Он здесь не ради музыки.

Но Элеонора похоже не намеревалась облегчить ему поиски. Если она вообще не передумала и явилась на площадь. Женщины, в принципе, склонны заявлять одно, а поступать по-другому.

Алан подождал смены песни и отправился прочёсывать толпу. Популярность Paté de Fuá, экспрессивность публики и её костюмированность играли против него. Да ещё эта музыка…

Paso la vida intentando olvidar lo que fuimos,

Pero no puedo olvidar

Voy llevando el dolor

Donde quiera que voy… [5]

Алан замер, прислушался. Чёрт возьми, этот кадр про него поёт, что ли? Он тоже, как ни странно, пытался забыть, кем они были друг для друга с Элеонорой. И у него тоже ни дьявола не выходило.

Nosotros Dos

Nosotros Dos

Seremos siempre una cuenta pendiente… [6]

«А вот это — правильно», — согласился он, хищно сузив глаза, как-то разом сумев угадать перевод. Решил дослушать песню до конца: уж больно хорошо звучала.

А потом слушал другую, La tempestad. Не счёл себя вправе наступать людям на ноги во время баллады, пока они раскачивались из стороны в сторону, как завсегдатаи кабака в изрядном подпитии; впрочем, не все из них были исключительно «как».

Ten en cuenta que yo estaré

Siempre a tu lado en la tempestad

Ten en cuenta siempre estaré

Toma mi mano en la oscuridad… [7]

«Как скажешь», — пробормотал он вполголоса. Пришлось признать, что это было сильно. И что ему тоже было кого держать за руку в шторм и во тьме. Оставалось лишь отыскать эту руку.

«El borracho» его повеселила. «Мексиканцы в своём репертуаре», — фыркнул он, выбравшись в первые ряды и повернувшись к сцене спиной, вглядываясь в лица. Половина разукрашена, другая заросла щетиной. Да что ж такое!

Певец рассказал анекдот, и толпа расхохоталась, зааплодировала. «El fantasma enamorado!», — объявил он, тогда расхохотался уже Алан. Только влюблённых привидений ему не хватало на этом празднике смерти!

Но музыкальное вступление увлекло, затянуло. Чем-то напомнило классику, на которой он вырос, только на мексиканский манер.

Он развернулся, поднялся на носках, оглядел сцену.

Вибрафон?! Серьёзно? А это что ещё за струнная приблуда, мяукающая похлеще кошки Налы у холодильника и завывающая, как настоящий призрак? Озадаченный, он дослушал до конца, а вместе с ней заодно и «El soñador». Это якобы про мужика, который спит и видит женщин? Или какую-то конкретную женщину? Тоже мне, удивил. По крайней мере, ему не снится судья Харпер с волосатой родинкой на лбу, кутающийся в мантию и умудряющийся картавить даже на английском.

Но когда очередь дошла до «La canción del linyera», этого Блэк стерпеть не смог. Слово linyera было ему знакомо в связке с одним аргентинским судовладельцем (точнее, исполняющим обязанности (точнее, не исполняющим)), которого можно было вполне им охарактеризовать: бродяга-лентяй, не пойми кем нанятый рулить сухогрузами и перевозками через Атлантику. Каждый фрахт с этим человеком отзывался болью в душе и документации.

Алан потерял интерес к сцене, хотя одним ухом продолжал слушать песню. Вновь развернулся, принялся рыскать взглядом по лицам, ходить между рядами, аккуратно просачиваясь между зрителями, прямо как ассасин из небезызвестной серии игр от Ubisoft.

И наконец обнаружил искомое. Точнее, искомую.

Она стояла в готическом чёрно-белом платье, таком же чертовски элегантном, как всякая деталь её гардероба. В маленькой шляпке с вуалью, которой позавидовала бы и Кейт Миддлтон. И с половиной лица, разрисованной под calavera catrina. Как ни странно, ей это шло. Даже очень. Даже слишком.

Рядом с ней возвышался мужчина в белом костюме. Время от времени он оборачивался в её сторону и что-то оживлённо говорил.

«Сволочь», — срезюмировал Алан. Преодолел разделявшие их метры, скрылся за его спиной.

Элеонора не просто смотрела концерт или слушала песню. Она жила в ней, отзываясь на каждый аккорд и пассаж. На звук голоса Яйо Гонзалеза и его жесты. Подавалась вперёд, когда он наклонялся к публике, и запрокидывала голову, рискуя потерять шляпку, когда он воздевал руки вверх.

Элли явно была счастлива и время от времени делилась переполнявшими её эмоциями со своим спутником.

— Стало быть, это твой новый любовник? — проворковал голос у её плеча. — Вам обоим сейчас придётся молить небо, чтобы моя догадка оказалась неверна. Ты ведь знаешь, что в противном случае я буду вынужден его убить. Не из ревности, нет. Просто есть черта, которую переступать крайне не рекомендуется.

Элли застыла. Затем медленно обернулась — будто на глазах у хищника, готового молниеносно отреагировать на любое её резкое движение.

— Больше месяца, — прошипела она и усмехнулась, отчего разрисованная часть её лица приобрела зловещие черты. — Теряешь хватку, Блэк.

— Можно подумать, у меня не было дел поважнее. Но не переживай: ты всегда в списке моих текущих задач, даже если не в первой тройке.

— Так себе утешение, — фыркнула Элеонора.

Он взял её за руку и безапелляционно потянул за собой. Мужчина в белом костюме заметил, что кто-то намеревался увести его даму, и вмешался на спором испанском.

— Tranquilo, — сказал ему Алан. — Mi mujer. [8]

На большее ему бы не хватило вокабуляра, но взгляд договаривал невысказанное с лихвой. Под этим взглядом человек отрёкся бы даже от престола, не то что от чужой жены.

Не желая создавать напряжение между двумя мужчинами, Элеонора последовала за мужем. Натренировавшись к этому моменту двигаться в толпе, он без труда вывел её с площади. Шторм миновал, тьма ещё только сгущалась, а её рука покоилась в его — как и должна была.

— Ты хорошо провела время? — спросил он с заботой, сквозившей в его голосе достаточно искренне.

— Достойно. До определённого момента.

Алан не стал реагировать на её последнюю реплику.

— Признаю, музыка не так уж плоха. А Яйо… — Он кивнул в сторону фронтмена, старательно выводившего припев, — ну, похож на меня немного, не скрою. Если смыть весь этот грим, возможно, даже больше. Уж не потому ли ты выбрала его концерт, Элеонора?

На сей раз реагировать не стала она. Вздохнула, позволила себя усадить в ловко задержанное авто.

[1] Pan de muerto — «хлеб мёртвых». Особый сладкий хлеб, который пекут в Мексике ко Дню Мёртвых.

[2] Имеются в виду девушки, нарядившиеся в стиле «Калавера Катрина»: модное платье и яркий макияж в виде сахарного черепа. Очень распространённый образ, характерный для этого праздника.

[3] Я родом из далёкой земли,

где птицы поют иначе… (исп.)

Перевод Алана на итальянский:

Я родом из далёкой земли,

Где пчёлы поют инстинктивно.

[4] И я не чужой,

Я не чужой ни в одном краю (исп.)

Итальянский перевод соответствует.

[5] Я провожу жизнь, пытаясь забыть, кем мы были,

Но не могу позабыть.

Я ношу эту боль в себе,

куда бы ни шёл… (исп.)

[6] Мы — мы двое —

так и останемся делом, не доведённым до конца… (исп.)

Очень поэтически-бюрократическая строчка, на самом деле. Una cuenta pendiente — это буквально «висящий, неоплаченный, непогашенный счёт». Такие слова Блэку известны, именно они ему и понравились.

[7] Помни, что я буду

всегда рядом с тобой в бурю.

Помни — я всегда буду там.

Возьми мою руку во тьме… (исп.)

[8] Tranquilo. Mi mujer.

Спокойно. Моя жена / женщина.