– Я не могу позволить вам покупать мне одежду, Майк. Это было бы неправильно.

– Почему? У меня есть деньги, которые мне совершенно некуда тратить. Я просто хотел доставить вам удовольствие.

– Вы уже доставляете мне удовольствие, – сказала Джози. – Просто находясь рядом с вами, я… чувствую себя живой.

Несколько секунд Майк Джонсон пристально вглядывался в ее лицо.

– Я тоже, – наконец произнес он.

Когда они выезжали из города, Джози заметила красочную афишу возле кинотеатра.

– Ой, смотрите-ка, они собираются показывать «Унесенные ветром». Я хотела сходить на премьеру в Лондоне, но билеты нужно было заказывать заранее^[20].

– Если хотите, я могу сводить вас, – предложил командир эскадрильи.

Джози чувствовала – предложение следует отклонить, но поймала себя на том, что произносит со счастливой улыбкой:

– Да. Спасибо. Было бы замечательно!

Вернувшись домой, Джози стала просматривать кулинарные книги в поисках подходящего рецепта. Список продуктов для карамельной помадки начинался с двух стаканов сахара и двух пачек масла. Невыполнимое условие. Джози перелистнула страницу. Для рахат-лукума требовалось четыре стакана сахара. Вскоре стало понятно, что никаких сладостей не будет. Но затем Джози вспомнила о традиционных пасхальных хлебцах с крестом, выложенным из двух полосок теста. Она никогда не пробовала печь дрожжевой хлеб, до войны его всегда покупали в булочной. Джози сняла с полки знаменитую поваренную книгу миссис Битон^[21] и отыскала нужный рецепт. Он показался ей не слишком сложным. И главное – нужно совсем немного сахара и маргарина. Джози взялась за дело. Хлебцы вышли из духовки точно такими, какими рисовались в ее воображении. Джози просияла от удовольствия. Теперь оставалось придумать, чем начинить картонные яйца. Лучшее, что она сумела придумать, – пресное печенье, вырезанное в форме кролика. Джози украсила печенье разноцветной сахарной присыпкой, целую банку которой отыскала в кладовке среди довоенных запасов. Она прихватила с собой три яйца, когда отправилась к Бэджерам навестить девочек, но не стала брать хлебцы, заранее зная, что Нэн напечет свои и наверняка справится с этим гораздо лучше.

В пасхальное утро Джози с радостью обнаружила, что одна из кур снесла яйцо. Сварив его к завтраку для мисс Харкорт, она положила рядом на тарелку картонный сувенир, начиненный печеньем, и пару хлебцев.

– Что это? – мисс Харкорт внимательно вглядывалась в лежащие перед ней предметы. Затем осторожно взяла расписную игрушку. – Я не видела таких с тех пор, как была девочкой, – усмехнулась хозяйка. – Где вы его достали?

– Купила в сувенирной лавке в Сполдинге, – сказала Джози. – А настоящее яйцо – от одной из ваших несушек.

– Как чудесно! Вы просто молодец! – похвалила мисс Харкорт. – И пасхальные хлебцы. Я уж и забыла, когда в последний раз мы готовили что-то особенное на Пасху. Это напоминает мне… – ее голос сорвался. Хозяйка прикрыла рот ладонью и отвела взгляд, будто смутившись, что позволила себе проявить излишнюю эмоциональность. Затем пожилая женщина снова взглянула на Джози и улыбнулась. – Вы настоящая находка для этого дома. Простите, что поначалу я была так неприветлива.

– Ничего. Я понимаю, – кивнула Джози. – На вашем месте я тоже с подозрением отнеслась бы к незнакомке. Но если позволите, я хотела спросить: можно одолжить одну из ваших шляп? Я собираюсь в церковь, а идти на праздничное богослужение без шляпки как-то неловко.

– Моя дорогая, – улыбка мисс Харкорт сделалась еще шире, – выбирайте любую. Я их давным-давно не ношу. Боюсь, мои шляпы покажутся вам ужасно старомодными, но, пожалуйста, они лежат у меня в гардеробе на верхней полке.

– А вы не хотите пойти со мной в церковь? – осторожно предложила Джози. – Все-таки Пасха.

Ей показалось, мисс Харкорт заколебалась, однако после короткого раздумья отрицательно покачала головой.

– Нет, спасибо. Вряд ли мне понравится ловить на себе любопытные взгляды прихожан. К тому же нам с Богом нечего друг другу сказать.

