Возможно, Клеопатра убедила его, что вместе они обладают божественным предназначением и что вместе они преодолеют все препятствия на пути к бессмертию.
Я предоставлю другим рассказать обо всех многочисленных событиях Александрийской войны. Несомненно, сам Цезарь, с помощью Метона и других, напишет более или менее точный, хотя и совершенно эгоистичный, рассказ. Насколько откровенным он будет в своих отношениях с царскими братьями и сестрами?
Интересно читать, как деликатно он оправдывает своё решение позволить Птолемею покинуть дворец и присоединиться к Ахилле. Но когда дело доходит до описания военных событий, мемуарам Цезаря обычно можно доверять.
Некоторые инциденты особенно ярко врезались мне в память. В самом начале египтяне пытались отравить водоснабжение дворца. Во всей Александрии нет ни одного общественного фонтана, питаемого колодцем или источником, а вода озера Мареотида слишком солоноватая для питья; вся пресная вода в город поступает по каналу из Нила, и там, где канал подходит к городу, вода разделяется на множество проток для снабжения различных районов. Египтяне, контролируя канал, начали закачивать морскую воду в систему, которая поступала в районы, подконтрольные Цезарю. Поскольку их вода необъяснимо становилась солонее, люди Цезаря были близки к панике; но он заверил их, что вдоль всего побережья есть подземные жилы пресной воды. Они занялись раскопками в многочисленных местах, работая непрерывно день и ночь. И действительно, было обнаружено достаточное количество пресной воды, чтобы обеспечить достаточный запас, и кризис, который мог бы обеспечить египтянам скорую победу, был предотвращен.
Также в начале пути произошло возгорание складов вдоль гавани, что впоследствии породило легенду о том, что Цезарь сжёг всю великую библиотеку. На самом деле, когда люди Цезаря подожгли несколько египетских кораблей, стоявших на якоре в великой гавани, чтобы их нельзя было впоследствии захватить и использовать против них, огонь перекинулся на несколько зданий на набережной.
Среди них был склад, использовавшийся Библиотекой, где хранилось огромное количество папируса, а также неизвестное количество недавно приобретённых или скопированных свитков, ещё не поступивших в Библиотеку. Возможно, было уничтожено до сорока тысяч томов, но сама Библиотека осталась невредимой. Тем не менее, Клеопатра сильно огорчила Цезаря из-за этого разрушения, и сам Цезарь горько сожалел об этом, хотя бы потому, что это дало египтянам ещё один повод называть его разрушителем и варваром.
Однако низшей точкой войны для Цезаря стал день, когда он потерял свой новый пурпурный плащ.
Цезарь всегда носил кроваво-красный плащ, гордясь тем, что и друзья, и враги могли легко заметить его в гуще битвы. Именно Клеопатра подарила Цезарю новый плащ другого оттенка, столь же заметного, поистине королевского пурпурного. Некоторые римляне выразили недовольство этим нововведением – они сражались за консула или за царя? – но многие, казалось, приветствовали его. Цезарь надел плащ в тот день, когда переплыл гавань с несколькими сотнями воинов и осадил дамбу, ведущую к Фаросскому маяку.
Его целью было взять под контроль арку в дамбе, которая позволяла египетским кораблям атаковать из гавани Эвноста.
Сначала битва шла успешно; остров Фарос был захвачен, как и
дамбу, и люди Цезаря начали засыпать устье туннеля камнями. Но александрийцы получили подкрепление, и ход битвы изменился. Люди Цезаря запаниковали и обратились в бегство. Самому Цезарю пришлось отступить к своему кораблю, который был прижат к дамбе. На корабль хлынуло столько солдат, что он начал тонуть. В своем пурпурном плаще Цезарь спрыгнул с палубы и поплыл к другому кораблю, стоявшему дальше в гавани. Тяжелые складки промокшего плаща грозили утянуть его под воду; борясь в бурных волнах, едва удерживая голову над водой, он сумел освободиться от одежды и некоторое время плыл, держа ее в зубах, потому что ему не хотелось терять подарок царицы. Но в конце концов плащ выскользнул из его зубов, и он бросил его.
