Елена, как и многие другие, прекрасно понимала, что пираты – это лишь верхушка айсберга. Они нападают, они грабят, убивают… но они не ведут бизнес. Поэтому следовало дотянуться до людей, получивших максимальную выгоду от случившегося, и добиться для них справедливого наказания.

– Я думала, что это будет просто, – горько усмехнулась Елена. – Я тогда еще была в возрасте, когда наивность простительна.

– А это было сложно?

– Этого не было вообще.

– Что?.. Как? – растерялась Мира. – Собственников компании найти не так уж трудно!

– Найти – да. Привлечь к ответственности – нет.

Следствию удалось выйти не только на заказчиков похищений, но и на ключевых акционеров компаний, причастных к этому. Были имена, были свидетели, видевшие этих людей на объекте… Были доказательства того, что они не просто знали о происходящем, им ничего не стоило взять любого из похищенных для собственных целей.

Понятно, что для закона знание не равно доказательству, так ведь и доказательств хватало! Поэтому Елена даже не сомневалась: громкие процессы с впечатляющими приговорами последуют один за другим.

Но история вспыхнула – и угасла. Нет, виновных назначили – но в основном рядовых сотрудников, и далеко не все они вообще знали про сделку с пиратами. Пираты же загадочным образом погибли, свидетели замолчали, улики исчезли…

– Как?! – не выдержала Мира. – Простите, что перебиваю, адмирал, но… Как это вообще возможно? Настолько нагло, у всех на виду…

– За очень большой наглостью чаще всего стоят очень большие деньги. Вот и весь секрет.

– И вы просто смирились с этим?..

– Я отправилась на следующее задание, – пояснила Елена. – Которое требовало путешествия очень далеко от Земли. Не думаю, что это совпадение. Они знали, что не заткнут меня, и избавились вот так. Ну а когда я вернулась, история считалась завершенной.

– Пока не появился Гюрза.

– Именно так.

Елена не сразу соотнесла громкие убийства с историей многолетней давности, она вообще не интересовалась криминальными новостями, у нее своих забот хватало. Но загадочный серийный убийца заявлял о себе снова и снова, постепенно превращаясь в легенду. На его дело пришлось обратить внимание, и вот тогда она обнаружила немало знакомых имен.

Для Гюрзы не существовало ограничений, которые когда-то заставляли выть от отчаяния лучших прокуроров. Ему было все равно, кто каких адвокатов может себе позволить, кто лучше всех жонглирует фактами. Он ставил цель – и не останавливался.

Да, это не было быстро, и все же он попросту вырезал тех, кто считал себя неприкасаемыми. У тебя бизнес ценой в целую колонию? Наследники порадуются. Ты губернатор? Следующие выборы случатся пораньше. Лидер секты? Проверим, как выглядит самоназначенное божество изнутри… Надо же, так, как все остальные.

Его невозможно было ни остановить, ни подкупить, ни запугать. Многие говорили потом, что его задержал гениальный следователь, справедливость все же свершилась… Но от Елены не укрылся тот факт, что Гюрзу «случайно поймали» лишь после того, как он убил всех людей, причастных к тем похищениям и экспериментам.

– Зачем вы рассказываете мне это? – спросила Мира.

– Я хочу вам показать, что, при всей чудовищности поступков, Гюрза был скорее созданным, чем прирожденным монстром. Поэтому нет ничего страшного в том, что вы в какой-то миг сочли его своим другом и теперь скорбите о нем. Думаю, вы увидели в нем человека, которым он мог бы стать, если бы корабль, на котором он путешествовал с родителями, много лет назад достиг пункта назначения. При этом я не считаю, что он заслуживает оправдания. Вам ведь известно, как он убил тех людей?

– Да, я… Это было в материалах.

– Не тот поступок, на который способен психически здоровый человек, – покачала головой Елена. – Не говоря уже о том, что он не ограничился людьми, избежавшими в свое время наказания. Если требовалось, он с такой же легкостью убивал членов их семей, телохранителей, прислугу… Всех, кто оказывался рядом. Поэтому я понимаю и то, почему Барретты сочли его такой грандиозной угрозой.

