– А почему вы издаете звуки, когда садитесь или встаете? Такие, типа… у-у-уф! О-о-ох!

– Эмм… Ну… Суставы… Спина

– Это все входит в базовую страховку, вам должны их заменить в поликлинике, если болят!

– Нет, не болят, – будто бы сам только что осознал этот факт Виктор. – Ничего не болит.

– Тогда почему вы издаете звуки?

– Это… Традиция. В мое время такой звук издавали… взрослые, зрелые, уважаемые и самодостаточные личности.

– Зачем?

– Подавали противоположному полу сигнал о том, что они достигли репродуктивного возраста и хотят вступить в половые отношения! – фыркнул Виктор.

– Я иногда жалею, что не пошел на историка-антрополога, – с неподдельной грустью протянул Дима.

– Потому что руководство и рядовые сотрудники компании понимали важность этого расследования и хотели оказать любую посильную помощь. Очень открытые и компетентные люди.

– Однако с полицией они общались не так… не с таким энтузиазмом, – отметил председатель комиссии.

– Возможно, стоит сменить вектор вопроса, раз уж мы говорим о расследовании? – предложил Виктор.

– То есть?

– Почему полиции, в отличие от моей группы, не удалось установить доверительный контакт с советом директоров?

– Есть предположения? – с очень плохо скрываемой неприязнью спросил председатель комиссии.

– Я не обладаю всей полнотой информации, но, как говорится, кадры решают все.

– Намекаете на некомпетентность сотрудников полиции?

– Намекаю на компетентность моих сотрудников.

– Ладно… Оставим. В момент включения сотрудников корпорации «Космос У» в состав следственной группы вы уже знали, что именно случилось с космонавтами?

Дима сидел на кресле в виар-очках и в очередной раз пересматривал видео. Может, он не был самым эффективным и быстро соображающим помощником в мире, но и бездельником его не назовешь. Жалко только, что он не умеет направлять свое внимание на то, что реально важно.

Пять минут назад Виктор занимался тем же, чем и Дима: просмотром видео с опросами космонавтов. Один за другим двадцать человек отвечали на вопросы человека, находящегося за кадром. Только первое Виктор посмотрел внимательно.

В нем капитан корабля, Максим Котенец со странно смущенным, если не испуганным, выражением лица садится в кресло напротив камеры и смотрит на кого-то, ожидая вопросов, инструкций, команд.

– Здравствуйте! – наконец звучит за кадром, – Я доктор. Мне сказали, что у вас возникли какие-то затруднения, думаю, нам стоит разобраться в этом?

– Да, знаете… – Максим как будто сам испугался собственного голоса, прочистил горло и продолжил. – Я не знаю, как оказался… В ракете. Наверное, у меня какое-то отклонение или… Эмм…

Он постоянно запинался, облизывал губы, вел себя как неуверенный подросток, а не опытный космонавт, капитан корабля и целый полковник. «Существуют ли сейчас полки́?» – подумал вдруг Виктор. Уже много лет как ни на одном стриме не говорили про армию, флот, даже МЧС. А уж про войны. Слишком стрессогенные темы. Все на борьбу с социальным напряжением.

– Конечно, я тут именно для того, чтобы помочь вам во всем разобраться, – спокойным, несколько пономарским тоном продолжал голос из-за кадра. – Как вас зовут?

– Игорь, – уверенно ответил Максим.

– А фамилия? – голос спрашивающего ничуть не изменился и ничем не выдал удивление.

– Смит.

– Ага, получается, Игорь Смит?

– Да! – усердно закивал Максим.

– А сколько вам лет?

– Двадцать два.

На самом деле, точно больше шестидесяти. Судя по досье, полковник родился совсем незадолго до скачка, где-то в конце десятых. Но почему-то сам он так не считал.

Родился Игорь Смит в Вермонте, штат Москва. Или наоборот – точно он не помнил. Случилось это аж в 1861 году. Как раз после прибытия Мэйфлауэра на Болотный остров и основания там Гонконга.

Попытки детализировать какие-то воспоминания приводили к провалу. Максим путался, сбивался, злился. Остальные видео Виктор глянул фрагментами. С другими космонавтами, происходило то же самое. Все они считали себя другими, никогда не существовавшими людьми из разных эпох. Кто-то рассказывал более складные истории, кто-то менее.

Наконец Дима снял очки, устало потер глаза и признался.

– Я ничего не понимаю. Нам про такое в универе не рассказывали. Мне кажется, я тут бесполезен.

– Если тебя это успокоит – я тоже ничего не понимаю. И у меня даже нет психологического образования.

– А как вы получили свою должность? – удивился Дима.

– Ну… Меня просто пригласили…

– Вас сразу взяли на такую высокую должность?!

– Так.

– Без испытательной десятки даже?!

– Я очень опытный и ценный специалист, – пожал плечами Виктор. – Я родился еще до скачка.

– Это неприличный вопрос, но…

– Задавай.

– Насколько до?

– В восемьдесят первом.

– О-фи-ге-ть! – вытаращил глаза Дима.

– По слогам неправильно разбил, – вздохнул Виктор.

В этот момент открылась дверь, и в кабинет вошел Андрей Николаевич, которого Виктор уже окончательно нарек Седым.

– Посмотрели видео с допросами? – поинтересовался он, садясь напротив Виктора.

– Посмотрели.

– Что скажете?

– Дмитрий, будь добр, – велел Виктор.

Дима растерянно встал с места, как нерадивый школьник, и замялся.

– А… Ну…

– Спасибо, садись. Как видите мой ведущий научный сотрудник полагает, что видео с допросами увлекательны, но не информативны.

Виктор сцепился взглядом с Седым. Некоторое время они не мигая смотрели друг на друга.

– Нина, будь так добра, принеси нам три… – хозяин кабинета задумался на пару секунд. – Нет, два стакана виски.

– У вас тут дисциплина… – заметил Виктор. – Как раньше прям.

– Нет, – покачал головой Седой. – Даже не близко. Как раньше уже не бывает.

– Ну, помощница как минимум не спорила с вами… об этичности или опасности употребления алкоголя.

– Ну тут особый случай, – вздохнул Седой. – Это моя дочка.

Дверь открылась, и в кабинет вошла Нина с подносом. Та самая девица с накладными ресницами невероятной длины. Она явно не привыкла носить что-то на подносе, поэтому шагала медленно, очень сосредоточенно и даже прикусила губу, будто это как-то могло помочь.

Дима, все это время почему-то стоявший столбом, вдруг сел. Причем как-то грузно, медленно и с таким протяжным стоном, словно его разбил радикулит. Седой и Виктор удивленно переглянулись. Нина, занятая своим делом, никакого внимания на произошедшее не обратила. Наконец она поставила на стол два стакана с виски и выпорхнула из кабинета. Седой с Виктором чокнулись и сделали по глотку. Некоторое время помолчали.

– И как тебе? – поинтересовался хозяин кабинета.

– Я очень давно не пил, конечно, но это определенно не виски, – заключил Виктор. – Это коньяк. Тест на возраст пройден?

– Да, но это нечаянный тест. Нина просто перепутала… – доставая из внутреннего кармана пачку сигарет вздохнул Седой. – Мой помощник свяжется с вашим. Мы дадим вам доступ ко всему, что потребуется.

– Какие гипотезы у ваших ученых? – спросил Виктор. – Что с космонавтами?

– Пока ничего конкретного, – хозяин кабинета закурил, с удовольствием затянулся и предложил сигарету гостю.

– Нет, спасибо. Я и раньше-то эту заразу терпеть не мог.

– Самое время попробовать теперь. Рак не страшен, любой орган заменяется, никаких проблем со здоровьем – хоть укурись.

– Теперь это особенно бессмысленно, – возразил Виктор. – Раньше это было отвратительно вонючим, но модным и мужественным актом саморазрушения. Это было заявление. Манифест. Мне плевать на свою жизнь, я ее прожгу и умру молодым. Я настоящий самец. А теперь что? В чем риск? Все равно что угрожать обществу перерезать себе вены детской пластиковой ложечкой.

– А можно мне попробовать? – вдруг вклинился Дима.

– А тебе закон запрещает. – отбрил его Виктор. – Как и всем, родившимся после 2030 года. Вернемся к космонавтам. Что у вас есть?