Го Чанчэн подался вперёд, но начальник крутанул запястьем и сам прилепил талисман к его лбу.

– Вот так.

Жёлтая бумага обдала кожу холодом, и в Го Чанчэне словно что-то пробудилось. Он пока не мог сказать, что именно, но мир стал ощущаться иначе.

– Подойди взгляни, – поманил его Чжао Юньлань.

Го Чанчэн приблизился и, к ужасу своему, увидел, что тело пациентки окутано чёрным туманом, как покрывалом. Лицо, и прежде казавшееся измождённым, стало совсем как у покойницы, ноги почти полностью исчезли во мраке пелены – торчали только края плоти у основания бёдер. Го Чанчэн перевёл взгляд за ухо женщины и увидел серую отметину, которая расползлась по шее как жуткое родимое пятно.

– Тёмный цвет означает утрату добродетели, – пояснил Шэнь Вэй. – Книга жизни и смерти хранит записи обо всех добродетелях и пороках человека. За каждый плохой поступок дух оставляет за ухом чёрный отпечаток пальца. Чем страшнее злодеяние, тем насыщеннее цвет. В случае этой женщины отметины довольно бледные, но охватывают большую зону – значит, серьёзных грехов она не совершала, но часто вела себя эгоистично и творила мелкие пакости. – Он помолчал немного и добавил: – Разумеется, смерти она не заслуживает!

Го Чанчэн, кивая, старательно записывал каждое слово профессора, но затем вдруг почувствовал неладное, резко обернулся и потрясённо уставился на него.

– Куда пялишься? – Чжао Юньлань повернул его голову обратно. – Шэнь Вэй теперь будет работать с нами. Он непревзойдённый мастер своего дела, так что прояви уважение! – Он продемонстрировал ещё один талисман. – Этот для изгнания злых духов. Довольно слабый, поэтому не всегда работает, зато в нашем случае поможет оценить силу противника.

«Интересно, каково пациентке слушать наш разговор?» – успел подумать Го Чанчэн, и тут же Чжао Юньлань налепил на женщину талисман. Из её тела вырвался столб чёрного тумана, разбился о потолок, и из рассеянных теней сложилось уродливое лицо с разинутым ртом. Послышался протяжный вопль.

Го Чанчэн не ожидал, что теоретическое занятие закончится аттракционом «Дом с привидениями», он закричал и хотел убежать, но начальник схватил его за шиворот, вернул на место, а затем взглянул на сгусток чёрного тумана под потолком и пробормотал:

– Странно, откуда такая сильная обида?

– Призрак! Призрак, призрак, призрак! – повторял как заведённый Го Чанчэн.

– Ну и что? Ты призраков ни разу не видел? Не будь их здесь, я бы не стал тебя звать.

Тут из кармана Го Чанчэна вырвалась яркая вспышка. Чжао Юньлань, наученный опытом, успел отскочить, и чёрную тень постигла та же участь, что и гигантский гребень в подземном тоннеле ханьга.

– Я ведь ещё не допросил его! Кто тебе разрешал его убивать?!

Го Чанчэн получил звонкий подзатыльник и со слезами на глазах уставился на начальника.

– Я… Я испугался…

– Держи себя в руках!

Начальник внушал Го Чанчэну благоговейный страх. Из его уст даже откровенную чушь он принимал за непреложный закон, поэтому, услышав приказ, тотчас собрал остатки воли в кулак и постарался успокоиться. Лицо бедняги раскраснелось, тело мелко задрожало, и вскоре он выдавил из себя тоненьким голосом, больше напоминающим комариный писк:

– У меня… не получается.

Чжао Юньлань смерил своего незадачливого подчинённого долгим взглядом. Напряжение стремительно приближалось к критической отметке, в любой момент палату могла озарить очередная мощная вспышка, но тут Чжао Юньлань вдруг беспечно рассмеялся:

– Да уж, с тобой не соскучишься.

– Хватит над ним издеваться, – наконец вмешался Шэнь Вэй.

Некоторое время пациентка ошарашенно наблюдала за происходящим, затем, опомнившись, с трудом наклонив голову, поблагодарила Го Чанчэна:

– Спасибо, спасибо тебе, небожитель!

– Н-нет, нет, я, я не… – залепетал тот.

От волнения его лицо залилось краской, а электрошокер в кармане затрещал и выбросил искру, едва не подпалившую Чжао Юньланю пальто.

– Прекратите сейчас же, иначе он палату сожжёт! – воскликнул тот и отошёл на безопасное расстояние. – У меня к вам несколько вопросов. Надеюсь, вы сможете нам помочь.

Женщина поспешно закивала.

– Вы тоже отравились апельсинами, купленными у лоточника?

– Да… Прошлым вечером я выходила из супермаркета и заметила на улице тележку с фруктами.

– Она давно там стояла?

Пациентка задумалась и протянула:

– Кажется… нет. Когда я только шла в супермаркет, её там не было. Я же как раз собиралась купить апельсины и явно бы обратила на неё внимание.

Похоже, дух нарочно подгадал время.

– Как выглядел продавец?

– Хм… Мужчина, худой такой, в порванной вязаной шапке и какой-то серой куртке.

– А на ноги вы обратили внимание?

– На ноги? – Женщина задумалась. – Да, он как-то странно ходил, хромал на обе ноги. Хотя, если бы вы не спросили, я бы даже не вспомнила. Неужто у него были протезы? – Не дожидаясь ответа полицейского, она с жаром продолжила: – Я вам вот что скажу: все эти хромые, немые и прочие калеки – настоящие отбросы общества! Увечья на психику жуть как влияют, для таких травить людей – обычное дело! По-хорошему, собрать бы их всех в одном месте да глаз с них не спускать. А то сами нормально жить не могут и другим не дают!

Чжао Юньлань быстро догадался, откуда взялась огромная отметина у неё за ухом. Некоторые люди с рождения обладали дурным нравом и каждой порой своего тела источали злобу – не смертельную, но вездесущую, которая так и норовит ужалить побольнее.

– Вот взять хотя бы глухого из нашего дома. Жену найти не смог, так завёл паршивую псину. Стоит только дверь открыть – лай на весь двор! Сам-то глухой, не слышит, а нам каково? Поздно я крысиный яд купила, надо было сразу от неё избавиться…

Терпение Чжао Юньланя лопнуло. Он устремил на женщину пристальный взгляд, от которого та мгновенно лишилась чувств, и прошептал ей на ухо:

– Ты отравилась и пошла в туалет прочистить желудок. Поднимаясь на ноги, ты потеряла равновесие и вляпалась в свои испражнения. Теперь, как ни старайся отмыться, вонь будет преследовать тебя повсюду ещё месяц…

С каждым предложением звучали всё более возмутительные вещи. Профессор понял, что пора вмешаться, и громко кашлянул.

– После полудня к тебе заходил красавец-полицейский, поспрашивал про торговца апельсинами для протокола и заодно провёл воспитательную беседу…

– Кхм! – вновь подал голос Шэнь Вэй и демонстративно направился к выходу.

Чжао Юньлань пошёл за ним, но уже в дверях обернулся и с кривой ухмылкой добавил:

– На досуге подумай над своим поведением. Желаю ночных кошмаров, тётушка.

Тут профессор не сдержался и решительно выволок Усмирителя душ в коридор, не дожидаясь, пока тот начнёт пересказывать сюжет «Звонка». Едва очутившись в коридоре, Чжао Юньлань сразу вернулся к роли учителя:

– Она не знает отравителя: линия кармы под веками бледная. Несчастная собака не могла принять облик торговца, а значит, женщине навредили без веской причины. – Он сделал паузу, чтобы Го Чанчэн успел записать всё в блокнот. – Будь она связана с духом, например если бы сама свела его в могилу, мы бы не стали вмешиваться. Хоть человеческие законы и запрещают самосуд, когда пересекается граница между мирами живых и мёртвых, в силу вступают совсем другие правила и расплата кровью уже не возбраняется. Но это не наш случай. Слабо выраженная линия кармы говорит о том, что она не нанесла злоумышленнику большого вреда – максимум, например, наступила ему на ногу в метро. А раз дух бесчинствует, мы имеем право поймать его и казнить на месте.

Го Чанчэн машинально похлопал по карману с электрошокером. У Чжао Юньланя нервно дёрнулся уголок губ.

– Звони Чжу Хун, пусть свяжется с чиновниками, чтобы ускорить процесс. И вызывай весь отдел сюда: надо избавиться от духа до вечера!

В пятом часу вечера Чжу Хун примчалась в больницу с оформленным разрешением на проведение операции.