– Да мы ее заставим хотеть ребенка! За это не волнуйся! – крикнула Фая, уводя Раю из кабинета Мартина.

Нимфа Михайловна заметила исчезновение алмаза 'аквамарин' из коллекции драгоценностей. Она любила голубоватые камни, как бы они не назывались, и постоянно использовала в украшении себя любимой. А тут исчез любимый и дорогой бриллиант! Она вызвала Гошу для собеседования по этому вопросу. Гоша сказал, что он видел голубоватый бриллиант на костюме министра Спинозы.

Нимфа покачала головой:

– Хочешь сказать, что Добрыня Никитич отдал синий алмаз дочери Спинозе! Как его наказать?

– Нимфа Михайловна, почему вы думаете, что этого его рук дело?

– Доступ к нашим драгоценностям есть у меня и у него, – растерянно проговорила Нимфа.

– Вам нужен этот камень любой ценой?

– Гоша, ты угадал. Любой ценой надо вернуть мне бриллиант и желательно бесплатно.

– Чисто женский подход, это я по поводу бесплатно. Я знаю у кого он, не знаю, как взять так, чтобы госпожа министр не заметила.

– Это твое дело снять с нее и отдать мне. Выполняй! – воскликнула Нимфа Михайловна, зашуршав голубоватым шелком, вставая и покидая комнату для приема гостей.

Гоша посмотрел в след небо жительнице округа Валет и вышел из приемной в дверь для посетителей. В следующей комнате его облепили биологические, летучие мыши, они крутились вокруг него, они назойливо липли к его телу, они щебетали почти понятные слова. И из его головы вылетело задание Нимфы. От прикосновений мышей он забыл все, кроме одного желания – вылезти, выползти, уйти, убежать от стаи непонятных существ. Его голова закружилась, как у дамочки, и он упал, покрытый летучими мышами. Он хотел крикнуть, но на его губах сидела мышь и практически целовала его губы. Остальные мыши ласкали его так усиленно, что он почувствовал себя почти на грани блаженства, после которой начинается страшная ненависть.

Шорох шелка возвестил о прибытии Нимфы Михайловны. При ее появлении все летучие мыши отлетели от своей жертвы. Гоша открыл глаза.

– Гоша, иди за мной, – тихо проговорила Нимфа Михайловна.

Гоша встал, и в сопровождении стаи мышей пошел за Нимфой в комнату, обтянутую голубоватым шелком. Они прошли по синему ковру и очутились на краю чудовищно огромной кровати, покрытой голубоватой тканью, такой мягкой, что она казалась нереальной.

– Стоп! – крикнула Нимфа Михайловна, и стая мышей отлетела от них, показывая дорогу к бассейну.

Гоша, в сопровождение летучих придворных, прошел к воде, со страшным ощущением, что Нимфа Михайловна другого цвета не знает и не чувствует. И точно. В трех треугольниках Нимфа Михайловна нырнула в бассейн, слишком даже спортивно для такого момента. Гоша нырнул следом за ней, с приятным чувством, что мыши за ним не последовали. Под водой он открыл глаза и увидел, что Нимфа зовет его к люку в стене бассейна. Ему стало страшно, и он вынырнул, тут же облепленный мышами.

Нимфы он не увидел, и вспомнил ее подводное приглашение. Он кинул прощальный взгляд на кричащих мышей и нырнул в сторону люка под водой.

Люк оказался удивительно близко. Нимфы Михайловны в бассейне не было. Он посмотрел на люк и увидел ее лицо с той стороны прозрачной двери люка, она звала его к себе. Он тронул рукой прозрачную дверь, и рука исчезла в двери, он коснулся головой непонятной материи, и в мгновение ока оказался вне бассейна, рядом с Нимфой.

– Что это было? – спросил Гоша.

– Тайная дверь из нового прозрачного материала, обладающего проходимостью при соприкосновении с живым человеком. Материал герметичен при соприкосновении с водой.

– Чья разработка? – невольно спросил Гоша.

– Не вопрос, не отвечу.

Гоша с удивлением посмотрел на Нимфу Михайловну, на ней не было ничего голубоватого, она стояла перед ним в кремовом платье до пола, ее светлые волосы были сухими, и струились приятными волнами по ее плечам. Она заметила его удивление.

– Не удивляйся, у меня есть сфера для укладки волос. Прическа за минуту. Именно пару минут тебя и не было.

