Я сжала руки за спиной: так и хотелось запустить в холёное злое лицо напольной вазой. Ему было за что злиться на меня. Пускай себе выпускает пар хотя бы на словах. Главное – у сына будет крыша над головой и еда хотя бы ближайшие десять дней.

Крыша над головой и безопасность, я надеюсь. Вряд ли КСКМ (королевской службе контроля магов) придёт в голову искать нас здесь, в родовом имении Кордейнов. А зря – пчелу нужно прятать в улье.

- Бедный котик!

Звонкий голосок Дерека слишком диссонировал с тем безмолвным диалогом, что продолжался между Шараном и мной. Я посмотрела на бледное личико сына: белая прядь волос придавала ему слегка комичный вид. Нужно закрасить её, ни к чему привлекать лишнее внимание.

- Это судьба, лучик мой, – я присела на корточки перед сыном. – Но мне тоже очень жаль. Морта зачастую забирает... Слишком много.

- Папу она держала за руку, когда вела за собой, – невпопад заметил сын.

- Это был просто сон, - резко сказала я и встала. Шаран приподнял точёную бровь.

- Интересные вещи говорит этот...

- "Этого" зовут Дерек, – оборвала я очередную ехидную тираду.

- Он похож на Шэрга. – вдруг пробормотал Шаран. – Вечное напоминание...

- Он и на тебя похож, – колко возразила я. Реакция Шарана на моего сына была предсказуемой. Почему она меня так задевала?

Лицо Шарана заледенело, а я прикусила губу. Брат моего мужа вышел из комнаты, закрыв за собой дверь без единого звука, но мне показалось, будто от её грохота потолок мог осыпаться нам с Дереком на голову.

***

Двое суток мы с Дереком почти не выходили из комнаты, в которую проводила нас Грида. Шаран – или же Хариш – позаботились обо всем необходимом для меня, до мелочей: одежда, необходимые приспособления женской гигиены, даже книги и небольшой компактный музикон из чёрного дерева.

При этом ни одной игрушки для ребёнка, детской книжки, красок или чего-то подобного, чем можно увлечь здорового трехлетнего мальчика, которого обитатели замка не желают слышать и видеть. Что ж, у самого Шарана, безусловно, не было детей, но можно же было… можно же было что-то придумать, спросить у слуг, в конце концов! Конечно, с моей стороны несколько эгоистично было требовать ещё и развлечений, но – успокоила я себя – речь шла о Дереке Кордейне, который имел все права на комфорт и как минимум доброжелательность обитателей своего родового замка. Если бы Шэрг чуть больше думал о сыне и чуть меньше – о тёмных искусительных интригах Морты…

«Да ладно, хоть перед самой собой не лукавь, – невесело усмехнулась я, в стотысячный раз развлекая отчаянно скучающего взаперти сына только что придуманными играми с пальцами, простынёй, мыльными пузырями, водой, ложками и вилками, свежесочиненными сказками и песенками. – «Чуть больше думал»! Последний год Шэрг едва ли Дерека в лицо узнавал, да и ты сама несколько раз сомневалась, помнит ли он твоё имя. Морта, смерть, нежить – вот кто стала его настоящей избранницей, его судьбой и владычицей его сердца».

Способности к некромантии – воззванию к забирающей души и жизни божественной сущности, именуемой Мортой, – были родовой магией рода Кордейнов, проявляющейся периодически, стихийно, раз в несколько поколений. Вопреки закону Шэрг утаил свою проклятую связь с Мортой и не запечатал дар у королевского мага. И вот теперь он мёртв – почуяв приближение скорого свидания с КСКМ, он, очевидно, решил попросить милости досрочного свидания у своей жуткой покровительницы. Он мёртв, а Дерек, унаследовавший магию отца, проявившуюся уже в первые годы жизни, вынужден скрываться, как какой-то преступник…

Что там сказал в порыве злости Шаран? «Отдай некромантское отродье властям»? Да, ко мне у короля не было претензий, ему нужен только мой сын, потенциальный маг смерти. После чего вариантов возможно лишь два, и ни один из них меня не устраивает: либо Дереку сотрут дар, что в столь юном возрасте нанесёт непоправимый удар по неокрепшей душе малыша, либо… либо магию оставят, вот только и сына я больше уже никогда не увижу. Королю нужны верные слуги, а подлинная верность взращивается с малолетства и соперники в виде семьи монарху совершенно не нужны.

На исходе вторых суток, дождавшись, когда капризничающего Дерека сморит наконец-то сон, я решительно вышла из предоставленных нам покоев и двинулась в сторону лестницы – за несколько лет многие детали интерьера замка Кордейна стёрлись из памяти, но кое-что я всё-таки помнила. Подняться на четвёртый этаж и найти покои Шарана не составило труда, и ручка в виде саламандры в качестве опознавательного знака не понадобилась.

Я отыскала его покои по звукам скрипки. Немного помедлила у дверей, невольно припоминая очередные злые слова – приглашение «согреть постель», но потом отогнала бессмысленную тревогу. Мне нужно добиться того, чтобы Дерек мог свободно перемещаться по замку, чтобы у него были игрушки и книжки. Для себя я бы промолчала и перетерпела, даже посади меня Шаран на хлеб и воду.

Но мой сын имел право на нормальную свободную обеспеченную жизнь. И я толкнула дверь, так и не дождавшись окончания произведения.

Шаран стоял ко мне спиной, чёрные волосы были собраны в конский хвост. Какое-то время я смотрела, как свободно движется его правая рука, сжимающая смычок – своё неотъемлемое продолжение. Смотрела, как белая рубашка обтягивает спину, как едва заметно морщится ткань при скупых и точных движениях сильного точёного тела. Я помнила, насколько искусным он был в танцах. Как легко подхватил меня на руки и закружил там, в яблоневом саду, когда я наконец-то согласилась стать его женой. Помнила, насколько жёстким был тот участок кожи на его шее, которым он зажимал скрипичный подбородник – иные так и вовсе натирают мозоль. Но меня это не смущало, и я легко касалась губами его шеи, поддразнивая невесомыми поцелуями.

Продолжая зажимать скрипку подбородком, Шаран развернулся, опустил руку со смычком и теперь смотрел на меня тёмным нечитаемым взглядом, от которого хотелось отступить обратно в коридор и захлопнуть дверь. Но я усилием воли заставила себя стоять на месте.

- Прошу прощения…

- Думаю, с этого и следовало начинать, – отрывисто бросил Шаран и принялся складывать в футляр скрипку, смычок, подбородник и скрипичный мостик. Надо же, столько лет прошло, а я всё ещё помню его рассказы о скрипичной игре, в которой сама ничего не смыслила. Помню запах канифоли на пальцах, немного похожий на запах хвои. Прикосновения пальцев к подбородку, скуле.

А ведь мы даже ни разу не поцеловались тогда по-настоящему. Шаран ждал свадьбы, как и положено...

Да что со мной? Это всё волнение последних трёх месяцев. Смерть Шэрга, по поводу чего все мысли и чувства я заперла где-то в подвале собственной души, чтобы не сойти с ума – мне никак нельзя было сходить с ума, потому что Дерек нуждался во мне, здравомыслящей и сильной. И я была такой. Была, сначала оставаясь в нашем доме, не понимая, что делать дальше. Потом – набравшись смелости и спустившись в подвалы, где Шэрг проводил свои бесконечные эксперименты. Не поддалась эмоциям, увидев чудовищные результаты этих экспериментов: полуразложившиеся тела людей и животных, скелеты, законсервированные органы, а главное – слепо и слабо движущиеся создания, коих уже невозможно было причислить ни к живым, ни к мёртвым. Я смогла сбежать вместе с Дереком, не попавшись в руки Королевской службе контроля, смогла добраться целой и невредимой до Кордейна. И вот теперь, имея короткую передышку, расслабилась, успокоилась – и пускаю слюни на бывшего жениха, ненавидящего меня и моего ребёнка, живое свидетельство того, что его бывшая невеста делила постель с его же братом?

Стыдно, Аглая. Возьми себя в руки.

- Что ты имеешь в виду?

- Что ты могла бы попросить прощения за свой поступок, – пожал плечами Шаран, закончив со скрипкой. – Зачем явилась? Уж точно не за этим… и не поблагодарить. Если бы ты пришла попытаться соблазнить меня, явилась бы в пеньюаре, но чувство благодарности тебе глубоко чуждо, я уже понял. Так что говори быстрее, что тебе нужно, и убирайся к дьяволу.