Вам известно, — продолжал Карпеш, — как дело дальше пошло. Были созданы у нас по почину Ивана Петровича Блинова, Василия Степановича Адамова и Петра Устиновича Сидорова стахановские школы обучения молодежи, в которых готовили моих однокашников к работе в зимних условиях. Вся сеть подхватила этот почин. Шутка ли сказать, только в этом году к нам в депо пришли 42 машиниста, 112 помощников, 76 кочегаров, для которых эта зима будет первой.

Что же касается меня, то с тех пор большой шаг вперед удалось мне сделать: техническую скорость увеличил я на четыре километра против нормы, ежемесячно сберегаю 70 тонн угля.

Обдумал как следует результаты своей работы и пошел посоветоваться к Михаилу Чернышеву. Мы с ним оба комсомольцы, оба старшие машинисты. И его и меня обучали мастерству старые наши машинисты. Теперь мы на хорошем счету в депо. А депо наше, известно, новаторское депо, и вся сеть не раз наши почины подхватывала. Известно, что курганцы первыми предложили водить тяжеловесы. Вся сеть знает, что Иван Петрович провел в свое время поезд весом в 11 400 тонн. Первым наше депо предложило водить поезда зимой по нормам летнего графика. Немало хорошего сделали наши старшие товарищи. А мы? Обучили нас они своим методам работы, поделились опытом. Что же мы внесем нового в работу паровозников?

Посоветовались мы с Чернышевым и решили: на сети не всегда помнят о сохранении зимой летних норм. А это большое значение имеет. Кроме того, мы овладели вождением тяжеловесных поездов. Почему мы их не можем водить зимой? Можем. И решили мы выступить с такой инициативой и призвать к этому своих товарищей. С этим и пришел я к вам посоветоваться.

…Наступил ранний октябрьский вечер, а два коммуниста и комсомолец продолжали обсуждать дело, которое глубоко волновало всех троих.

Прощаясь и пожимая руку Павлову и Блинову, Карпеш сказал:

— Завтра я принесу вам текст письма к молодым машинистам сети. Обсудим вместе.

Когда Карпеш ушел, Павлов достал из стола папку с планами работы и сказал Блинову:

— Давай, Иван Петрович, вместе набросаем план работы партийной организации в связи с предложением Карпеша.

— Дело, — согласился Блинов.

И они оба склонились над столом.

Пока секретарь партбюро и Иван Петрович Блинов вносят изменения в план партийной работы, зайдем в соседнюю комнату и поговорим с секретарем комсомольской организации депо Алексеем Мельниковым.

Много увлекательного может рассказать секретарь. И почти любой из его рассказов о рядовом комсомольце интересен и показателен.

…Кто знал три года тому назад о Мироне Киселеве? Прошлая зима была первой в его производственной жизни. Тогда, год назад, Мирон Киселев чувствовал себя неважно. Зима в Зауралье суровая, это всем известно. А молодой машинист не имеет опыта, добывать же его ценой собственных ошибок дело невыгодное. Значит, надо идти на выучку к старым мастерам. Мирон готов это сделать. Но как сказать об этом старому опытному машинисту? Ведь у него своих дел немало.

И вот в минуты таких раздумий, словно угадав мысли молодого человека, пришел на выручку Мирону Иван Петрович Блинов.

О чем они говорили между собой, это мне неизвестно, но только стали все замечать после того: как только выдается у Ивана Петровича и Мирона свободное время, они все вместе и вместе. То об уходе за стокером в зимнее время разговаривают, то о режиме отопления, то разбирают какие-нибудь случаи из зимней практики.

В первой половине ноября обычно в Зауралье приходит зима. Приносит она с собой сюда большие морозы, метели, снегопады. Во много раз усложняется работа паровозных машинистов. Зимой труднее взять поезд с места, сложнее управлять приборами, строже надо следить за профилем пути.

Практика прошлых зим показывает, что в холодное время года увеличивался брак в работе, случались растяжки и обрывы поездов, замораживались резервуары и воздушные магистрали, насосы, пресс-масленки.

Иван Петрович решил предупредить Мирона от повторения ошибок. Как штурман корабля наблюдает за работой рулевого, ставшего впервые к штурвалу, помогая ему обойти рифы и мели, так и Иван Петрович стремился к тому, чтобы Мирон не делал промахов в своих первых рейсах на паровозе.

Волевому и напористому механику нравились в молодом машинисте качества, которыми отличался он сам: увлекаясь трудной задачей, не остывать при первых трудностях, упорно преодолевать их, достигать цели при любых, самых сложных обстоятельствах. Мирон понимал: Блинов не отпустит его, пока молодой машинист не выдержит сурового, но справедливого блиновского экзамена.

На этой почве, кстати, у Ивана Петровича не раз бывали конфликты с членами паровозных бригад.

Придет на машину иной помощник, привыкший нерасторопно поворачиваться, кое-как чистить машину, спустя рукава поддерживать пар, а через неделю-другую летит, глядишь, красный и распаренный к начальнику депо:

— Снимайте меня с блиновского паровоза!

— Что такое? — спрашивают его.

— Да то, — кричит такой нерадивый работник, — замотал меня совсем ваш Блинов! Уголь ему, видишь ли, не так в топку подал, какая-то там к чорту струнка качается. А я пять лет помощником езжу, всегда хорош был…

— И еще столько же за левым крылом проездишь, коли так работать будешь, — отвечают ему, — иди обратно, извиняйся и слушай, что тебе добрые люди говорят.

Через месяц-два встретят, бывало, такого помощника, спрашивают:

— Ну, как?

— Что, «ну как»? — вроде не понимая, спрашивает помощник. — С Иваном Петровичем езжу. Жена довольна.

— А при чем тут жена? — удивляются товарищи.

— А при том, что заработка вдвое больше прежнего домой приношу, — неожиданно смеется помощник и серьезно добавляет: — Многому научился, многое понял в паровозе.

Иван Петрович действительно требователен. Он думает прежде всего о деле и учит дорожить честью паровозника.

Это отлично знал Мирон, когда еще до поездок сидели они вдвоем с Иваном Петровичем в красном уголке депо, беседуя о водопитании паровоза, или в цеху наблюдали за ремонтом машин. В те дни, в преддверии зимы, Блинов многое рассказывал и показывал молодому механику.

У Ивана Петровича за долгую жизнь сложились свои понятия о том, что такое успешная работа зимой. Конечно, было бы неправильным думать, что эти понятия целиком построены на его личном опыте. Вовсе нет. Иван Петрович хорошо знает, как много в нашей стране творческих паровозников, как ценен их опыт, накопленный годами, как много нового приносят их творческие находки, и было бы непростительно не использовать того хорошего, что добыто ими. Да и не раз советовался Иван Петрович с людьми, которых знает вся сеть железных дорог, многие их рекомендации использовал он в своей практике.

И теперь, знакомя молодого механика с «секретами» мастеров, он щедро передавал Мирону все, чем сам владел.

Иван Петрович считал, что готовиться к зиме надо задолго до холодов. Часами, не проронив ни слова, слушал Мирон рассказы Блинова о том, как ведут себя в условиях морозов те или иные узлы и детали машины, как надо трогать паровоз с места или применять тормоз, что следует делать, чтобы в трубопроводе не образовывались ледяные пробки. Особо запомнил Мирон, что в сорокаградусные морозы достаточно получасовой стоянки, чтобы поезд «замерз» и его было чрезвычайно трудно взять с места.

— Значит, — делал вывод Иван Петрович, — при экипировках старайся, Мирон, экономить каждую секунду. Скоростная подготовка к рейсу, сокращение стоянок — отличная вещь, особенно зимой. А как быстро экипировать паровоз в пункте смены? Да, готовить его обеими бригадами — и сдающей машину и принимающей…

Наконец наступило такое время, которое знакомо всякому ученику. Мирону показалось, что он твердо усвоил все, что говорил Иван Петрович, и теперь пришли сроки, когда учитель должен проверить его познания непосредственно на машине, у реверса.

Так начались летом и осенью 1950 года их совместные поездки на паровозе Мирона. После четвертой поездки Блинов сказал своему ученику: