ограничили в доступе в общении с ребенком. Вы этого хотите?

— Я хочу, чтобы ты отошел с моего пути, — чуть ли не прорычал сквозь зубы Егор, попытавшись оттолкнуть в сторону Елисея.