У меня подруга участковым педиатром работает и бегает по вызовам. Вот один раз она приехала на вызов, а её в комнате закрыли. Благо этаж оказался невысоким, и девушка, выбив стулом окно, умудрилась сбежать.

Но то был первый этаж хрущёвки, а не особняк с закрытой охраняемой территорией. Из такой клетки, увы, в случае чего не сбежишь.

– Мы, пожалуй, подождём вас зде… – не успеваю договорить, как Димка, кивнув на приглашение мужчины, скрывается за массивными воротами.

– Дима, вернись! – бросаюсь за сыном в надежде ухватить его за капюшон кофты и утянуть обратно.

Однако стоило моей ноге перешагнуть через ворота, как те с грохотом закрылись, отрезав нас с сыном от внешнего мира.

– Дима! – окрикиваю ребёнка.

Сын, обернувшись на мой крик, кивает и как ни в чём не бывало возвращается ко мне.

За детьми иной раз надо глаз да глаз, а лучше всего поводок. А то убежит – и не догонишь.

– Мы вас тут подождём, пока вы сходите за деньгами, – выдвигаю своё предложение, прижав к ноге сына.

От одной только мысли, что мы с сыном рискуем стать заложниками золотой клетки, руки приходят в движение.

– Елизавета Александровна, – произносит мужчина, вытянув бровь в вопросительном жесте. – Пройдёмте за мной. Я рассчитаюсь с вами, и вы будете свободны.

Громко сглатываю.

Огромный особняк, ухоженная территория, утыканная камерами. Наверное, из-за рассказов про людоеда Быка у меня развилась паранойя, и сейчас мне всё кажется подозрительным, а на самом деле никакой опасности нет. Ведь так, да?

– Пойдём, – крепко сжимаю ладонь сыночка и следую за мужчиной прямо в сторону каменного особняка.

– Мама, а почему у тебя руки мокрые? – беззастенчиво спрашивает Димка и хлопает глазами.

Потому что твоей маме сейчас безумно страшно.

– Торт тяжёлый, вот руки и вспотели, пока несла, – лукавлю, чтоб лишний раз не волновать сына. Не надо ребёнку волноваться из-за моей мнительности.

– Мама, а что это у тех дяденек за спинами? – ручкой указывает на охранников, прогуливающихся вдоль забора.

Прихожу в откровенный ужас. У каждого охранника оружие! Чёрт возьми, куда я попала? Куда я привезла своего маленького сына?!

По спине стекает капля обжигающе холодного пота. Так страшно, как сейчас, мне не было давно.

С трудом перебарывая дрожь в теле, на ватных ногах следую за мужчиной.

– Проходите, – открывает перед нами дверь особняка.

Господи, зачем я это делаю? Зачем подвергаю свою жизнь и жизнь своего ребёнка опасности? Может быть, не поздно схватить Димку на руки и дать дёру что есть мочи?

– Проходите! – повторяет мужчина, но уже более настойчиво.

– Пойдём, мам, – Димка тянет меня внутрь, и я, нахохлясь, словно в каком-то забвении, следую за ним.

Особняк встречает нас полумраком и сдержанной роскошью.

Честно сказать, я думала, внутри нас будут ждать лепнина, золото и колонны. Однако всё оказалось с точностью наоборот. Внутренний дизайн дома был достаточно уютный и неброский, в стиле минимализма, без единого намёка на вычурность и цыганщину.

– Отнесём торт в столовую, и я схожу за деньгами, – взглядом указывает на массивную дверь из красного дуба.

Сердце в очередной раз с грохотом ударяется об рёбра.

Я вообще отдаю отчёт своим поступкам? Понимаю, какую ошибку сейчас совершаю? Мало мне было историй от подруги, так я на собственной шкуре решила проверить, что значит быть запертой в чужом доме?

Громко сглатываю.

Да если бы в доме. Из дома ещё как-то сбежать можно, а это настоящая крепость с высоким частоколом вдоль всего периметра территории, камерами на каждом шагу и толстыми решётками на окнах.

Да кто, чёрт возьми, тут живёт? А главное, что его заставляет прятаться за семью замками? Боится за свою жизнь?

Мужчина распахивает дубовую дверь, и я замечаю, что за ней и в самом деле скрывается столовая.