Джози кивнула и вышла из гостиной, оставив хозяйку смаковать ее праздничный завтрак.

Она поднялась в спальню мисс Харкорт и открыла массивный резной гардероб из дуба. На верхней полке стояла большая шляпная коробка, обтянутая тисненой кожей. Джози стянула ее вниз и опустила на кровать. Головные уборы действительно оказались старомодными, но среди них нашлась одна простая шляпка из бежевой соломки с темно-синей лентой вокруг тульи. Джози выбрала ее: какой смысл в пышных шляпах, если на ней будет поношенное пальто и стоптанные туфли.

– И чем это вы тут занимаетесь? Шарите в хозяйских вещах? – Кэтлин стояла на пороге с торжествующей улыбкой на губах, словно ей наконец удалось застукать гостью на месте преступления.

– Выбираю шляпку для похода в церковь, – с невозмутимым видом объявила Джози. – Мисс Харкорт разрешила. Как считаете, эта мне идет?

– Слишком хорошо для таких, как вы, – отрезала Кэтлин и удалилась.

– Не волнуйтесь, я просто одолжу шляпку, после церкви верну! – крикнула Джози вслед ирландке. Она понимала, как происходящее выглядит с точки зрения Кэтлин: хозяйка задаривает гостью подарками, а на свою преданную служанку ноль внимания. Джози поспешила вниз – загладить вину.

– Вот, Кэтлин, – она положила перед женщиной расписное картонное яйцо. – Светлой Пасхи!

Ирландка недоверчиво уставилась на подарок.

– Это мне?

Джози кивнула.

– А на что мне картонное яйцо?

– Если не хотите, я возьму печенье себе. И яйцо тоже. По-моему, оно красивое.

Кэтлин заглянула внутрь игрушки.

– Надо же, забавно. Но какой мне прок от пасхального яйца, если я не могу присутствовать на мессе в этот святой день?

– О, мне так жаль, – искренне воскликнула Джози. – Если бы я могла чем-то помочь. Будь у меня велосипед, непременно одолжила бы его вам.

– И чтобы я десять миль накручивала педали? – возмутилась Кэтлин. Но тут же смягчилась и добавила: – Вы добрая женщина, миссис Бэнкс, вот что я вам скажу. Спасибо. И за печенье тоже.

Неслыханная любезность со стороны Кэтлин. Джози была потрясена.

Ей хотелось бы запечь баранью ногу для праздничного обеда, но лучшее, что мог предложить мясник, – полфунта говядины. С цветной капустой и картофелем, тушенным под белым соусом, получилось неплохо. Мисс Харкорт пригласила Джози и Кэтлин присоединиться к ней в столовой, что уже само по себе можно было считать пасхальным чудом.

Была первая неделя мая, когда в кинотеатре «Ригал-Синима» объявили о начале показа «Унесенных ветром». Джози уговорила Кэтлин подежурить в чайной. Она не стала уточнять, что идет в кино вместе с Майком, сказала лишь, что тот подвезет ее до города на своем автомобиле. Ирландка смерила Джози подозрительным взглядом.

– Сегодняшнюю выручку можете оставить себе, – добавила Джози. Услышав столь щедрое предложение, Кэтлин заметно оживилась.

Джози поднялась к себе в спальню и начала собираться. День выдался теплым, и она решила – настала пора надеть одно из нарядных летних платьев мисс Харкорт. Однако опасалась, что будет выглядеть в нем слишком вычурно. Стоя перед зеркалом, Джози всматривалась в свое отражение и видела там элегантно одетую молодую женщину. Никто бы не подумал, что это та самая Джози из Ист-Энда. Зеленый струящийся шелк идеально сочетался с цветом ее глаз. Хотя какая разница, они ведь все равно будут сидеть в темном кинотеатре. И все же Джози поймала себя на мысли, что хочет понравиться Майку. Когда в последний раз она наряжалась ради мужчины? Джози пыталась вспомнить, говорил ли Стэн, что она хорошо выглядит? Как правило, муж цепко подмечал то, что ему не нравилось в облике жены. «Зачем ты так причесалась? Тебе не идет». Или наоборот: «Почему ты не укладываешь волосы локонами, как это делают другие женщины?» Она вздохнула, отгоняя угрызения совести из-за того, что собирается на свидание с другим мужчиной.

«Вовсе это не свидание, – успокаивала себя Джози. – Просто иду с другом в кино, потому что мне хочется посмотреть „Унесенные ветром“»