– Мо Сянь! – позвал я китайца. – А долго ци очищаться будет?

– Молодой господин, – поклонился китаец. – Думаю, к утру вы полностью восстановитесь!

– Это очень хорошо! – сказал я, укладываясь обратно в кровать. – А то мне нужно ехать с Тихоном устанавливать над его землями защитный купол.

– Завтра сможете это сделать. А пока пусть печь дан работает. А вы отдохните.

– Пусть работает, – согласился я. – Только кушать хочется…

– Я принесу! – обрадовалась Матрёна.

И я согласно кивнул. А потом добавил, обращаясь к Марте:

– Потом, когда поедите, сходи, пожалуйста, к Егору Казимировичу, забери у него все анкеты и принеси мне. Я хочу поизучать их и посмотреть, кому из просителей я смогу помочь.

– Сам помогать будешь? – удивилась Полина.

– А что, губернатора просить, что ли? – усмехнулся я. – Если бы он хотел помочь, то люди не пришли бы ко мне.

Девушки и Мо Сянь ушли, а я задумался. Интересовало меня, понятно, нападение.

Враги ведь явно ждали меня! Но никто не мог знать, что я так рано побегу в деревню на тренировку.

Неужели ждали нас с Тихоном? Ведь мы с ним собирались с утра ехать устанавливать защитный барьер. Других выездов или выходов за защитный барьер я не планировал. Они обычно более-менее спонтанно происходят. И предсказать заранее трудно. Не сидеть же в засаде надеясь на удачу? Зима как-никак, в сугробе много не насидишь.

А то, что это явно была засада, сомнений у меня не вызывало – я до самого последнего момента их не видел. Опять же, маскхалаты…

Хотя, на самом деле это были не маскхалаты, но белые балахоны, надетые поверх тёплой одежды.

То есть, экипировка однозначно говорила в пользу засады.

А если ждали меня с Тихоном, то кого больше, Тихона или меня? Или обоих решили убрать?

И опять же, откуда утечка информации?

Но самое главное, кто?

Если с теми всадниками, которые напали на нас с Полиной, ещё можно было предположить, что губернатор хотел меня прессануть, чтобы я встал под его руку, то тут явно не его рук дело. Тут не пресс и запугивание, а именно попытка убить. И надо сказать, почти удачная.

Волковы? Возможно. Они давно хотят от меня избавиться. И не только от меня, а от всего рода Корневых!

Неизвестный наёмник, который заказывал меня в гильдии убийц? Тоже вполне вероятно.

Вполне возможно, что этот наёмник – это тоже Волковы, но пока доказательств нет, буду считать, что это кто-то ещё. Слишком уж много он заплатил за мою тушку. Мне, конечно, это льстит – то, во сколько оценили мою жизнь, но всё-таки, не думаю, что я настолько значимая фигура. Да и Волковы больше действовали нахрапом.

Ещё кто-то третий? Не исключено. Взять того же соседа Тихона. Наверняка ему не понравится, что пакостить больше не дам. Хотя, для него, наверное, ещё рано – ещё пока барьер не установлен. Он вообще пока может и не знать, что ситуация уже практически изменилась.

И зацепок никаких.

Хотя… Больше похоже на Волковых. Это они любят посылать чёрных колдунов и использовать всякие разные артефакты.

Но тогда выходит, что их нападения стали жёстче.

Может ли быть это связано с тем, что мне скоро ехать в академию? Ещё как может!

Эх, ну что они всё время молча нападают? Хоть бы как в фильмах сначала «привет» передавали, типа: «Ты перешёл дорогу такому-то. Сейчас тебя убьём, чтобы больше не рыпался!» И всё! Сразу всем понятно, что к чему. А то гадай тут.

Одно было понятно, что пришла пора всерьёз позаботиться о своей безопасности.

Тупо сидеть дома и никуда не выезжать – не вариант. Значит, нужны телохранители.

Я раньше, ещё в той жизни, смотрел на сильных мира сего, которые даже на отдыхе окружали себя телохранителями, и считал их выпендрёжниками. Думал, что они себе цену набивают. Мол, вот какие мы крутые! Со свитой и телохранителями ходим.

Теперь понимаю, что вполне возможно, у них не было выбора. Потому что не хотелось раньше времени сыграть в ящик.

Вспомнились слова Мо Сяня, про то, что зачем я пошёл один. И я понял, что Мо Сянь был прав. Отныне я не должен выходить за пределы усадьбы без Мо Сяня.

Понятно, что как только я приму необходимость ходить везде с телохранителем, моя жизнь несколько изменится. Но это может сохранить мне жизнь. А значит, придётся потерпеть неудобства.

Ведь если бы сегодня мы были с Мо Сянем, возможно до такого положения я не дошёл бы.

Хотя, тогда вполне возможно, Мо Сянь сейчас тоже лежал бы с загустевшей ци.

Я поневоле проверил, как там моя новоиспечённая печь дан и как там моя ци, и порадовался, что истинное пламя горит ровно, а ци очищается.

Собственно, изменения я ощущал – моё самочувствие улучшалось буквально на глазах.

Интересно, а у Мо Сяня есть печь дан? Надо спросить.

Хотя что-то мне подсказывает, что есть. При его-то уровне мастерства!

Открылась дверь, и в комнату вошла Матрёна. Она принесла поднос, полный разной еды.

Едва я глянул на поднос, как сразу понял, что Мо Сянь приложил руку. В том смысле, что еда собиралась явно под его присмотром. Иначе почему было много овощей. Больше, чем мяса.

Хотел было поворчать, но не стал. Поднялся и прошёл к столику.

То, как хорошо работала печь дан, ощутил в своих ногах. Ещё совсем недавно я хотел идти в кабинет и даже с помощью Мо Сяня не смог сделать и шага. А теперь худо-бедно самостоятельно добрался до стола.

Сел в кресло и приступил к трапезе.

Матрёна стояла рядом.

– Что стоишь? – спросил я. – Садись, давай, тоже ешь!

– Я потом, – махнула рукой Матрёна. – Вы кушайте, Владимир Дмитриевич. Если чего-то мало будет, я сбегаю, принесу.

– Кому сказал, садись! – пристрожился я. Ещё не хватало, чтобы кто-то стоял у меня над душой, когда я ем. Терпеть этого не могу.

Матрёна присела с другого конца стола и несмело взяла солёный огурчик. Ароматный, с пупырчиками. Под него бы рюмашечку!

Стоп! – тут же остановил я сам себя. Никаких рюмашечек! А то натворю делов!

В общем, приступил я к еде. Посматривая, чтобы Матрёна тоже ела. Мой сын должен хорошо питаться. Поэтому огурчики огурчиками, но и мясо нужно есть! А ещё творог, сметанку, овощи, фрукты…

В общем, нужно возвращать традицию, когда за завтраком собирались все домашние. После приезда Глеба с Данилой и Марты мы как-то перестали это делать. Но теперь Матрёна вроде поладила с девушками, вот и будем есть вместе.

А я заодно прослежу, чтобы Матрёна хорошо питалась.

Не успели мы с Матрёной доесть, как в дверь робко постучали.

– Войдите! – сказал я.

Вошла Марта и, увидев, что мы с Матрёной едим, почему-то сильно смутилась. И протянула мне стопку листков.

– Вот анкеты, – произнесла она, не поднимая на меня глаза.

– Положи на кровать, – попросил я.

Потому что сам я ещё не настолько уверенно двигался, чтобы подняться и забрать у неё листки. Да и был я в ночной рубахе, а это сильно смущало девушек.

Матрёна словно прочитала мои мысли, поднялась, взяла плед и укрыла меня, закутав ноги.

– А то простудитесь ещё, – пояснила она, хотя никто не спрашивал у неё отчёта.

– Спасибо, – поблагодарил я, тронутый заботой. И в то же время радуясь, что теперь не смущаю Марту своими голыми ногами.

Словно это стало знаком, Марта наконец прошла и положила листки на подушку.

– Может, чем-то помочь? – спросила она.

– Ты поела? – спросил в ответ я. – А то присоединяйся.

– Нет, что ты! – совсем засмущалась она.

– Началось! – проворчал я. – Быстро садись с нами! Тут правда немного осталось.

– Я могу ещё принести! – сразу же подскочила Матрёна.

– Нет-нет, не нужно! Я поела! – замахала руками Марта.

Однако за столик с нами присела.

– Как самочувствие? – спросил я. – Как рана?

– Эта совместная медитация просто чудо какое-то! – с восторгом сказала Марта. – Я чувствую себя совершенно здоровой! И мне кажется… – неуверенно протянула девушка.