– Эй, куда? – лениво окликнул его дюжий мерзавец в форме охранника.

– Работать, – отрезал Егор Викторович. – Как ваш начальник велел. – Он захлопнул за собой вагонную дверь… одним шагом миновал тамбур… пригибаясь, выскочил из вагона с другой стороны. И почувствовал, как его подхватили под руки.

– Куда… Что… Дети, куда вы меня тащите? – шепотом запротестовал Егор Викторович.

– Предпочитаете тут остаться? – поинтересовалась юная рыжеволосая красотка. – Хочется по Москве пальнуть?

– Я только хотел сказать, что в ту сторону ближе, – смиряясь, ответил Егор Викторович и указал направление. – Там выход через метро.

– Годится, – кивнул очкастый.

И как-то очень грамотно пригибаясь за «экспонатами» хранилища, детишки и гусь (о боже, гусь!) рванули к указанному им выходу. Егора Викторовича и Аню они тащили за собой, и тем оставалось только повиноваться уверенным тихим командам: «пригнитесь… бегите… направо… налево…»

Они были уже возле самой головы поезда, когда послышался громкий топот. В просвет между последним вагоном и старым тепловозом сыщики увидели… выбегающего из глубины хранилища охранника. Того самого, запертого ими в Аниной камере!

– А где Рашид? – громко окликнул его товарищ.

И тут охранник выбежал на свет. Вокруг его правого глаза красовался роскошный, налитый густой зеленью с багровыми прожилками синяк!

Мгновение в хранилище царило молчание… А потом три ненавидящих голоса дружно выдохнули:

– Гусь!

Раздался кровожадный вопль четырех глоток и рев свежеклюнутого охранника:

– Ищите! Они где-то здесь!

– Бежим! – вскричал Вадька.

Отбросив всякую конспирацию и полагаясь только на скорость, они со всех ног дернули к выходу. Из-за тепловоза наперерез им выскочили четверо. Четыре пары глаз уставились на удирающих ребят. Причем в каждой паре левый глаз был нормальный, а вокруг правого… Вокруг правого у всех четверых черным кругом красовался здоровенный вспухший синяк! И эти окантованные синяками глаза светились дикой ненавистью!

Недолго думая, Мурка вскинула пистолет и выпалила поверх их голов. Четверка преследователей метнулась за паровоз… Один из охранников, проскочив под вагонами, вцепился Ане в ногу. Девчонка завизжала… Мурка опустила пистолет и выпалила ему в руку… Курок только сухо щелкнул. Патронов больше не было.

– Не доверяю я огнестрельному оружию! – С другой стороны Кисонька влепила носком кроссовки предприимчивому охраннику в плечо. Запустив бесполезным пистолетом в физиономию выскочившего на нее Лысого, Мурка рванулась бежать.

– Держи! – заулюлюкали сзади.

– Всем им глаза повыковыриваем! – верещал Репанный, пытаясь ухватить взмывшего в воздух гуся за хвост.

Лысый ринулся за Катькой… Девчонка вильнула на бегу, заставив его растянуться на бетоне. Спринтерским рывком группа оторвалась от преследователей – впереди всех, волоча за собой дочь, бежал Егор Викторович. Но топот позади нарастал.

– Чур, рыжая – моя! Я ей устрою! – в один голос вопили оба охранника.

Но, пока они делили непойманную добычу, добыча совершенно не собиралась им попадаться. Пропустив остальных беглецов мимо себя, сестры подскочили к полке со спутниками… И в четыре руки ухватили самый маленький…

– Чушка неподъемная! – прокряхтела Мурка.

Тяжеленный металлический шар с грохотом рухнул на бетон у самых ног погони. Выставив рожки, он завертелся волчком, накатывая прямо на преследователей… Спасаясь от стальной болванки, те порхнули в стороны.

– Первый «Южмашевский» спутник! 1962 год! – обернувшись, в ужасе вскричал Егор Викторович.

– Как интересно! – восхитилась Кисонька, хватаясь за следующий. – А этот какого года?

– Долго возимся! – рявкнула Мурка. – Общий запуск! – И она со всей силы пнула металлическую стойку со спутниками.

Полка заскрипела… и рухнула. Содрогнулось все хранилище. Круглые спутники, словно самые тяжелые и громкие в мире мячи, посыпались на пол и, оставляя на бетоне змеистые трещины, покатились на преследователей. Охранник подпрыгнул, пропуская под своими ногами стальную болванку. Потом подскочил Репанный. Смотреть это шоу прыжков сестры не стали. Обогнав остальных, девчонки понеслись к выходу…

Незаметная дверь в стене хранилища распахнулась, выпуская их в уже знакомый Мурке зал с мониторами системы наблюдения. Радостно вскрикнув, Мурка бросилась мимо них к ведущему в тоннель метро коридору…

Из-за стойки с компьютерами взметнулась темная тень… Девчонка увидела лишь блеск летевшей ей навстречу рукоятки пистолета, попыталась увернуться… Противник оказался быстрее. Рукоять пистолета с силой ударила ее в лоб. Глухо охнув, Мурка как подкошенная рухнула на пол. Бежавшая следом Кисонька споткнулась о тело сестры, упала… Сверху на девчонок обрушилось словно бы злобное шипение змеи, а потом их окутало облако сладко пахнувшего дурмана… Мурка попыталась задержать дыхание, но дурман лез в рот, ввинчивался в ноздри… Мир поплыл куда-то вбок… Она слышала над собой только азартные крики и топот ног, успела заметить, как Репанный хватает отчаянно брыкавшуюся и молотившую его кулаками Катьку… А потом на ее сознание будто накинули темное покрывало… Последнее, что она слышала, был мягкий голос Рашида:

– Ну вот, уважаемый Егор Викторович, теперь вы точно согласитесь произвести запуск. В Москве, конечно, миллионы детишек, но они умрут где-то там, далеко. А этих шестерых, если что, мы прикончим у вас на глазах. А среди них – ваша родная дочь!

– Надо все-таки что-то придумать против этих пистолетов, – с мучительным усилием открывая глаза, простонала Мурка. – Выберемся, с сэнсеем поговорю. – Она тяжело заворочалась. В голове стоял неумолчный перестук, ее тошнило и качало из стороны в сторону, а тело оцепенело, словно обмотанное веревками. Перед глазами немного прояснилось, и она обнаружила, что лежит на полу, привалившись боком к какой-то металлической панели. Кроме того, все тело у нее и впрямь было обмотано веревками. Ее действительно качало из стороны в сторону, а в голове стоял стук – от колес ехавшего по старым рельсам поезда. Что они едут, можно было понять только по толчкам и грохоту – в вагоне не оказалось ни одного окна. Зато по стенам тянулись многочисленные экраны с клавиатурами и пульты с включенными тумблерами. Почти растворяясь в грохоте колес, вагон наполняло тихое гудение – прикрытые стальными панелями механизмы работали.

Рядом с Муркой на полу лежали такие же замотанные, как сосиски, остальные сыщики… и Аня. Девчонка тихо плакала:

– Папа! Они забрали папу!

И так же тихо и безнадежно заливалась слезами Катька.

– Ты-то почему ревешь? – удивленно спросила Мурка. Слишком не похоже было такое поведение на бесстрашную малую.

– Они унесли Харли! – отрывая от пола красную мокрую физиономию, провыла Катька. – Охранник взял его под мышку и унес! Сказал, что он им за все заплатит!

– Папу они не тронут, пока он ракету не выпустит, – опираясь плечами на деревянную панель и отчаянно извиваясь, Мурка сумела сесть. – А вот Харли могут и замочить.

– В уксусе. А потом потушить, – мрачно буркнул Вадька. – С яблоками.

– У них нет яблок! – взвыла Катька. – Они только чипсы покупали!

– Гусь с чипсами – это, конечно, кулинарный нонсенс, но все равно надо пошевеливаться, – заключила Кисонька. – Нас охранники связывали?

– Угу, – буркнул в ответ Сева. – Рашид вас по системе слежения углядел и подкараулил. А нас потом уже легко похватали.

– Надо… тренироваться… Не только… на нас… рассчитывать… – ерзая на попе, Мурка повернулась к металлической панели лицом и сильно оттолкнулась от нее ногами. Проехалась по крытому пластиком полу, словно гусеница в коконе. – Давно едем? – поинтересовалась Мурка. Она подогнула колени, сильно оттолкнулась пятками от пола – проехалась еще.

– Только стартовали, – с подавленным стоном ответил Вадька. Мальчишка все норовил прижаться лбом к холодному металлу панели. Видно, тоже крепко огреб по башке. – Минута прошла, может, полторы. Они сперва нас связывали, потом погрузку заканчивали… Поезд все еще под землей.