– У вас что-то случилось?

– Не знаю, что и сказать, вы что-нибудь слышали о пансионате ' Здоровый миг'?

– Первый раз слышу.

– Вам повезло.

– А в чем дело? – вполне заинтересованно спросила Лизка.

– Мой отец ради месяца жизни в этом пансионате продал свою прекрасную дачу, я подъехал к даче, а в ней уже чужие люди. А посетителей к отцу не пускают. По телефону я с ним говорил минуту, больше – нельзя. Голос у него молодой и здоровый.

– Если ему хорошо, то вы – то почему горюете?

– Все хуже, чем можно представить, я уже навел справки об этом пансионате. Там лечат новой методикой, человека одевают в ткань, которая собирает в себя остатки здоровых клеток человека, в результате человек становиться здоровым абсолютно, но на короткое время, пока не израсходуется его личный запас здоровых клеток в организме. Никакого чуда, только переадресация здоровья.

– Отец был очень болен?

– Да. На ладан дышал. Ему прислали приглашение в пансионат, обещая полное здоровье, но за определенную цену. Он согласился. Я узнавал – из этого пансионата 'Здоровый миг' никто не возвращается, там живут, пока хватает денег.

Цены за жизнь – запредельные. Отец просит еще месяц жизни. Но у меня нет второй дачи, где взять деньги я не знаю, и теперь чувствую себя садистом. Он говорит, что он там молод, счастлив и здоров, что у них всегда тепло.

– И у меня нет дачи, а здесь я гостила, – печально сказала бедная Лизка.

– По вашему виду и не скажешь, что у вас деньги есть.

– А отец уже не вернется из пансионата?

– Нет, таково условие хозяйки пансионата. Человек использует свое последнее здоровье до полного нуля, поэтому он и здоров, что мобилизуются все здоровые клеточки организма, чтобы почувствовать себя напоследок здоровым и счастливым человеком.

– Так, тогда зачем вашему отцу еще деньги, если за месяц его здоровье превратиться в полный ноль? Ему донора прицепят?

– Нет, доноры здесь не используются, это наказуемо в округе Валет. Используют клетки некой биологической массы, есть даже биологические роботы, в виде летучих мышей.

– С летучими мышами я знакома. То есть вместо денег можно дать этих биологических мышей? Я знаю, где они обитают.

– Я и сам знаю, у Нимфы Михайловны этих мышей полно.

– Получается, что прекрасная Нимфа Михайловна всю частную собственность округа прибирает к своим рукам?

– Доехало! Кстати, мы приехали, вам выходить. Меня зовут Архип, чтобы вы знали…

– Сколько с меня?

– Нисколько, я бы взял биологическими, летучими мышами.

Лизка махнула на прощание рукой и, пройдя сквозь серую пелену погоды, исчезла в подъезде своего дома. Ее никто не ждал, в доме царило запустение. От сырости в углу комнаты проступили пятна плесени. Но это была ее квартира, и она решила ее привести в порядок. Она посмотрела в зеркало. Увидев свое отражение, она решила, что бывало и хуже.

Глеб Ильич сидел в новом кабинете корпорации 'Прибор Z'. Это он придумал пансионат 'Последний миг' со слов женщины микробиолога. Идея принадлежала этой женщине, она на себе провела все испытания нового третьего вещества, но право на изобретение отдала Глебу, поскольку сама стала первой жертвой санатория.

Она прожила три месяца в санатории, не имея сбережений, пока из нее вытягивали все сведения о биологических веществах. Ей не давали умереть, пока она все знанья не передала Глебу, за ситуацией следила сама Нимфа Михайловна. Когда микробиолог касалась стены праха, ее непременно возвращали к здоровым людям, но последний раз ее уже не вернули и она, пройдя сквозь стену, осталась в ней замурованной. С другой стороны выступил ее портрет с ее именем. Нет, она не была замурованной заживо, в ней не было жизни, ее давно уже не было, последние знания ее мозга жили три месяца в биологической массе под видом ее тела. Эта масса не проходила сквозь стену, а сливалась под стеной и использовалась по назначению.

Так, что Глеб жил вовсе не за счет ума Осипа, он и сам кое-что творил в жизни округа. В его кабинет ворвалась Лизка, обтянутая джинсами и свитером.

– Глеб Ильич, вы, что творите! – закричала она с порога.

– О, сбежавшая невеста! Давно я тебя не видел!

– Я о вас такое узнала!

– Могла бы и не узнавать, я о себе все знаю.

– Вы так спокойно об этом говорите?

– Кстати о чем мы говорим? – нарочито спокойно спросил Глеб.

– О пансионате 'Здоровый миг'!

– Прости, но в названии все сказано, мы даем возможность уйти в лучший мир при последних остатках жизни. Человек не страдает, он счастлив, он просто растворяется в небытии. Тебя бы туда просто не взяли, ты бы там всем надоела!

– Я не о себе, я о людях!

– Люди тебя просили о них слово замолвить? Или тебя родственники замучили?

– Да, я разговаривала с человеком, чей отец находиться в пансионате месяц. И этот месяц заканчивается.

– Лизка, я не Бог, я его помощник, не более того.

– Если помощник, то почему ваша услуга такая дорогая?

– Это последняя услуга, люди платят, а мы их деньги пускаем в дело. Так, это я тобой недоволен! Ты – сбежала, а твой жених Феликс пристроился к моей жене Надежде! Это намного хуже! Шла бы ты к нему, и мне бы лучше стало!

Лизка, от услышанных слов, потеряла дар речи и выскочила из кабинета. Она села на трамвай и поехала к Феликсу.

Господин Феликс лежал по обыкновению и смотрел лениво на экран телевизора.

Вторжение Лизки не нарушило его благодушного состояния, словно его мозги и чувства были заторможены.

– Феликс, ты нашел себе любовницу?! – завопила с порога Лизка.

– Ой, как громко! Ты чего кричишь?

– Мне Глеб Ильич сказал, что ты у него жену забрал!

– Я Надежду Константиновну в любовницы не брал! Она моя секретарша по связи с Глебом Ильичем. Слушай, Лизка, ты своего Виталия Ильича куда дела?

– Ушла от него!

– А он об этом знает или не догадывается?

– Это его дело! Ой, Феликс, ты зачем обложился голубоватыми стекляшками? – удивилась Лизка.

– Это до тебя – меня Спиноза Ивановна навещала и принесла аквамарины, для того, чтобы они меня от лени вылечили.

– Святая женщина! Тебя невозможно вылечить от лени! Я-то уж это точно знаю!

– Как громко ты кричишь! Тише, пожалуйста.

– А, где твоя секретарша?

– Ее вызвал муж по работе.

– Понятно, мы одни впервые после свадьбы!

– Ты еще бы о свадьбе вспоминала! Лизка, забери эти зеленовато-голубые камни в золоте. Они мне ни к чему.

– А если Спиноза аквамарины назад затребует?

– Нет, она мне их принесла, у нее только брошь осталась на синем пиджаке.

Лизка тут же стала надевать на себя аквамариновые украшения, чем позабавила Феликса, он даже с постели поднялся. Она крутилась у зеркала, он закрутился рядом с ней. И они дружно свалились на постель. Свадебную ночь еще никто не отменял. Сначала лениво, потом все азартней они проникали в суть друг друга, сбрасывая лишнюю одежду.

Гоша Петров проник в общество пансионата 'Здоровый миг'. Люди, как люди на отдыхе. Никто ни на что не жаловался, все вели размеренный образ жизни, они ходили на танцы, плавали, гуляли по парку, и были счастливы. Питание их выглядело несколько странно, но никто этого не замечал. Гоша ходил среди людей и не мог найти себе друга, они ускользали от него, словно призраки первого года существования. Он не мог их подслушать, они ничего серьезного не обсуждали.

Заметно было, что эти люди больше любили полулежать, чем что-либо делать.

Плавали они лениво, танцевали вообще тихо.

Вся территория пансионата была покрыта лежанками разного вида. Гоша посмотрел на небо и увидел плохую под него подделку, он знал, что сейчас поздняя осень, но здесь было лето обыкновенное. Деревья зеленели, птицы пели, люди ходили без теплой одежды, в каких-то развевающихся одеждах без пуговиц и молний. Ему нестерпимо захотелось выйти на улицу. Он почувствовал приторный запах непонятного чего. Он осознал, что рядом с ним люди на исходе жизни.