– Очень далеко, – злобно осклабившись, ответил нахальный извращенец. – Без моей помощи вам ее никогда не разыскать!

– Назови мне адрес, иначе пожалеешь! – Тристан снова сжал пальцами его «яблочко», и лакей сипло сказал:

– Вам бы не удалось вырвать у меня ни слова! Но мне было велено сообщить вам этот адресок, при условии, что вы не обратитесь в полицию. Учтите, если вы поднимите шум, Кэтлин спрячут так, что ее никто и никогда уже не найдет.

– Хорошо, мерзкий червяк, я буду держать язык за зубами, – неохотно разжав пальцы, произнес Тристан. – Итак, я жду!

Спустя час он уже гнал машину в направлении уединенной усадьбы, расположенной в графстве Гемпшир.

Подвешенная на золотистых веревках, закрепленных под потолком, в позе эмбриона, Кэтлин ощущала необыкновенное умиротворение и полную раскрепощенность. Она целиком отдалась на волю окруживших ее людей и совершенно ни о чем не думала. Колени ее были прижаты к груди, распущенные волосы свисали к полу, а промежность и ягодицы радовали горящие взоры возбужденных до крайности наблюдателей.

Вот уже двое суток она находилась в загородном доме, ставшем закрытым клубом извращенцев, стремящихся избавиться от скуки и сексуальной пресыщенности, и за это время привыкла обходиться без одежды. Поначалу она еще беспокоилась, что ее хватятся в отеле «Хай тайдс», но, поговорив с Беллой по мобильному телефону, естественно, с разрешения Гая, совершенно успокоилась: директриса заверила ее, что все и без нее идет своим чередом, и пожелала ей приятного отдыха. Кэтлин восприняла ее слова как руководство к действию и с головой погрузилась в мир наслаждений, искусно созданный двумя прирожденными сибаритами – Гаем и Порцией. Напитки и блюда, которыми они потчевали своих гостей, напрочь лишали последних стыда и чувства меры. Постоянно пьяные, полуголые и возбужденные биостимуляторами, подмешанными в их коктейли и пищу, члены клуба без устали предавались изощренному разврату. Глядя на них, Кэтлин тоже растормозилась и дала волю всем своим подспудным темным желаниям.

Их у нее оказалось, как очень скоро выяснилось, бесчисленное множество. Не успевала Кэтлин утолить какую-нибудь одну свою пламенную страсть, как в ней тот час же пробуждалась новая вычурная прихоть. Порой ей начинало казаться, что причудам ее не будет конца, что она вся соткана из крохотных настоятельных потребностей, каждую из которых необходимо как можно скорее удовлетворить. И чем энергичнее она предавалась этому захватывающему процессу, тем ярче и соблазнительнее становились его постоянно обновляющиеся элементы.

Сейчас бурный поток экстаза снова занес ее в подземелье, где она моментально очутилась в весьма импозантном положении, чем-то напоминающем позу фаршированной утиной тушки, подвешенной над пламенем. И десятки жадных рук бесстыдных сластолюбцев стали ощупывать ее «грудку» и «гузку», ковырять пальчиками в ее отверстиях, обгрызать ее лобок и сосать ей клитор. Кэтлин беспрерывно содрогалась в оргазме, впав в полуобморочное состояние.

Кто-то повредил шкив, и Кэтлин опустилась чуточку пониже. Теперь до нее смогли дотянуться и низкорослые содомиты. Один из этих коротышек немедленно укусил ее за ягодицу, а его приятель присосался к ее соску, словно пиявка. Вконец обнаглевшая приземистая нимфоманка расцарапала ей до крови ляжку своими длинными ногтями, покрытыми фиолетовым лаком. Вскрикнув от резкой боли, Кэтлин открыла глаза и увидела, как стоящая на четвереньках на диване Порция, высасывает последние капли спермы из пениса корчащегося Тодда, в то время как Саския вылизывает языком ей передок, млея от манипуляций темнокожего красавца с ее похотником.

В угасающем сознании Кэтлин промелькнула мысль, что им с подругой пора оправиться от затянувшегося сексуального похмелья и покинуть этой рай для сладколюбцев. Однако благие намерения покинули ее, так как в ее рот проскользнул чей-то фаллос. Другой пенис, размером поменьше, она принялась отчаянно дрочить, а третий радостно приняла своим влагалищем. Не остался без внимания и задний проход – кто-то просунул туда палец и стал им двигать взад и вперед. Это было подлинно райским наслаждением.

