— Да, Лизочка, я все знала. Я же мать твоего мужа, так что он поделился со мной рождением внука. Но скажу сразу, я осудила его за измену, дав понять, что он поступил неосмотрительно, еще и допустил рождение ребенка, из-за которого его используют в качестве денежной копилки.

— И вы молчали.

— Молчала, потому что знала, что ты можешь отреагировать слишком буйно. А я бы не хотела, чтобы ты поссорилась и уж тем более рассталась с Егором. Вы же такая прекрасная пара. Прямо-таки идеально дополняете друг друга. Поэтому это было молчание во благо, ради вашей семьи. Поверь мне на слово, мой сын любит тебя, и никакие интрижки этого не изменят. Ты и Аленочка всегда будете стоять для него на первом месте. Ты же и сама прекрасно видишь, что он ради тебя готов пойти на многое и исполнит любой твой каприз.

— Скажите честно, у Егора было много любовниц?

Антонина Григорьевна решила не отвечать на этот вопрос, но я и так все поняла. Ее молчание было красноречивее любых слов. Любовниц было много, и она о них знала.

Вряд ли лично, как и вряд ли Егор с ней секретничал, обсуждая свою похотливую жизнь. Но как мать она лучше всех знала своего сына, а значит и знала, что он не отличается верностью. Знала, но молчала, боясь нашего расставания.

Вот только тот факт, что у Егора есть ребенок, говорит о том, что он пренебрежительно относится к контрацепции. И выходит, что я лишь чудом не получила от мужа, который, по ее словам, так сильно меня любит, венерический букет.

— Ладно, другой вопрос. Вы виделись со своим внуком?

— Несколько раз. Все-таки мы с мальчиком одной крови, он мой внук, хоть его мать… Ох, мать из нее никудышная. И я уже не раз говорила Егору, чтобы тот взял под контроль ее траты и требовал предоставлять чеки, чтобы точно знать, что деньги ушли на сына, а не на ее цацки. И порой я думаю,что было бы неплохо, чтобы Егор, — тут Антонина Петровна замолчала буквально на пару секунд, неуверенно взглянув на меня, — забрал мальчика себе, а ты…

— Заменила его никудышную мать. Шикарно! Егор будет заделывать детей на стороне, а я, прямо как Мать Тереза, буду принимать всех под свое крыло и ставить на ноги! А почему бы и нет!

— Лизочка, не заводись. Мне просто мальчика жалко…

— А меня вам не жалко? А Алену? Выходя замуж за вашего сына и рожая от него, я не давала согласие на одностороннюю возможность открытого брака! Я, значит, храню ему верность, а он гуляет направо и налево, заделывая детей!

Пустота в груди стала стремительно заполняться яростью, из-за которой хотелось все громить и крушить.

И только каким-то чудом я себя сдерживала. А может и просто берегла силы до прихода Егора, чтобы он столкнулся с моими разочарованием и яростью.

— Лизочка, я все понимаю, но это у мужчин в крови и…

— Нет, неправда! Даже животные могут хранить верность своему партнеру, выбирая одного на всю жизнь, а наши мужчины что, не могут⁈ Измена — это осмысленный выбор каждого. И если мужчина осознает цену верности и любит свою женщину, он никогда ее не предаст.

Антонина Григорьевна предприняла еще несколько неудачных попыток успокоить меня и обелить Егора, но это только сильнее меня раздражало. Ну а когда она стала приплетать мою дочку, с ее помощью играя на моих чувствах, якобы я не имею права лишать ее отца и рушить нашу семью, я чуть окончательно не сорвалась.

И так свекровь была не дура, она вовремя ретировалась, оставив меня одну, но позвонила Егору и предупредила его, что я все знаю. Так что муж вернулся домой чуть раньше обычного и подготовленный к непростому разговору.

И его спокойствие, как и лишенный сожаления взгляд, было для меня сравнимо с оскорблением.

Медленно приблизившись ко мне, уверенно смотря мне прямо в глаза, Егор застыл в каком-то полуметре, так и излучая силу.

Наверное, именно таким он был в офисе, создавая вокруг себя мощную ауру, чтобы сотрудники беспрекословно его слушались, опасаясь ввязываться с ним в дискуссии и идти на рожон.