– Они все равно не имели права так поступать!

– Я знаю. Снимать с них ошейники я пока не собираюсь, и меня не покидает ощущение, что их отец в целом не против. Я пригласила вас на эту беседу, чтобы вы лучше поняли Гюрзу – и отпустили его.

– Барретты, вон, не отпустили…

– Да, они считают, что он может быть жив, – подтвердила Елена. – Они даже допускают, что ту несчастную девушку убил он, чтобы отвлечь внимание, отомстить, но…

– Но он мстит не так.

– Верно. Совсем не так. Скажите, Мира… Вы хоть раз позволяли себе плакать?

Гостья смутилась еще больше:

– О нем? Нет, но… Мне показалось, что это будет оскорбительно для его жертв…

– Не думайте о его жертвах, вы их даже не знали. Думайте о себе. Если вам хочется – позвольте себе эти слезы и поставьте точку. Павла больше нет, для него все закончилось, наступил покой, ну а мы… Мы все еще в Секторе Фобос. И скоро нам предстоит узнать, что он для нас приготовил, готовы мы к этому или нет.

Все гетеры хорошо разбирались в людях. Те, у кого не было к такому таланта, отсеивались еще на этапе обучения. В школе понимали: без этого навыка не получится не то что заработать – выжить.

Среди тех, кому все-таки удалось выпуститься, были более склонные к эмпатии и менее. Каллисто относилась к тем, кто легко читал людей, она не допускала ошибок… почти. Один раз все-таки ошиблась, и это привело ее на «Слепой Прометей». Свой урок она получила, поэтому старалась следить за окружением и точно знать, кто находится рядом с ней. Это касалось не только тех, от кого зависела судьба станции – вроде адмирала Согард, кочевников или Гюрзы. Каллисто стремилась запомнить каждого, с кем ее пути пересекались хотя бы раз.

И так уж вышло, что она знала Мередит Финн. Каллисто понимала, что не сможет пообщаться со всеми людьми, населяющими станцию, не сразу так точно, да и смысла нет. Но с медсестрой они познакомились, когда гетера проходила обязательный для чужаков осмотр и карантин. Подругами, конечно, не стали – могли бы, если бы Каллисто захотела, однако ей такие друзья не требовались. И все же они общались достаточно долго, чтобы сейчас гетера не сомневалась: Мередит точно не могла покончить с собой. Ни случайно, ни намеренно.

Да, это было одинокое и по большей части несчастное создание. Многолетние проблемы с самооценкой, неумение ладить с людьми, полное отсутствие обаяния… Но при этом – желание что-то исправить, придававшее ей сил. Мередит действительно рассматривала путешествие на «Виа Феррате» как свежий старт, она не была сломлена, не утратила надежду на лучшее. А если так, какой смысл завершать свой жизненный путь?

Каллисто вроде как не было до этого дела, не ей полагалось вести расследование. Но ее не покидало ощущение, что кочевникам такое попросту не нужно. Они уже сделали выводы, а на Мередит как на человека им плевать. Поэтому, если во всем не разберется Каллисто, история забудется.

И она хотела заняться этим, даже понимая, что подобное желание порождает та самая часть ее сути, которая уже довела ее один раз до беды. В других обстоятельствах Каллисто, может, и заставила бы себя действовать осторожней, но Сектор Фобос все-таки меняет правила игры. Здесь можно умереть, вообще ничего не делая, так к чему тогда осторожность?

Она без труда выяснила, где жила Мередит. Там уже провели обыск, без вариантов, и все же ее вещи пока никто не забирал. Спешки не было: станция изначально отправилась в путь недоукомплектованной, не осталось смысла сражаться за каждую комнату, особенно столь непримечательную.

Мередит принадлежало скромное жилище из двух помещений, лишенное даже имитации окон. Крошечная спальня, в которой только кровать и поместилась, плюс гостиная, там уже побольше и места, и мебели: стол, диван и шкаф. Семье или даже паре пространства определенно бы не хватило, для одинокой женщины – достаточно. Даже тот бардак, который остался тут после обыска, не мог скрыть, что личных вещей у Мередит было совсем мало.