Может быть, я и в самом деле зря загналась и ничего криминального не произошло и не произойдёт? Может быть, мужчина сейчас и в самом деле уберёт торт в холодильник, рассчитается со мной, и мы с сыном со спокойной душой покинем эту жуткую крепость?

– Ничего не трогай и держись рядом со мной, – шепчу сыну и лишь сильнее сжимаю его маленькую ладошку.

– Хорошо, мама, – тихо отвечает Дима, озираясь по сторонам от волнения.

Мой маленький… Ему тоже так страшно…

Дворецкий ставит торт на большой дубовый стол и обращается к нам:

– Я сейчас схожу за деньгами, через минуты вернусь. А вы пока угощайтесь, – взглядом указывает на стол, уставленный свежими фруктами и ягодами.

– Мам, можно? – спрашивает Дима, с нескрываемым желанием посматривая на авокадо.

Утвердительно киваю в ответ.

Я бы и сама чего-нибудь поела, со вчерашнего дня во рту не было ни единой крошки. Но аппетит как-то резко пропал.

– Мне не нужна бордельная девка, – раздражённый мужской голос касается моего слуха.

Сердце от страха уходит в пятки.

По своей глупости я подвергла жизнь своего ребёнка опасности. Нервничать и паниковать – самое глупое, что можно делать в подобной ситуации. Если я хочу, чтобы мы с сыном вышли из этой золотой клетки живыми и здоровыми, мне надо взять себя в руки и прийти в чувства.

Громко выдохнув и отогнав от себя всепоглощающий страх, на цыпочках приближаюсь к двери и прислушиваюсь к диалогу, доносящемуся до меня из-за двери.

– Да, ты всё правильно понял! Ребёнка забираем, а девку в Сибирь. О сыне будет только по фотографиям вспоминать! Так ей и передай! – злобный рык доносится до меня.

Руки начинают дрожать. Что, чёрт возьми, происходит? Куда мы попали?

Глаза сами собой опускаются на дверную ручку, пришедшую в движение.

Сердце, исполнив кульбит, уходит в пятки. Лёгкие, будто бы забыв как дышать, замирают на месте.

Прикладываю указательный палец к губам, жестикулируя сыну, чтобы он не издавал лишних звуков.

С замиранием сердца отступаю назад, и дверь в ту же секунду открывается, закрыв меня собой.

– Пацан? – знакомый баритон касается моего слуха.

Внутри всё обрывается.

Этот мужской голос я слышала только один раз в своей жизни. И этого хватило, чтобы он навсегда отпечатался в моей памяти…

С такой силой прикусываю щёку с внутренней стороны, что во рту проступает привкус крови.

Оставаясь невидимой для вошедшего в столовую мужчины, выглядываю из-за двери, смотрю в его лицо и откровенным образом прихожу в ужас…

Халит Муратович Ялабык, хозяин криминальной империи и тот самый человек, от которого полиция советовала мне держаться подальше, сейчас стоит в метре от меня и жадным взглядом пожирает моего ребёнка.

– Что? – беззастенчиво отзывается Димка, ни на мгновение не оторвавшись от авокадо.

Мне хочется выскочить из своего укрытия, схватить сына на руки и бежать сломя голову, но я не могу. Мои ноги словно приросли к полу и отказываются двигаться.

– Вкусно тебе? – ухмыляется Бык, с любопытством разглядывая внешность моего ребёнка.

– Нормально, – односложно отзывается пятилетний ребёнок, не обращая особого внимания на короля криминальной империи.

Взгляд начинает невольно скользить то по лицу сына, то по профилю Быка.

И чем дольше я сравниваю внешние черты, тем сильнее убеждаюсь, что передо мной именно отец моего ребёнка, как бы безумно это ни звучало…

Почему он и как такое могло произойти, я совершенно не понимаю. Мы люди из разных миров. Мы как минимум по разные стороны закона.

– Кто твои родители, малец? – произносит с ухмылочкой в голосе.

– Мама Лиза, бати нет, – отвечает пятилетний ребёнок, полностью пародируя ухмылку взрослого.

– Удивил! Такой мелкий, а уже такой смелый, – качает головой из стороны в сторону. – Меня в детстве напоминаешь. Про батю что-нибудь знаешь?

– Нет, – пожимает плечами и, поглядывая на меня, добавляет: – Ночью я проснулся. Мама разговаривала сама с собой. Я услышал, что мой папа Бык.