«Якорь в дрейфе, сэр!»

Тревенен резко сказал: «Возьмите этих отстающих на лебедки, мистер Уркухарт! Они сегодня как старухи!»

Когда помощник боцмана направился к ним со своим пусковым шнуром, мужчины у баров напрягли все свои силы, их босые ноги впивались в рукоятки, словно когти.

«Якорь поднят, сэр!»

Болито увидел явное облегчение первого лейтенанта. На этот раз солдаты были спасены от дальнейших побоев.

Подняв топсели и кливер, затем наполнив и укрепив широкий передний курс по ветру, «Валькирия» повернула корму к Скале, ее высокий подветренный борт оказался на удобном расстоянии от воды.

Прежде чем она покинула якорную стоянку, её пирамида парусов, предназначенных для хорошей погоды, возвышалась над оживленной палубой, демонстрируя мощь, которая толкала её по воде. Болито увидел, как другой фрегат, разворачиваясь, последовал за ними – создание красоты и вызова.

Он посмотрел через гакаборт и различил низкую тень земли. Испания. Некоторые там жили мирно под защитой англичан; другие всё ещё слишком боялись наполеоновских полков, чтобы сдаться. Болито вспомнил оптимистичные слова, сказанные на приёме у Хэмета-Паркера: «Война почти выиграна». Сколько раз он видел эти берега, зная, что множество телескопов направлены на корабли, покидающие эту огромную природную крепость. Быстрые лошади готовы мчаться на предельной скорости к наблюдателям и береговым батареям. Английские корабли вышли. Он знал испанцев как неохотных союзников, а затем как врагов. С последними он чувствовал себя в большей безопасности.

Он сказал Олдэю: «Пойдем со мной на корму». Он знал, что вахтенные на шканцах слушали с изумлением и, возможно, недоверием. Ещё одна часть легенды. Вице-адмирал, который мог одним щелчком пальцев отправить их всех к чертям, человек столь известный на флоте, и всё же мало кто его видел, не говоря уже о том, чтобы служить с ним. Теперь он спускался по трапу вместе со своим крепким рулевым, словно они были старыми друзьями, такими же сослуживцами, как и он сам.

Они вышли на сравнительно прохладный воздух между палубами и прошли на корму, где между двумя дверями каюты Тревенена и его собственной стоял часовой. Лицо у него было обычное, безликое, штык на боку, взгляд устремлён прямо мимо них.

Внутри каюты Оззард ждал наготове: рейнвейн для вице-адмирала, ром для рулевого.

Болито сидел на скамейке и смотрел на пенящуюся воду, поднимающуюся из-под руля.

«Что с ними такое, старый друг?»

Эллдей поднял кружку и заморгал на солнце. «Я однажды видел старую собаку, как она съежилась, когда пьяный хозяин замахнулся на неё палкой». Его голос звучал издалека, словно он заново переживал это событие. «А потом однажды она на него набросилась. Этот мерзавец больше никогда его не трогал!» Он сделал глоток рома и задумчиво добавил: «И на этом корабле не одна собака!»

Капитан Адам Болито вышел на палубу и взглянул сначала на компас, а затем на положение каждого паруса. «Анемона» вовсю пользовалась попутным северо-западным ветром, который взбил сине-серую воду в миллион крейсерских белых лошадей и теперь наполнил паруса до твёрдости белого металла.

На палубе кипела жизнь: хотя рассвет ещё не наступил, руки уже мыли главную палубу с подветренной стороны, где волны время от времени врывались через открытые орудийные порты, плескаясь вокруг их голых ног, прежде чем хлынуть в шпигаты. На квартердеке другие матросы возились с тяжёлыми сантехническими плитами, очищая и шлифуя светлую обшивку, пока солнце не поднялось в высоту и не размягчило швы, сделав такую работу невозможной.

Для новичков Адам, вероятно, не выглядел как преуспевающий капитан фрегата. Без шляпы и даже без выцветшего морского кафтана, с развевающимися на ветру тёмными волосами, он скорее походил на пирата.

Очистка Спитхеда и высадка небольшой вербовочной бригады заняла больше времени, чем он предполагал. Они вернулись всего с тремя матросами, ни один из которых никогда не выходил в море. У Портсмутского мыса ему повезло больше, когда совершенно случайно Анемон наткнулся на топсельный катер под командованием печально известного лейтенанта, который командовал там вербовочными бригадами. Лейтенант был настолько находчив, что часто следовал за торговыми судами, возвращавшимися домой, в Солент или Саутгемптон-Уотер. Он давно обнаружил, что более скупые капитаны часто платили всем, кроме необходимого минимума, чтобы сэкономить деньги. После того, как лейтенант платил, катер обычно наблюдал за происходящим в огромную подзорную трубу, и незадачливые матросы, некоторые из которых были уже почти в поле зрения, были схвачены вербовщиками и доставлены на сторожевой корабль.

Адам набрал двенадцать матросов: всё ещё недостаточно, но это облегчило участь его лейтенантов и мичманов. Однако задержка сбила его с курса, и, достигнув Гибралтара, он обнаружил, что его дядя и другой фрегат уже отплыли.

Первый лейтенант подошел к нему и коснулся его лба.

«На юго-запад, сэр. Держите курс».

Адам подумал о своих запечатанных приказах, которые он в конце концов доставит дяде. Более шести тысяч миль, с заходом во Фритаун на западном побережье африканского континента. Это могло бы быть на Луне: один маленький корабль, его корабль, волен действовать, как ему вздумается, и никто не смеет его останавливать.

Лейтенант Мартин с тревогой наблюдал за ним. С капитаном всегда было нелегко, когда дела шли не так. Но его предшественник, сержант, которого отправили в собственное командование, отлично справлялся, несмотря на молодость. Он стоял между капитаном и ротой, как и подобает первому лейтенанту, и из этого выросла дружба, которую Мартин признал, пока не имея возможности предложить.

Он сказал: «Я хотел спросить, сэр… следует ли нам установить оглушающее устройство, когда люди позавтракают?»

Адам взглянул на сужающиеся кили-сели, закрепленные под реями. Если их выдвинуть, то дополнительные паруса придадут кораблю еще большую мощность, и «Анемона» сможет развить еще несколько узлов.

Он уловил жирный запах готовящейся еды, исходивший из дымохода, и внезапно ощутил неуверенность своего заместителя. К удивлению Мартина, он похлопал его по руке и улыбнулся. «Я плохой товарищ, Обри. Оставайся рядом, ведь я сейчас в кандалах».

Лицо Мартина озарилось облегчением, но он был достаточно благоразумен, чтобы не спрашивать капитана о причине его отчаяния.

Адам заметил: «Я не тороплюсь догонять остальных, и это правда».

«А ваш дядя, сэр?»

Адам оскалил зубы в ухмылке. «Он всё ещё флагман, и я никогда не позволяю себе забывать об этом». Он резко обернулся, когда из люка появился штурман. «А, мистер Партридж, у меня для вас есть задание».

Старый мастер хмыкнул: «Я готов, сэр».

«Если вы возьмете курс на Мадейру, принимая во внимание попутный ветер, во сколько мы встанем на якорь в Фуншале?»

Партридж даже не моргнул. «А я-то думал, сэр, это будет утомительно сложный вопрос!» Он лучезарно улыбнулся своему капитану, который был моложе его почти вдвое, хотя никто точно не знал, сколько лет самому Партриджу.

Он сказал: «Сейчас мачта должна увидеть землю, сэр. Я пойду поработаю над картой».

Он поплелся прочь, а Адам восхищенно покачал головой.

«Вот это человек! Если бы я приказал ему отвезти нас к Барьерному рифу, он бы и глазом не моргнул».

Первый лейтенант, который не видел ничего ни в приказе об отплытии, ни в инструкциях Адмиралтейства о заходе на Мадейру, спросил: «Могу ли я спросить, почему именно это место, сэр?»

Адам подошёл к палубному ограждению и наблюдал за двумя рулевыми у большого двойного штурвала. В такие моменты он мог забыть о нехватке матросов и всех прочих проблемах командования. Если бы не девушка, мысли о которой не давали ему покоя, он, возможно, даже был бы счастлив.

Он сказал: «Мадейра — это оазис, Обри, водопой для отважных капитанов торговых судов, а также для таких хищников, как мы. Где суда всех флагов останавливаются, чтобы починить корабль, пополнить запасы, пополнить запасы вина. К тому же, обычно там есть несколько опытных моряков, которые из-за той или иной ошибки отстали от своих кораблей!» Он ухмыльнулся и снова стал мальчиком. «Так что отправьте вахту вниз завтракать, от запаха которого меня уже тошнит. После этого мы сменим курс на Фуншал, последнюю землю, куда мы ступим до Сьерра-Леоне». Оба подняли головы, услышав оклик с грот-мачты. «Палуба там! Причаливаем по левому борту!»