Мама кивнула и осторожно попыталась уйти, но один из подчинённых Бернарда схватил ей за руку.

– Руки убрал, иначе отрежу. – Меня переполняла злость, что мою маму кто-то посмел грубо хватать за руки.

Подчинённый вопросительно посмотрел в сторону Бернарда, но тот видимо дал добро и вскоре мама смогла дойти до двери.

– До скорой встречи, Долорес. – Старикашка растянулся в неприятной улыбке.

– Никаких встреч и не смей приближаться к ней. – Я посмотрела на Бернарда таким взглядом, что он от неожиданности смутился. – Если посмеешь хотя бы коснуться или отдать приказ другим, то я лично тебя уничтожу.

– Мариза, так не следует говорить девочке, которая ещё вчера даже не знала кто она. – Старикашка осуждающе покачал головой.

– Зато теперь знаю. И ты не забывай о своём месте. – Я говорила медленно, будто пыталась вбить слова в его голову.

Развернувшись, я взяла за руку застывшую в дверях маму и повела её в мою комнату. Я никому не позволю безнаказанно обижать мою маму. Буду ли я исполнять свои угрозы? Для меня это слишком, но они не понимают другими словами.

Притащив маму в клан, они сделали удушающий приём и теперь я не смогу отступить. Мне нечего терять, кроме себя и мамы. Придётся подумать, что я ещё могу сделать, чтобы противостоять им. Я уже поняла, что в клане происходит полный бардак. Но и плыть по течению не получится. Попытка быть излишне послушной закончилась тем, что они хотели поиздеваться над моей мамой...

Придя в комнату, я почувствовала как меня трясёт. Это всё слишком... Тяжело из доброй и счастливой девочки превращаться в бесстрашную женщину. Но какой у меня есть выбор? Меня принудительно заставляют измениться. Иначе мне просто не выжить в мире, где каждый может оказаться мерзавцем и последним подонком.

В течение недели после попытки запугать маму в моё отсутствие, я усиленно работала над собой. Пришлось наигранно закатывать сцены неудовольствия одеждой, косметикой, отсутствием так таковых украшений. Поэтому тем, кто должен был присматривать за мной, пришлось очень не сладко в эти дни.

Я не знала как должна была вести себя выросшая в их мире дочь дона, но я ясно понимала, что должна добиться изменения отношения ко мне. Хватит отсиживаться в ожидании своей участи. Эта тактика хороша, когда ты ответственен только за себя и не имеешь желания жить свою жизнь. Но ради мамы я решила собраться и измениться. Мне не хотелось, чтобы единственный дорогой мне человек подвергался нападкам подонков.

Несмотря на угрозы Бернарда, в этот раз никто не посмел сунуться ко мне на тему каких-то наказаний. Приходящие вещи, я придирчиво осматривала, косметику требовала лучшую, из украшений оставляла то что мне нравится. Если видела очевидную халтуру в подборе вещей для меня и прочих предметов, то незамедлительно швыряла в лицо ответственное за их приобретение.

Вначале было очень неловко поступать так, особенно когда видела растерянные глаза людей. Но меня больше волновало будущее моей мамы и меня. Она слишком многим пожертвовала, чтобы дать мне жизнь и не сойти с ума от такой судьбы.

В скором времени, я научилась сносно краситься и одевалась так, будто мне в любой момент может понадобиться куда-то выйти из дома. В гардеробе появилось несколько платьев, которые я посчитала иметь нужными на случай внезапного посещения официальных мероприятий.

Постепенно, я стала чувствовать удовлетворение от получившегося образа. На меня стали бояться даже косо смотреть. Со временем, я стала пытаться добиться возможности научиться стрелять и обучиться приёмам самообороны. С ответом на такое внезапное желание все затягивали до невозможного. На самом деле я никогда не хотела этих особых навыков, но они были необходимы мне. Я слишком отчётливо поняла в каком мире придётся продолжать свою жизнь. Поэтому пришлось требовать более настойчиво и поторапливать с поиском человека для обучения.

Прошло почти две недели, но обещанной встречи с Марселем не случилось. Я не знаю кто он, чтобы повелевать кому и когда к нему приходить, но видимо и не узнаю. Возможно, это даже к лучшему. Слишком странно на меня подействовала наша последняя встреча. А мне нельзя теряться в своих мыслях, когда на кону стоит моё собственное существование и мамина жизнь.

Зато под конец второй недели, ко мне постучался слуга с вестью о желании отца видеть дочь. Я уже привыкла выглядеть всегда на высшем уровне, поэтому смогла сразу пойти на встречу с Альбертом.

Зайдя в открытую дверь слугой, я увидела отца за рабочим столом. Он задумчиво изучал какие-то бумаги. Наблюдая за отцом, я сделала несколько шагов в его сторону, а слуга закрыл за мной дверь. Как только слуга исчез из поля зрения, Альберт поднял на меня свои глаза и улыбнулся.

До этого я лишь мельком видела отца и ни разу не говорила лично с ним. Честно говоря, я даже перестала надеяться на встречу с ним. Поэтому немного удивилась внезапному желанию увидеть меня только после смены моего поведения на более агрессивную и требовательную сторону.

При достаточно неплохом освещении кабинета, я смогла лучше рассмотреть отца. Внешне я определённо пошла в своего папу. Да, мы с Кэлом однозначно его дети. Это видно при первом же взгляде на нас и нашего отца. Альберт обладал схожими чертами лица, таким же цветом и разрезом глаз как у его детей. Волосы немного тронула седина, но видна даже изначальная схожесть даже в цвете волос.

– Мариза, дочка. – Отец подошёл ко мне и обнял.

В момент, когда руки отца обняли меня, я искренне растерялась. Я так привыкла к жестокости в его клане и в последнее время вела себя не лучше, а тут вдруг такое проявление чувств. Но удивлялась я не долго. Альберт довольно быстро выпустил меня из своих родительских объятий и окинул меня взглядом.

– Я рад, что ты наконец собралась с мыслями и освоилась. – Альберт улыбнулся такой располагающей улыбкой, что я невольно улыбнулась в ответ.

– У меня не было выбора. – Я была серьёзна в своих словах.

– Понимаю. – Отец кивнул, соглашаясь с моими словами. – Рождаясь в определённых обстоятельствах, многие вынуждены следовать заранее выбранной для них судьбе.

Из-за слов отца, я вспомнила рассказ матери о его попытке покинуть клан после встречи с мамой. Их расставание было действительно жестоким, особенно в отношении мамы. Тем более ей пришлось жить с нелюбимым мужчиной и рожать ему детей, а самой переживать за жизнь ребёнка от Альберта.

– Почему нас с мамой не отпустили после твоего возвращения в клан? – Я не смогла сдержать любопытства и задала вопрос сразу же как представилась возможность.

Отец подумал некоторое время, но всё же решился ответить.

– Ты и мама были нужны, чтобы иметь власть надо мной. Вы моя слабость. – Альберт был краток, но его слова подтвердили мои предположения.

– Почему тогда сейчас с мамой пытались обойтись жестоко? Ведь я уже здесь и даже не сопротивлялась предстоящему браку. – Я надеялась, что у меня получится если не освободить маму, то улучшить её положение в клане.

– Повлиял твой несостоявшийся побег. – Откровение Альберта меня озадачило.

Получается, что я виновата в том, что мою маму приволокли в логово мерзавцев. Но ведь даже Кэл понял, что мне самой было не уйти!

– Неважно почему ты так сделала, но это не отменяет факта самого происшествия. – Альберт будто прочитал мои мысли.

В этот момент я поняла, что Бернард изначально планировал уменьшить мою свободу и приволочь маму в клан. Побег, в котором "помог" Даг, был изначально предназначен именно для подставы меня и отца. Теперь мы обе здесь...

– Почему положение мамы почти как у слуги? – Я недоумённо посмотрела на отца.

– Потому что она не жена и не любовница. Она просто твоя мать. – Ответ Альберта меня неприятно удивил.

– А как же любовь? – Я с надеждой посмотрела в глаза отца. – Тем более ты сейчас не женат...

– Это всё в прошлом. У меня была и будет только одна жена. Да, она умерла, но останется единственной на ком я был женат. – Альберт продолжал огорчать меня своими словами.