– Методы осознания неисповедимы, – вздохнул Дима.

– Нет бога кроме психологии и Фрейд пророк его! – чуть не засмеялся Виктор.

– Подписывайте заявление.

Дима отключился. Его аватар просто исчез из кабинета.

– Я выполнил свою работу, вот и все. Меня назначили руководителем следственной группы, цель которой – выявление лица или группы лиц, ответственных за марсианский инцидент. Я выполнил работу. Дальнейшее – не моя ответственность. Новый проект возглавил мой заместитель.

– Правильно ли я понимаю, – председатель комиссии несколько замялся, потом задал явно не тот вопрос, который собирался. – У вас есть какие-то замечания по работе Дмитрия Кошелева?

– Нет.

– Может, у вас есть… претензии?

По залу пробежала волна недовольного шепота.

– Нет, что вы, – усмехнулся Виктор.

– Как бы вы охарактеризовали его личность?

Недовольные шепотки стали громче и злее, это заставило председателя спешно уточнить вопрос.

– Речь идет о периоде до его становления пси-патриархом, конечно.

Виктор вернулся в депрессию. С некоторым даже мрачным удовлетворением. Раньше он и не замечал, что находился в ней, но стоило в нее вернуться…

Снова потянулись бесконечные одинаковые дни. Без дат, без сезонов, без цели. И постоянные сессии с ИИ-психологом, которые нельзя было проигнорировать. Виктор просто молча сидел целый час, глядя на часы, висящие на стене прямо над голограммой. Как ни странно, психолога это не взволновало. Он не вызвал бригаду неотложной помощи или что-то в таком духе. Хотя этого стоило бы ожидать. Проклятая программа просто что-то говорила без конца.

Виктор ел, спал, иногда прогуливался по внутреннему двору гигаэтажки, и все-таки не выдержал. Когда казалось, что он уже справился, что все прошло, то у него хватило силы воли… Виктор включил новостной стрим – и дальше его понесло. Он стал жадно поглощать всю информацию, связанную с марсианским феноменом. С исследованиями, с ЕГО проектом.

Как Виктор и ожидал, у Димы было свое видение, но не ожидал, что такое. Информация об экспериментальной установке, позволяющей влиять на связанные частицы, так и не появилась в новостях. Более того, довольно скоро ученые оказались в тупике. Да, люди теряют сознание за пределами магнитосферы, но почему? Неизвестно. Наука на данном этапе этого объяснить не может. Хотя и пыталась. Сотни гипотез, экспериментов – и ничего.

Величайший энтузиазм стал угасать. Бесконечное финансирование тоже. Все сошлись на том, что в космос летать нельзя – и все. Покидать магнитосферу, точнее. В крайнем случае, можно роботов отправлять. Может быть, когда-нибудь они будут работать на урановых шахтах отдаленных планет. Так даже лучше ведь! Людям не надо рисковать.

Дмитрий Кошелев покинул пост руководителя, а сам проект вскоре свернули. И, казалось бы, на этом все закончилось, но… Сам Дима стал все чаще появляться в новостях. Он руководил исследованиями, связанным с нейропсихологией. Финансировала их Нина, получившая весьма солидное наследство. Этого хватило на создание суперкомпьютеров с чудовищными вычислительными мощностями. Виктор догадывался, для чего они понадобились.

И молодой ученый воссиял на ниве психологии. Прямо-таки чудеса творил. Особенно в частной практике. Чуть ли не наложением рук помогал людям. Буквально. Детские травмы исчезали, ярко выраженные дефекты личности исправлялись. Душевная боль стихала.

В какой-то момент Дима получил контракт на усовершенствование московского городского ИИ-психолога. И с этого момента началось то, чего Виктор ждал уже давно. С одной стороны, преступность упала почти до нуля, а уровень удовлетворенности населения подскочил к невиданным ранее высотам, а с другой – психология стала религией. Сам же Дима – пси-патриархом. И это почему-то устраивало почти всех. Виктора удивляло то, что есть люди, которые видят в этом что-то ненормальное. Почему не всем мозги промыли?