– Зачем я тебе нужен? Я думал…

– Не думай. Я нормальная женщина, а не фурия. Иди за мной.

Она вошла в дверь и исчезла. Он почувствовал теплые потоки воздуха. Посмотрел перед собой, заметил себя причесанного, в серой одежде в зеркале напротив. Он подошел к нему, дотронулся рукой, и оказался за ним. Перед Гошей в кресле сидела Нимфа Михайловна.

– Красив! Прекрасно выглядишь! Ты мне нравишься.

– Нимфа, а ты не исчезнешь?

– Теперь нет. Думаю, ты заметил необыкновенное зеркало? Так вот, Гоша, ты знаешь о секретах нашего округа Валет, а ты представитель соседнего округа Джокер. Что из этого следует? То, что алмаз 'аквамарин' – это сказка для ушей. Там, где мы сейчас находимся ушей нет.

– Быть не может.

– Точно. Гоша, ты знаешь то, чего хотят люди? Не пытайся пересказывать. Мы создали сферу, в которой ничего у человека не болит, пока работает его сердце. Я не шучу, подойти ко мне, посмотри в это стекло, за ним находится рай округа Валет или пансионат 'Здоровый миг'. Нет, там не мертвые люди, там живые, и все здоровые. Время нахождения в Раю ограничено их деньгами либо чем-то ценным для них. В обычной жизни они устали от различных болей. Здесь в этом эдеме они все молоды и здоровы, и в том возрасте, который сам себе выбрали.

– Сказка, – прошептал Гоша.

– Нет. На каждом человеке есть мантия из третьего секретного вещества, она делает ему фигуру и обезболивает его организм. Человек выглядит на пределе своих возможностей и чувствует себя хорошо, то время, которое он у нас купил.

– Нимфа, это садизм! А, что с ними бывает после того, как их время пройдет?

– Они проходят сквозь стену праха и исчезают в неизвестности вечности.

– Ты хочешь сказать, что это их последние часы жизни?

– Да, но посмотри – они счастливые!

– О, так здесь вся онкология и прочие болезни!

– Почти угадал. Редкий здоровый человек захочет отдать все свое недвижимое и движимое за счастья побыть здоровым.

– А как они сюда попадают?

– Это секрет не твоего уровня.

– Зачем я тебе понадобился? – испуганно спросил Гоша.

– Понимаешь, эти люди могут знать много интересного, но передают секреты только в этом обществе и ради минутного престижа. Ты пойдешь к ним, и познаешь их тайны.

– Боюсь.

– Твое право на страх я не отменяю, но мне нужен свой человек среди них. Не бойся, они не заразные, они действительно здоровы, а когда они почувствуют приближение своего конца, они подойдут к стене праха, коснуться ее и исчезнут за ней навсегда.

Эту стену не трогай, сам исчезнешь.

– Покажи, где она находиться, а они о ней знают? – спросил Гоша Петров.

– Они знают, что если им станет больно, надо подойти к стене, и стена обезболит их боли. Из-за той стены к ним никто не возвращается, поэтому они верят в справедливость жизни.

Осенняя сырость бродила среди редкой желтой листвы, упрямо висящей на мокрых деревьях. Небо цвета серой сырости угрюмо смотрело на остатки цветной осени.

Лизка вышла на крыльцо дома, напоминая, не оторванную листву. Она прицепилась к Виталию Ильичу, как банный лист и стала серой, как это невыразительное небо.

Настроение нисколько не отличалось от общей атмосферы очередного потепления. Ей захотелось покинуть гостеприимный дом и уйти в прошлую жизнь репортажей о театральной жизни режиссера Панина. Мир изобретателя ее порядком утомил.

Поддакивать его техническим мыслям – она была не в силах, не ее это сфера обсуждений, прямо скажем – не ее!

Лизка вернулась в дом, собрала вещи и вновь вышла на крыльцо, под редкие капли дождя. Она решительно вышла за ворота особняка и покатила саквояж навстречу судьбе. Но судьба не спешила посылать ей шикарный лимузин, мимо проехала забрызганная машина, неопределенной наружности. Она замахала рукой. Машина остановилась, в ней сидел мужчина такой же бурый, как поздняя осень. Лизка плюхнулась на сиденье рядом с шофером. Он согласился довести ее до города. Его угрюмое настроение угнетало Лизку, она не выдержала и спросила: