Джози догадывалась, что именно хотела сказать пожилая женщина: до сих пор у нее в целом свете не было никого, кроме любимого кота Мишки. А еще мадам Ольга намекала, что после ее смерти кондитерская достанется Джози.
Глава 2
В детстве Джози была убеждена, что аист оставил ее на чужом пороге. Члены семьи девочки были типичными представителями крестьянского племени – крепко сбитые, круглолицые и светловолосые. Джози, напротив, была миниатюрной, с высокими тонкими скулами, смуглой кожей, темными волосами и изумрудно-зелеными глазами. Мать однажды сказала, что ее прабабка убежала с цыганом и у Джози явно имеется цыганская кровь. В устах матери это звучало как нечто постыдное, однако девушка нашла поступок прабабушки романтичным. Также она была наделена богатым воображением – еще одна черта, начисто отсутствовавшая у ее братьев и сестер, – и любовью к красивым вещам, которых в их тесном обшарпанном домишке, притулившемся на задворках газовой фабрики, отродясь не водилось. Отец Джози работал носильщиком на вокзале и иногда приносил домой глянцевые журналы, брошенные пассажирами в зале ожидания. Девочка часами рассматривала яркие иллюстрации, словно они были порталами в иной прекрасный мир, куда можно перенестись, достаточно лишь хорошенько этого пожелать. Она вырезала фотографии женщин в модных нарядах и изображения роскошных особняков, представляя себя участницей вечеринок под открытым небом в цветущих садах и светских раутов на скачках в Аскоте.
Мать твердила Джози, что из пустых мечтаний ничего хорошего не выйдет и чем раньше дочь столкнется с суровой реальностью жизни, тем лучше для нее. Женщина знала, о чем говорит: девять детей и десятый на подходе, да в придачу муж, чьей зарплаты едва хватает, чтобы сводить концы с концами, даже если бы он не пропивал половины заработанных денег. Единственной отдушиной для Джози была школа. Учителя неизменно хвалили ее, отмечая стремление к учебе, сообразительность, математические способности и любовь к чтению, и даже обещали дать рекомендацию для поступления на педагогические курсы. Джози была в восторге, однако мечтам не суждено было осуществиться. Мать умерла, рожая десятого ребенка, и на руках Джози остались пятеро малышей. Трое ее старших братьев к тому моменту уже покинули родное гнездо, а старшая сестра находилась в услужении вдали от дома. Поэтому Джози пришлось бросить учебу и стать матерью для младших. Так продолжалось до тех пор, пока отец не женился вновь на вдове с двумя детьми, которая ясно дала понять, что девушке пора самой зарабатывать себе на жизнь. Шанс получить педагогическое образование к тому моменту был безвозвратно упущен. Соседка Алиса неплохо зарабатывала на швейной фабрике и предложила Джози присоединиться к ней.
«Работа монотонная, но у нас там весело», – заверила Алиса. Так Джози оказалась за швейной машинкой в большом фабричном зале, где находились еще пятьдесят женщин, которые громко пели за работой, перемежая пение шутками и смехом. К грохоту машин и неумолчной болтовне товарок пришлось долго привыкать.
«Ну же, детка, улыбнись, – частенько подбадривала ее одна из новых приятельниц. – У тебя такой кислый вид, того и гляди молоко свернется. Этак ты себе никогда мужа не найдешь, если будешь ходить с таким унылым лицом».
У Джози не было ни малейшего шанса найти себе мужа, если бы не Алиса, которая однажды взяла ее с собой на танцы в рабочий клуб. Там-то Джози и познакомилась со Стэнли Бэнксом. Статный парень, разодетый как настоящий щеголь – кричаще и безвкусно, с модными усиками а-ля Рональд Колман и нагловатой улыбкой. К несказанному удивлению Джози, красавчик заинтересовался ею. Танец следовал за танцем. Стэнли был прекрасным партнером. После вальса он вывел Джози на крыльцо и поцеловал. Джози была потрясена. Совершенно очевидно, парень был желанной добычей собравшихся в зале девиц, но он почему-то выбрал ее. Джози поняла – у нее появилась возможность выбраться из отцовского дома. Три месяца спустя молодые люди поженились и переехали в небольшую квартиру в районе Бетнал-грин.
У Стэнли была хорошая работа – грузчик на мясном рынке Смитфилд. С самого начала он заявил, что не допустит, чтобы жена работала.
– Добытчик в семье я. А твое дело – содержать в порядке дом, чтобы мне приятно было возвращаться после трудового дня, а когда пойдут дети – заниматься их воспитанием.
Поначалу Джози считала, что ей несказанно повезло: прибрать в их крохотном жилище было несложно, и у нее всегда оставалось достаточно свободного времени, чтобы пройтись по окрестным лавочкам, а порой, когда появлялись деньги на автобус, съездить на Оксфорд-стрит – поглазеть на витрины дорогих магазинов. Также Джози брала книги в библиотеке, а еще ей нравилось разгадывать кроссворды в газете. Оба занятия вызывали насмешки Стэна. Он обзывал жену выскочкой и ученой зазнайкой. Сам Стэн читал только раздел про бега и юмористическую страницу. Что касается детей – они так и не появились. Дерзость и напористость мужа, которые в начале их знакомства казались Джози привлекательными чертами характера, теперь обернулись жестокостью и откровенным запугиванием. Любая мелочь выводила его из себя: переваренное или недоваренное яйцо, незаметные крошки на ковре или складка на отутюженной рубашке.
– Что, черт подери, с тобой происходит? – рычал Стэн, если обед не был подан на стол в ту же секунду, как только он переступил порог дома. – Чем ты вообще занималась весь день? Я и не подозревал, что женился на яловой корове. Смотри, не возьмешься за ум, вышвырну тебя и найду нормальную женщину, которая нарожает мне кучу детей и сумеет вовремя подать обед мужу.
Джози хотела было ответить, что причина может быть вовсе не в ней, но промолчала, не имея ни малейшего желания проверять, насколько сильно его широкая ладонь припечатает ей щеку. Она все чаще думала о том, чтобы оставить Стэна, и сделала бы это, будь ей куда уйти. А затем вмешалась сама судьба в образе Гитлера: началась война. Сперва ничего не изменилось, жизнь шла своим чередом. Правда, им выдали удостоверения личности и продовольственные книжки. Продуктов стало не хватать, а рацион сделался более скудным. Стэн приспособился таскать с рынка куски мяса.
Джози была в ужасе.
– Стэн, это же воровство!
– Послушай, ты хочешь нормально питаться? Да и кто заметит пропавший кусок стейка? Кроме того, у нас все парни так делают.
– И все же так не годится.
– Отлично. Тогда просто поджарь мне отбивную и можешь посмотреть, как я наслаждаюсь хорошим ужином.
Джози боялась, что мужа поймают, и молилась, чтобы его поскорее призвали в армию. Однако сам Бэнкс, похоже, не волновался по этому поводу.
– Успокойся, я не подлежу призыву. У меня ценная профессия. Стране ведь нужно мясо, чтобы выжить, верно?
Но постепенно мужчины с их улицы один за другим уходили на фронт. Вскоре колонны солдат в новенькой униформе, марширующих по мостовой, стали обычным явлением. Затем появилась угроза бомбежек и началась эвакуация детей. На вокзал потянулись вереницы маленьких мальчиков и девочек с бирками на шее, на которых были написаны их имена, и с крошечными чемоданчиками в руках, где лежала смена белья, и толпы плачущих матерей. Некоторые дети выглядели напуганными, но большинство воспринимали происходящее как захватывающее приключение.
А затем в январе 1940 пришла повестка, которой Стэн никак не ожидал.
– Черт подери, – бормотал он, верят в руках официальный конверт со штампом.
– Что там, Стэн? – спросила Джози.
– Мои документы. Велено явиться на призывной пункт в Ислингтоне. Наверняка какая-то ошибка. Пойду, поговорю с этими ребятами. Уверен, они во всем разберутся. – Дерзкая ухмылка вновь вернулась к нему. – Не беспокойся, старушка. Просто канцелярская неразбериха. Все утрясется.
Через час Стэн вернулся молчаливый и подавленный.
– Они сказали, что армия не ошибается. И мой долг отправляться туда, куда меня посылает страна.
– О, мне так жаль, Стэн, – Джози ласково коснулась плеча мужа. Но тот отшатнулся и стряхнул ее руку.