Вероятно, любовь к власти оказалась сильнее любой терапии. И поздно опомнившиеся властолюбцы попытались сковырнуть всенародно любимого пси-патриарха. Организовали целую комиссию, чтобы расследовать… всю жизнь Димы? Найти какие-нибудь пятна на солнце, способные отвернуть от него паству? Что они собираются делать?

– Я довольно замкнутый человек и ни с кем не общаюсь. Поэтому не могу сказать ничего о Дмитрии за пределами рабочей обстановки. Но как сотрудник… Это один из самых профессиональных людей, с которыми я работал. Ответственный, обязательный, надежный. Он все схватывал на лету и быстро меня… перерос.

По залу прошла волна одобрительных шепотков. Председатель комиссии недовольно поморщился.

– Благодарю. Вас вызовут, если у комиссии возникнут еще вопросы.

Виктор, не глядя по сторонам, покинул зал под аплодисменты. Видимо это сторонники непогрешимости пси-патриарха выражали свое одобрение. Те, кого пустили в зал заседания. Остальные же собрались на улице.

Толпа казалась бесконечной. Полиция перекрыла все улицы на несколько кварталов вокруг и прилагала все возможные усилия, чтобы предотвратить давку. Вероятно, таких массовых оффлайн-мероприятий не было последние лет сорок.

Виктор выбрался из толпы и шел куда глаза глядят, а люди шли ему навстречу. Бесконечный поток людей с горящими глазами и приятными, располагающими лицами. Это, наверняка, были очень хорошие люди. Вежливые, добрые, проработанные. Бессмысленные.

Возле Виктора вдруг остановилась машина. Он растерянно посмотрел на опускающееся окно и увидел Диму. Слишком повзрослевшего, явно пластика. Мужественные, благообразные черты лица. Были в них некая праведная строгость и безусловная доброта. Мудрый, проникающий в душу взгляд. Но в глазах все-таки сохранилось немножко пацанской восторженности. Виктор обошел машину, открыл дверь и молча сел на пассажирское сиденье.

– Спасибо, – секунд через десять сказал Дима.

Голос его тоже изменился. Стал глубже, басовитее, с приятной хрипотцой. Настоящий пси-патриарх.

– Не за что.

– Ты мог дать совсем другие показания, – заметил Дима. – У тебя были и возможность, и мотив.

– Не мог. Мы заключили сделку. А как говорили в мое время, за базар надо отвечать.

– Хороший принцип. Хоть и в странной форме. Дело действительно в том, что мы договорились, или ты сделал мне услугу? Если второе, то я в долгу не останусь.

– Никаких услуг. Ты мне ничего не должен. Но просто ради интереса… – Виктор покосился на собеседника, – как ты вообще допустил создание этой комиссии? Мог же всем мозги промыть, перевоспитать.

– Зачем? Каждый имеет право говорить то, что думает. Каждый имеет право сомневаться или отстаивать свои идеалы.

– Особенно если это ему советует психолог? – догадался Виктор.

– Пути осознания неисповедимы, – явно отточенным жестом кивнул Дима.

– Нет бога кроме психологии, и пси-патриарх – пророк его?

– Выходит, что так.

– Ты сам в это веришь? Реально считаешь себя… я даже не знаю, кем…

– Да, – спокойно ответил Дима. – Ты же видел, люди счастливы.

– Мне вот еще что интересно. У тебя где-то стоит установка, которая может, манипулируя частицами, менять сознание людей. Не отнекивайся только, ты же свои психологические чудеса не божьей помощью делал. Так вот, почему ты не вылечил Андрея Николаевича?

– Как ты и говорил, приемник поврежден. С органикой я ничего не могу поделать, к сожалению, – и в его голосе Виктору послышалась неподдельная грусть.

– И что дальше? Вот ты насадишь свою религию везде-повсюду. Твой улучшенный ИИ-психолог будет круглосуточно всех прорабатывать. Наступит мир во всем мире – и? Будешь править царством псевдо-разумных отражений? Тебя само это осознание не вгоняет в тоску? В депрессию? Или ты себе тоже личность подкорректировал?

– Разве плохо то, что люди счастливы? Что нет преступлений, зла, несправедливости? Ну… Почти нет. Потребуется еще сколько-то времени, чтобы масштабировать проект.