Но я не его подчиненная, я его женщина, которую он клялся любить и уважать, так что его попытка подавить меня и заставить усомниться в своих моральных устоях не сработает.

Он изменил — он виноват, вот и все.

— Ты уже знаешь? — глухо спросил Егор, удивив меня этим вопросом.

Мне казалось, что у него достаточно смелости не ходить вокруг да около, чтобы оттянуть неизбежное. Но я ошиблась.

— К чему этот вопрос? Тебе ведь позвонила твоя мать и все тебе рассказала.

— Прости, это было глупо, — с мрачной усмешкой произнес Егор, нагло смотря мне в глаза. — Сам не знаю, зачем я это спросил. Похоже, это какое-то самоотрицание и надежда, что разговора, который у нас сейчас произойдет, все же не будет.

А вот для меня все это выглядит иначе. Мне кажется, что Егор не в полной мере осознает масштаб своей неверности. Он же самоуверенный и порой немного нагловатый, что раньше мне в нем нравилось. Но сейчас мне предстоит с ним потягаться, потому что мужу даже в голову не может прийти мысль, что я могу уйти от него.

Наверное, он думает, что я сейчас покричу на него, брошу несколько пустых угроз, поплачу для пущего драматизма, а потом он меня обнимет, поцелует и пообещает больше никогда меня не предавать. Ну и я, как наивная и влюбленная дурочка, сразу же ему поверю и дам шанс исправиться.

— Это все, за что ты хочешь извиниться?

— Лиза, тебе надо понять одну простую вещь. Ты…

— Самая главная женщина в твоей жизни, самая любимая и важная, — со злым смешком перебила мужа, моментально догадавшись, что он собирается мне сказать. — И ты не хочешь со мной расставаться и надеешься, что я смогу забыть о твоем промахе. Ведь измена членом — это не измена душой. Да? Я права?

И как же сильно мне не понравилось выражение лица Егора.

Несмотря на сарказм и злую издевку, прозвучавшие в моем голосе, муж снисходительно улыбнулся, посмотрев на меня как на дурочку.

Мне даже показалось, что я знаю, о чем он сейчас думал: «Пусть злится и выпустит пар, все равно она никуда от меня не денется, и дальше угроз о разводе дело не зайдет».

И необъятная гордость Егора не позволяла ему признать свою вину и искренне продемонстрировать свое раскаяние.

Хотя какое раскаяние? О чем я вообще говорю? Муж ни в чем не раскаивается и с удовольствием будет изменять мне снова и снова, разве что проявляя в этом деле больше осторожности, чтобы его глупая жена ни о чем не узнала.

— Лиза, девочка моя…

— Я уже подала на развод через госуслуги. И если ты думаешь, что я шучу и могу стерпеть подобное оскорбление, то ты полный дурак.

Усмешка очень медленно сползла с губ Егора, стоило ему наконец-то заметить, что я настроена очень серьезно. И он больше не выглядел так самоуверенно и нагло.

— Лиза, я не хочу, чтобы ты действовала сгоряча и под давлением обиды и эмоций. У нас с тобой есть дочь, есть общие цели, не говоря уже о том, что нам хорошо друг с другом. Сама подумай, разве я плохой муж? Я зарабатываю более чем достаточно, я забочусь о тебе, исполняю каждое твое хочу, не контролирую и не бью.

— Да, ты всего лишь мне изменяешь. Такой пустяк, честное слово! Так может и мне переспать с кем-нибудь?

— Не смеши! Я не позволю тебе лечь под другого мужчину.

— Почему? Ах да, это уже другое. Женщины не должны изменять, это привилегия мужчин.

— Мне кажется, тебе надо успокоиться, выпить горячий чай и хорошенько обо всем подумать. Уверен, завтра мы с тобой сможем поговорить спокойно, без нервов и вспышек злости.

Я ничего не ответила мужу, развернувшись и быстро взбежав на второй этаж.

Вот еще! Я больше не останусь в его доме и не буду послушной женой, знающей, что на обеденном перерыве или в командировке он спит со своей секретаршей или с кем-то еще.

Но уехать не получилось.

Егор, словно предвидя, что я собираюсь сделать, хотя я это и не скрывала, просто запер меня в спальне, забрав мой телефон и не выпуская до самого утра.