Этот день стал катастрофой для Цезаря. Александрийцы отвоевали арку и убрали камни, её завалившие; более восьмисот воинов Цезаря были убиты врагом или утонули, включая всех, кто был на борту его потерянного корабля; и торжествующие александрийцы сумели выловить из воды его новый пурпурный плащ. На дамбе они танцевали, кричали и размахивали плащом, словно флагом триумфа, пока Цезарь, отплевываясь и полузатопленный, тащился на борт корабля и позорно отступал. Позже александрийцы прикрепили рваный, грязный плащ к шесту, словно захваченное знамя, и до конца войны выставляли его напоказ при каждом удобном случае, как оскорбление достоинства Цезаря.
Война продолжалась месяцами. Как и во всех войнах, в сражениях бывали периоды затишья, когда обе стороны перегруппировывались. Цезарь использовал эти моменты, чтобы проконсультироваться с многочисленными учёными и философами, оказавшимися запертыми в пределах подконтрольного ему города, включая знаменитую библиотеку и прилегающий к ней музей, хранилище стольких мировых математических и астрономических знаний. Именно во время одного из таких затишьй Цезарь приступил к разработке нового, более надёжного календаря, поскольку почтенный римский календарь в последние годы перестал соответствовать реальным временам года, так что праздники урожая начинались задолго до самого сбора урожая, а весенние праздники наступали, когда римляне дрожали от холода. При разработке нового календаря Цезарь консультировался с самыми уважаемыми учёными мира, и если они справятся со своей задачей хорошо, возможно, этот календарь, подобно движению звёзд и планет, переживёт сам Рим.
Наконец, равновесие сил между воюющими сторонами было изменено приближением союзника Цезаря, царя Митридата Пергамского, который прибыл к египетской границе во главе армии, состоявшей из еврейских, арабских и сирийских ополченцев. Митридат взял Пелусий, а затем двинулся на юг, к вершине дельты Нила. Узнав о наступлении Митридата, царь Птолемей отправил отряд ему наперерез; когда египетские силы были уничтожены, Птолемей сам выступил в бой с новыми захватчиками. Тем временем Цезарь, поддерживая регулярную связь с Митридатом, собрал свои лучшие войска, оставил контингент
Чтобы удержать свои позиции в городе, он вышел из гавани. Он высадился к западу от Александрии и обошёл армию Птолемея, двигаясь так быстро, что обогнал царя и присоединился к Митридату у Нила ещё до прибытия Птолемея. Так была подготовлена сцена для решающего сражения Александрийской войны, которое должно было произойти не в Александрии, а в самом сердце Египта, на берегах великой реки.
Меня там не было, но был Метон. Его глазами я наблюдал конец царя Птолемея.
Армия Птолемея заняла небольшую деревню у реки, расположенную на холме с каналом с одной стороны, служившим рвом; египтяне также построили земляные валы и вырыли рвы, обсаженные острыми кольями. Позиция казалась неприступной; но люди Цезаря переправились через канал, вырубив деревья и засыпав канал, пока не образовался импровизированный мост, в то время как другие его люди спустились вплавь и выбрались на другую сторону деревни, так что крепость Птолемея была окружена. Тем не менее, укрепления казались неприступными, пока разведчики Цезаря не заметили плохо охраняемый участок, где холм, на котором стояла деревня, был самым крутым; очевидно, египтяне решили, что отвесная скала сама по себе является достаточной защитой. Против этого пункта Цезарь начал внезапную и мощную атаку, и когда высокая точка была взята, его люди хлынули вниз через деревню, ввергая египтян перед собой в панику. Египтяне оказались в ловушке собственных укреплений: падали со стен, громоздились друг на друга в траншеях и натыкались на пики. Те, кому удалось выбраться из деревни, столкнулись с окружившими их римскими солдатами, и армия Птолемея была уничтожена как изнутри, так и снаружи.
Царь Птолемей, осведомлённый о разворачивающейся катастрофе, сумел бежать на небольшой лодке и укрыться на царской барже в Ниле. Капитан поднял якорь, опустил весла и начал спасаться бегством с места сражения. Тем временем сотни отчаявшихся египетских воинов бросили оружие, сняли доспехи и нырнули в реку. Огромной, бурлящей массой они устремились к царской барже и попытались взобраться на борт. Те, кто уже был на лодке, приветствовали первых прибывших, но затем, поняв, что их быстро раздавят, начали пытаться отбиваться от своих товарищей, рубя их мечами, пронзая копьями и стреляя стрелами в тех, кто стоял дальше.
