Кин стоял у малого алтаря, рядом с ним стоял его брат. Как и две его сестры в церкви, второй мужчина был светловолосым; и в этом собрании казалось странным, что он не в форме, но Кэтрин знала, что он известный лондонский адвокат.

Адам сказал: «Мне придётся уехать вскоре после свадьбы, Кэтрин». Он взглянул на неё, и она почувствовала, как её сердце ёкнуло от этого сходства, как всегда. Так похоже на Ричарда; или, может быть, все Болито были отлиты по одному образцу.

«Так скоро?» Она положила руку ему на рукав. Юный герой, который говорил, что у него есть всё, о чём он когда-либо мечтал; но на несколько мгновений он выглядел совершенно потерянным, как тот мальчик, которым он когда-то был.

Он улыбнулся ей – улыбке Болито. «Мне говорили, что это бремя каждого капитана фрегата. Отвернёшься – и адмирал переманит твоих лучших людей к другому капитану. Если будешь слишком долго в стороне, то найдёшь лишь то, что пресса посчитала нужным».

Причина была не в этом, и она знала, что он понял, что она это понимает. Он вдруг сказал: «Я хочу сказать тебе, Кэтрин». Он схватил её за руку. «Из всех людей ты, я знаю, заботишься».

Она ответила ему тем же: «Когда будешь готов, возможно, ты поделишься».

У алтаря снова послышался шёпот. Она молча сидела, изучая древний свод корнуоллского цилиндра, вспоминая знаменитую легенду этого места. Говорили, что когда-то в глубине церкви сидела русалка и влюбилась в местного певчего. А потом она заманила его к маленькому ручью, который протекал через деревню и впадал в море у бухты Пендур. Их больше никто не видел; но даже сейчас многие утверждали, что можно услышать, как влюблённые поют вместе, когда море спокойно… как сегодня.

Она задумчиво улыбнулась, когда Кин повернулся и посмотрел вдоль прохода – смелая, благородная фигура в прохладном зимнем свете, отражавшемся от старых каменных стен. Они, верно, поменялись ролями? Зенория была его русалкой, и он вытащил её из моря, чтобы сделать своей.

Она увидела Тоджонса, рулевого Кина, гордо облачённого в лучший жакет и бриджи, помахавшего рукой от двери. Время почти настало. За ним она увидела знакомую фигуру Олдэя. Чувствовал ли он себя немного заброшенным, подумала она? Или, как и она сама, старался не думать о том другом браке, которому не суждено было состояться? Она коснулась пальца там, где раньше было кольцо Сомервелла. Они не должны были терять ни дня, ни часа, когда бывали вместе. Все эти годы, которых им не хватило, не могли быть прожиты снова.

Вдали раздались радостные крики, и кто-то зазвонил в коровий колокольчик. Затем карета тронулась с места, и она почувствовала жгучую гордость, когда крики стали громче – на этот раз не для невесты, а для её жениха. Героя, которого даже незнакомец мог узнать и сделать своим.

Ей хотелось бы остаться наедине после свадьбы, сбежать обратно в Фалмут, но это было невозможно. Сорок миль по этим дорогам в темноте – верный способ положить всему конец.

Кэтрин обернулась, посмотрела на их тени в ярком солнечном свете старинного дверного проема и приложила руку к груди.

«Какое она прелестное создание, Адам». Она повернулась, чтобы продолжить, а затем повернулась к проходу, пока Болито под руку с Зенорией медленно входил в церковь.

Это не было игрой воображения. Возможно, другая женщина ошиблась бы, и Кэтрин вдруг захотела, чтобы это было так.

Но она уже видела выражение лица Адама раньше, у Болито в те трудные, безрассудные дни. Адам был действительно влюблён в девушку, которая собиралась выйти замуж за Валентина Кина.

Ричард Болито посмотрел на девушку и сказал: «Обещание сдержано. Я сказал, что отдам тебя. Это объединение стольких надежд!»

О чём она думала во время бесконечной поездки в карете, а теперь, шагая по обветренным камням прохода, по которому прошли столько поколений? Казалось, она думала только о счастье.

Он увидел знакомые лица и улыбки, его сестра Нэнси уже промокала глаза, как он и предполагал. Фергюсон и его жена Грейс, жители поместья, бок о бок с офицерами высшего и низшего звена. Даже портовый адмирал из Плимута появился и сидел на одной скамье с мичманом Сегрейвом – внезапно повзрослевшим и уверенным в себе молодым человеком, которому предстояло стать лейтенантом по возвращении на корабль.

Он улыбнулся Олдэю и понял, что ему бы хотелось сегодня быть главным, как рулевой Кина, организующий украшенную лентами карету, которую должны были тянуть на шлюпочных канатах несколько мичманов и младших офицеров Кина, чтобы доставить их к дому сквайра.

Он увидел, как тёмная тень скользнула вдоль стены и вошла на скамью, которую делили Адам и Кэтрин; он сидел среди других теней, полуотвернувшись и подняв воротник плаща-лодки. Ему не нужно было объяснять, что это Тьяк, выражающий своё почтение по-своему, чего бы это ему ни стоило. Настоящий друг, подумал он с внезапной нежностью и восхищением.

Он дотронулся до своего повреждённого глаза и попытался не обращать на него внимания. Глаз болезненно щипало от дыма множества свечей, стоявших вдоль церкви.

Сегодня в тени было много других, кто так же молчал. Друзья, которых он больше никогда не увидит и которых никогда не сможет разделить с Кэтрин.

Фрэнсис Инч, Джон Нил, Чарльз Кеверн, Фаркуар, Вейтч, а теперь и бедный Браун… с буквой «э». И многие другие.

Он также подумал о Херрике, который сейчас находится у себя дома, восстанавливаясь после ранения, но ему предстоит пережить гораздо более тяжелую утрату, которую придется терпеть вечно.

Он уступил место Кину, когда священник, которого он не знал, открыл свою книгу и нервно улыбнулся, глядя на необычно почтенную паству.

Болито стоял рядом с Кэтрин, и они пожали руки, когда были произнесены и повторены знакомые слова, а затем было предложено и получено кольцо, скрепляющее их клятвы друг другу.

Затем над головой зазвонили старинные колокола, и люди высунулись из церковных скамей, чтобы выразить свои наилучшие пожелания молодоженам.

Болито сказал: «Подожди немного, Кейт». Он увидел, что Адам уже ушёл, а Тайаке нигде не было видно, хотя он почти затерялся в радостном звоне колоколов; он слышал стук копыт, когда тот ускакал прочь; словно разбойник дьявола, подумал он.

«Молодой Мэтью пригонит нам карету, когда остальные уедут».

Он посмотрел мимо нее на пустую церковь, на детскую перчатку, упавшую между стопками Библий.

«Что случилось?» Она смотрела на него, ожидая, веря, что он увидел и осознал отчаяние Адама.

Он тихо сказал: «Это для тебя». Он поднял её руку и подержал над ней кольцо – сверкающую оправу из бриллиантов и рубинов. «В глазах Бога мы женаты, дорогая Кейт. Оно должно быть здесь».

Весь день наблюдали с крыльца. Как молодые влюблённые.

Он ухмыльнулся. А почему бы и нет? Моряк и его женщина. Не было связи крепче.

И он разделил их радость: и каким-то образом это рассеяло его собственную зависть.

Оглавление

Александр Кент Единственный Победитель (Болито – 20)

1. «Во имя долга»

2. Помните Нельсона

3. Альбакора

4. Искать и находить

5. «Неужели они должны умереть ни за что?»

7. Шанс на жизнь

8. Полнолуние

9. Летнее вино

10. Путь мира

11. Миссия

12. Штормовое предупреждение

13. Выхода нет

14. Связанные честью

15. Замкнутый круг

16. Эскадрилья

17. «Ты держишь их сердца…»

18. Огонь и туман

19. Истинные цвета ЭПИЛОГ