— Прости, я был жутким засранцем, — с полуулыбкой сказал Вадим.

— То есть теперь ты не такой?

— Ну…

Приподняла вопросительно бровь, он не сдержал смешок. Не смогла не покраснеть в тот момент, когда наши глаза встретились и, несомненно, мы вспомнили один и тот же случай.

— Я повзрослел.

— Люди не меняются, — строго и безапелляционно заключила я.

Он опустил глаза и не стал меня переубеждать.

— Тогда решим вопрос вместе. Разделим полномочия.

— Да, подходит. Мы можем даже не пересекаться, если установим график.

— Подходит.

— Давай документы. Пока в наследство мы не вступили, предлагаю продавать всё, что сможем. А потом и к дому приступим.

— Да. Хорошо.

Взяла документы и, просматривая их, пошла в свою комнату, так и не дотронувшись до чая, «заботливо приготовленного» братцем. Ничего, а то вдруг подсыпал яду, чтобы не делить наследство.

Только открыла комнату, и меня захлестнули воспоминания. Как я её любила, с какой заботой разрабатывала сама дизайн и выбирала мебель. Это было самое светлое и уютное помещение в доме. Бежево-лиловая гамма и сделанная на заказ мебель. Я подумала, что её нужно будет забрать в новую квартиру. Мягкие игрушки, расставленные по комнате, напомнили, что детство ушло безвозвратно и впереди взрослая жизнь. В одном из плюшевых мишек был тайник. Залезла туда, и действительно, дорогой блеск даже спустя долгое время так там и оставался. Хорошее место я придумала. Единственный раз Вадим поступил благородно, это когда предоставил мне первой выбор комнаты. Я хотела отблагодарить его и спросила:

— Что я могу для тебя сделать?

Он ответил мерзким ломающимся голосом:

— Можешь мыть мне ботинки до конца жизни.

У меня пропал дар речи и, кажется, отвисла челюсть, а он истерично засмеялся. Постоянные унижения и оскорбления в ответ на любые попытки найти общий язык — вот что можно сказать коротко о наших отношениях. Таких уродов в своей жизни я ещё не встречала.

Откинув мрачные и неприятные мысли, начала перебирать вещи, распределяя на нужные и ненужные: то, что можно продать, а что отдать или выбросить. Приезжать сюда на такси дорого, поэтому максимум работы нужно было выполнить за один визит.

Послышался стук в дверь.

— Можно?

— Ты всё-таки уяснил правила приличия, — с сарказмом сказала я.

Он, будто не слыша моей грубости, продолжал:

— Ты долго ещё здесь? Или хочешь, возьму тебя с собой? Я в город на такси. Уже ухожу.

— Нет. Я здесь побуду. У меня нет времени сюда ездить. За тобой спальня, за мной зал и техника. Выкладывай объявления. Сильно не дешеви, время есть.

— Да. Не переживай. Ладно, если что, наберу. Пока, Лиана.

Когда он называл моё имя, меня аж передёргивало и не покидало ощущение, что он всё-таки какой-то ненормальный.

— Пока, — сказала я сухо и безучастно.

Лиана

Была рада остаться одна и перекрестилась, когда Псих уехал. Провозилась до ночи, а когда спустилась вниз, на улице была такая темень, что ехать вообще никуда не хотелось. Зато хотелось есть.

Я могу остаться в своей комнате и завтра на лекции поехать отсюда. Не спросила у Вадима, тут вообще кто-то живёт или нет, потому что не хотелось с ним вести лишние диалоги. Сейчас сама выясню. На кухне залезла в холодильник, и там были признаки кое-какой жизни. Яйца, молоко вполне себе подошли бы утолить мой голод. Но вскоре я обнаружила ещё кое-что лучше. На столе лежала записка:

«В духовке пицца, если вдруг проголодаешься».

Была секунда, когда я засомневалась, оставаться мне или нет, очевидно, сводный братец обитал здесь. Вадим в очередной раз разрушал все планы. Да плевать на него! Напишу, что останусь в своей комнате, в конце концов, этот дом настолько же мой, насколько и его.

«Я останусь на ночь в своей комнате».

«Без проблем. Буду поздно».

Как будто я интересовалась. Но с облегчением вздохнула, где-то была даже рада, что в доме не придётся ночевать одной.

Утолила голод и пошла побродить по дому. Здесь всё было, как и раньше. Полистала фотоальбомы, и когда выходила из родительской спальни, мой взгляд зацепился за приоткрытую дверь в комнату Вадима. Было интересно. И я несмело заглянула сначала в небольшую щель, будто там и вправду кто-то мог быть. И потом уже смелее вошла. Я нечасто бывала в комнате у брата, разве что догоняя его и желая отлупить. Но точно она выглядела по-другому. Была та же, пожалуй, кровать, те же ковёр и шкаф. Появился компьютер, три монитора, и царил идеальный порядок. Зачем ему столько мониторов? Но он всегда был шизанутым геймером, так что болезнь, наверное, прогрессирует. На столе лежала какая-то суперпродвинутая клавиатура и три записных книжки: чёрная в готическом стиле, коричневая в грубой коже и довольно простой ежедневник. Не знаю, в какой момент мне стала интересна жизнь Психа, но руки предательски потянулись открыть секреты. Первой я выбрала обычный ежедневник — это оказался дневник питания и физических нагрузок. Каждый день было написано, что съедено и какие упражнения нужно выполнить. Псих, оказывается, умел подтягиваться аж 25 раз и стремился к большему. Я не сильно спортивная, но мне кажется, это хороший результат. На многих страницах было написано — без сахара. Ясно. Душнила. И когда он успел стать таким? Раньше не мог запомнить, что свет за собой нужно выключать. Мне стало немного стыдно за себя: вообще не обращала внимания на то, что я ем, и очень редко выбиралась в спортивный зал. Даже Псих ведёт здоровый образ жизни, а он ещё сопляк сопляком.

Так, следующая книжка кожаная, коричневая. Это, очевидно, ручная работа, классная вещица. Открыла первую страницу и увидела подпись отчима. «На память любимому сыну. Помни, всё в твоих руках». Сразу же заплакала. Это было неконтролируемо, истерично и навзрыд. Такое в последние два месяца со мной случалось очень часто. Не знаю, когда я справлюсь с этой невыносимой болью и одиночеством. Стояла и рыдала. Нужно было выплеснуть все слёзы. Сколько я там не плакала, пару дней, так давно пора, а то они уже не удерживаются внутри.

Очень кстати я вспомнила про пиво, которое предлагал Вадим. Мне бы сейчас не помешало выпить. Пиво и правда было. Без тени стеснения я открыла бутылку и сделала жадный глоток, ещё один, и захотелось продолжить исследовать тайны безумного братца. Пока всё, что я видела, никак не соотносилось с парнем, который воровал у меня деньги и портил дорогую косметику. Может, он притворялся и просто хотел меня выжить?

В коричневой записной книжке были сплошные коды, цифры, пароли, непонятные символы и ни слова на известном мне языке. Я быстро потеряла к ней интерес и отложила в сторону. Сладкое оставила напоследок. Провела пальцами по бархатной замшевой коже, она выглядела шикарно, мне сразу захотелось такую же, конечно, для самых сокровенных мыслей. Я открыла первую страницу — чёрным цветом изящно выведенное граффити. Написанное слово было неразборчиво и, очевидно, на английском. Я стояла и рассматривала затейливый готический рисунок, который непременно был призван засекретить что-то очень важное и что-то мне напоминал. Казалось, ещё минутка, и я разгадаю тайну записи. Вдруг в оглушающей тишине раздался вибровызов моего телефона. Я подпрыгнула от испуга, и немного пива вылилось на пол, захватив край ковра. Блин! Я ужаснулась тому, что оставила улики моего пребывания. Но серьёзно запаниковала, когда увидела, что сообщение пришло от Психа и там было написано:

«Выйди, пожалуйста, из моей комнаты и не трогай мои вещи».

Я дёрнулась ещё раз, бросила чёртову книжку, разлила опять немного пива на пол и как сумасшедшая выбежала прочь, закрывшись у себя. О боже! Как же стыдно! Ну как я могла пойти туда!

Теперь мне нужно не просто пиво, мне нужно что-то покрепче и сбежать! Щёки горели, ноги подкашивались, и я залпом допила бутылку. Легче не становилось. Вспомнив, что разлила напиток, помчалась за тряпкой и максимально вычистила ковёр и вытерла пол с порошком, а в завершение брызнула дезодорантом, стоявшим на тумбочке. Едкий и знакомый запах Психа быстро распространился по комнате. Ругалась и не могла себе простить такого косяка. Что и говорить, облажалась по полной. Не знала, что мне делать. Никогда в жизни я не позволяла себе копаться в чужих вещах.