«Я чувствую…» — Помпоний замялся, хотя и не так неловко, как мог бы. — «Статуя нарушит чёткость линий, которые я задумал».

Король снова выглядел раздражённым. Вероятно, он хотел поставить статую себе или, по крайней мере, своему императорскому покровителю Веспасиану.

Помпоний поспешил продолжить: «Поднявшись по ступеням и устремив взгляд вверх, посетитель столкнётся с театральным величием. Королевский зал для аудиенций будет апсидальным, с скамьями из элегантного современного дерева. Пол будет создан моим мастером-мозаичистом, лично руководящим как строительством, так и дизайном. Апсиду венчает великолепный полукупол шириной двадцать футов со сводчатым потолком, отделанным лепниной, с белыми рёбрами, выдержанными в королевских тонах – малиновом, тирийском пурпуре, насыщенном синем. Там посетители встретят Великого короля бриттов, восседающего на троне, подобно божеству…»

Я взглянул на Великого Короля. Выражение его лица оставалось непроницаемым. Тем не менее, я решил, что он готов к этому. Впечатлить людей своей властью и богатством – дело дневное. Если цивилизация подразумевает, что ему придётся изображать из себя бога, восседающего на звёздном троне, а не просто самого меткого копейщика в своих хижинах, то он всеми руками за то, чтобы взобраться на свой постамент и как можно более художественно расположить вокруг себя созвездия. Что ж, это лучше, чем сидеть на корточках на шатком трёхногом табурете, пока куры клюют твои сапоги.

Помпоний продолжал монотонно бормотать: «… Я считаю, что каждое из четырёх крыльев должно быть связано по стилю с другими, но при этом иметь самостоятельную концепцию. Мощная ось восточного крыла, проходящая через парадный сад западного крыла, образует общественную зону. Северное и южное крылья будут представлять собой более уединённые симметричные ряды с небольшими входами в изысканные апартаменты, расположенные вокруг закрытых частных двориков. В северном крыле, в частности, будут располагаться праздничные обеденные залы. Южное крыло с двух сторон обрамлено колоннадами, одна из которых выходит на море. Восточное крыло с парадным входом и залом заседаний выполняет общественные функции, но при этом находится позади посетителя, продвигающегося вперёд. Как только он попадает во внутренние помещения, большое западное крыло становится сердцем комплекса с аудиенц-залом и административными помещениями, поэтому именно там я разместил королевские апартаменты…

'

«Нет!» На этот раз король издал рёв. Помпоний резко прекратил петь.

Наступила тишина. Помпоний наконец-то попал в серьёзную переделку. Я взглянул на Елену; мы оба с любопытством наблюдали.

«Мы уже это обсуждали», — пожаловался Помпоний, застряв, как клещ в овечьем глазу. «Это необходимо для единства концепции…»

Царь Тогидубнус бросил огрызок яблока на блюдо. Возраст не повлиял на его зрение. Он целился безупречно. «Я не согласен». Его голос был холоден. «Единства можно достичь, используя общие черты замысла».

Детали конструкции и средиземноморский декор свяжут воедино любые разрозненные элементы». Он с непринужденной легкостью орудовал причудливыми абстрактными терминами, не уступая архитектору.

Елена сидела совершенно неподвижно. Среди придворных короля прошёл тихий ропот, затем всё затихло в ожидании. Вероволкус, ухмыляясь, казался чуть ли не лопающимся от волнения. Полагаю, все бритты знали, что у Тогидубнуса серьёзные претензии; они ждали, когда он взорвётся.

Помпоний тоже знал об этом подзаголовке. Он уже выглядел суровым, как человек, знающий, что его клиент слишком много времени проводит за чтением.

Руководства по архитектуре. «Естественно, будут области, где нам придётся идти на компромисс». Никто из тех, кто так говорит, никогда в это не верит.

Вскоре стало ясно, что так разгневало короля.

«Компромисс? Я, со своей стороны, признал, что моя садовая колоннада будет снесена, её прекрасные бараньи рога будут отрублены вместе с валиками, а её разбитые капители будут беспорядочно сложены для повторного использования в качестве хардкора! Я приношу эту жертву ради целостности формы нового комплекса. Это всё, на что я готов пойти».

«Извините, но включение старого дома в стоимость — расточительная экономия.

Исправление уровней-'

«Я могу это вытерпеть».

«Нарушение было бы недопустимым, но я хочу сказать, — возразил Помпоний напряженным голосом, — что утвержденный проект предусматривает полную очистку территории под чистую новую застройку».

«Никогда этого не одобрял!» — упрямился король. Одобрение — всегда проблема, когда проект оплачивается римской казной, а строится за тысячу миль от города для местного населения. Десятки совещаний по связям неизменно приводят к тупику. Многие проекты проваливаются ещё на чертежной доске. «Мой нынешний дворец, который был императорским даром в знак моего союза с Римом, будет включён в ваш проект, прошу вас».

«Пожалуйста» было просто лаконичным знаком препинания. Оно обозначало конец речи короля, и ничего более. Речь была задумана как приказ.

«Ваше Величество, возможно, не оценит более изысканного»

«Я не дурак».

Помпоний знал, что оказал покровительство своему клиенту. Это его не остановило.

«Технические детали — это моя сфера».

«Не только здесь! Я буду жить здесь».

«Конечно!» Ссора уже была жаркой. Помпоний пытался уговорить. Он всё испортил. «Я намерен убедить Ваше Величество…»

«Нет, вам не удалось меня убедить. Вы должны уважать мои желания. У меня были равноправные отношения с Марцеллином, вашим предшественником. На протяжении многих лет я ценил его творческий талант, а Марцеллин, в свою очередь, знал, что его мастерство должно быть связано с моими потребностями. Архитектурные чертежи могут выглядеть красиво и вызывать восхищение критиков, но чтобы быть хорошими, они должны работать в повседневной жизни. Вы, если можно так выразиться, похоже, планируете воздвигнуть памятник лишь своему собственному творчеству. Возможно, вам удастся создать такой памятник, но только если ваше видение будет гармонировать с моим!»

Взмахом своей белой тоги Великий Король вскочил на ноги.

Собрав свиту, он выскочил из комнаты, где проходил план. Слуги поспешили за ним, словно по заранее отрепетированному плану. Вероволкус, вероятно, потративший немало бесполезных усилий, пытаясь отстаивать точку зрения своего господина на совещаниях по проекту, бросил на архитектора торжествующий взгляд и, явно довольный, последовал за королём.

Я, пожалуй, догадался, что произойдёт дальше. Когда двое его помощников (которые до этого позволяли ему страдать без посторонней помощи) подбежали, чтобы пробормотать слова сочувствия, Помпомус повернулся ко мне. «Ну, спасибо, Фалько», — прорычал он с горьким сарказмом. «У нас и так было достаточно проблем, прежде чем ты всё это устроил!»

XV

Мы с Хеленой вышли на свежий воздух. Я чувствовал себя подавленным. Этот конфликт с менеджером проекта был одной из проблем, которые мне предстояло решить. Это будет непросто.

Помпоний выбежал вперёд нас, поддерживаемый одним из своих младших архитекторов. Другой, как оказалось, ушёл позже, когда мы ещё переводили дух.

Железный Сокол. Извините, вы...?"

«Планкус».

«Это была горькая сценка, Планк».

Обеспокоенный напряжением, он, казалось, обрадовался, когда к нему обратились с этой просьбой. У него был скарабей-сверкающий. Он был приколот к тунике, которую он носил слишком часто. Да, мятая; вероятно, ещё и в пятнах. Я предпочёл не проверять. У него было худое, щетинистое лицо, такие же удлинённые руки и ноги.

«И это происходит постоянно?» — тихо спросил я.

Это вызвало смущение. «Есть проблемы».

«Мне сказали, что проект отстаёт от графика и бюджета. Я предполагал, что проблема в старом: клиент постоянно менял своё решение. Но сегодня, похоже, Великий Король принял слишком твёрдое решение!»

«Мы объясняем концепцию, но клиент посылает своего представителя, который едва может общаться… Мы объясняем ему, почему всё должно быть сделано так, как надо, он, кажется, соглашается, но потом возникает серьёзная ссора».