Один из участников оргии стал фотографировать происходящее, но Кэтлин никак на это не отреагировала, охваченная небывалым шквалом эмоций. Из исступленного экстаза ее вывел болезненный удар хлыстом по ягодицам, от которого у нее свело живот, а нектар из лона хлынул бурным потоком.

– Скажи, что ты бесстыдная блудница! – громовым голосом потребовал Гай.

– Да, я блудница, – выдохнула Кэтлин и залилась слезами от жалости к себе. – Я падшая женщина, мне суждено гореть в адском огне! Бей меня больнее, мой повелитель! Не щади меня! Мне нет прощения, я погрязла в грехах!

Гай исполосовал ее плетью и наставительно сказал:

– Пусть рубцы от этих ударов напоминают тебе, грешница, что я твой господин! И ты обязана всегда беспрекословно исполнять все мои приказы.

Он вполне мог бы и не говорить этого, так как ее воля уже была сломлена многочасовым сексуальным марафоном, в котором она оказалась искусно втянута соблазнами и обманом. Но если Гаю удалось совершить лишь небольшой сдвиг в ее психике, то Порция полностью изменила всю ее личность, превратив ее из робкой заблудшей овечки в искушенную блудницу, жадную до плотских удовольствий и неразборчивую в средствах утоления своей ненасытной похоти.

Гай велел слугам опустить Кэтлин на пол и освободить ее от пут. Однако перевести дух ей не удалось.

– Вставай! – приказал ей он. – Ляг на кушетку и займись мастурбацией.

Усталая и подавленная, Кэтлин подчинилась и покорно легла на освобожденное для нее место. Истерзанная вагина ее хлюпала, измочаленный клитор трепетал. Гай внимательно наблюдал за ее действиями, прочие зрители затаили дыхание. Когда она, проведя ладонью по своим влажным половым губам, понюхала пальцы и с блаженной улыбкой принялась тереть ими свою кнопочку удовольствия, Порция обернулась и воскликнула:

– Давай, милочка! Покажи им, как это нужно делать! Пусть поучатся!

Она расхохоталась и, стиснув бедрами бока Тодда, понеслась галопом на его натруженном пенисе к очередному упоительному оргазму. Вдохновленная напутствием королевы разврата, Кэтлин ощутила прилив свежих сил и новых сексуальных желаний. Внутри нее словно бы забил волшебный родник ярких эмоций, испив из которого живительной влаги, она с удвоенным рвением начала мастурбировать свой похотник, дразнить его головку и поглаживать основание. Время от времени Кэтлин изменяла тактику рукоблудия и переключалась на свои набухшие соски. Не оставляла она без внимания и влагалище, с благодарностью сжимавшее стенками желанного гостя и щедро угощавшее его нектаром. Миг облегчения был уже близок, и Кэтлин начала беспокойно елозить по дивану, предчувствуя, что Гай не преминет опробовать на ней какую-нибудь свою очередную вычурную фантазию, испортив тем самым ей весь кайф. Интуиция не подвела ее и на этот раз: он внезапно приказал ей убрать руку с лобка.

С трудом поборов желание воспротивиться его воле и довести начатое до конца, Кэтлин неохотно подчинилась.

– Мне показалось, что в тебе проснулся бунтарский дух, – холодно промолвил Гай.

– Вам померещилось, мой господин! – невинно взглянув на него, ответила Кэтлин.

– Я знаю коварную женскую натуру и вижу тебя насквозь! – погрозив ей пальцем, сказал он. – Ты будешь наказана за свое коварство!

Не дав ей возразить, Гай поставил ее на четвереньки, развел в стороны ее ноги и вогнал в расселину между ягодицами свой обтянутый презервативом фаллос. Громко охнув, она уронила голову и уперлась лбом в матрац. Гай принялся мощно и размеренно овладевать ею, одновременно массируя ее чувствительный бутончик. Сладострастный пронзительный вопль Кэтлин раздался лишь на мгновение раньше львиного рыка, который издал Гай, исторгнув струю семени.

Внезапно заверещал мобильный телефон. Тодд взял его со столика и передал Гаю. Тот внимательно выслушал сообщение, не вынимая член из заднего прохода Кэтлин, повеселел, о чем она догадалась по возникшему в головке напряжению, и бодро ответил: