– Ну же, Нэн, будет болтать. Лучше предложи миссис Бэнкс чашку чая и угости своими имбирными пряниками.

– О нет, я не хочу утруждать вас, – поспешно сказала Джози. – Нас хорошо накормили в доме доктора.

– Доктор тоже странный, правда? – подхватила миссис Бэджер, наливая чай. – Переехать из города в такую глушь. Живет в полном одиночестве. Не женат. Говорят, у него приятные манеры, но с деревенскими не общается.

– Возможно, потому что мистер Голдсмит еврей? – подала голос Лотти, заставив взрослых разом обернуться к ней. – Нам нелегко, когда люди принимают нас за немцев. Они не понимают, что в Германии евреи считаются врагами, которых следует уничтожить. Я замечаю, как в школе девочки косятся на меня. Думаю, с доктором происходит примерно то же.

– Лотти, дорогая, скажи, если тебя обижают в школе, – нахмурился Альф. – Я приду и объясню им, что к чему. Хорошо?

На лице Лотти появилась тревога.

– Нет, пожалуйста, не надо. Тогда они возненавидят меня еще больше.

– А как дела у младших девочек? Где они? – спросила Джози.

– Играют наверху, – сказала Нэн. – Они прекрасно умеют развлекаться самостоятельно. Дороти может часами возиться с моей коробкой для пуговиц. Малышка создает семьи из пуговиц, пуговичные школы и даже больницы. Поразительное воображение у этой девчушки. И с Шейлой они чудесно ладят, та заботится о Дороти прямо как маленькая мама. Думаю, им обеим это идет на пользу – отвлекает от мыслей о том, что и кого они оставили в Лондоне. – Нэн подошла к дверям и позвала: – Шейла, Дороти, спускайтесь! Поздоровайтесь с нашей гостьей.

– О, не стоит отвлекать их, – запротестовала Джози, – пусть играют.

Но девочки уже прибежали на кухню.

– Пора ужинать? – спросила Шейла.

– Нет, пока рано. Но миссис Бэнкс зашла к нам на чай и спрашивает, как вы поживаете.

Девочки робко кивнули Джози.

– Во что вы играли? – спросила она.

– Дороти – заколдованная принцесса в замке, а я – злая ведьма, – сообщила Шейла.

– И она превратила моих маму и папу в камень, – добавила малышка. – Но скоро явится принц и спасет меня. Он знает заклинание, которое расколдует родителей.

Джози улыбнулась.

– Похоже, вы отлично устроились у миссис Бэджер.

Обе девочки снова кивнули.

– Тетя Нэн очень вкусно готовит, – сказала Шейла. – Сегодня она испекла чудесные имбирные пряники.

– Я как раз угощаю ими миссис Бэнкс, – сказала Нэн. – Теперь дайте ей спокойно попить чаю, возвращайтесь наверх. Позову, когда ужин будет готов. Договорились?

– Хорошо. – Дороти ухватила Шейлу за палец. – Идем, злая ведьма!

Пока дети поднимались по лестнице, Нэн смотрела им вслед, затем повернулась к Джози.

– Я поручила девочкам прибирать в комнате и кормить кур. Так они быстрее освоятся и почувствуют себя своими.

Джози допила чай и поднялась из-за стола.

– Большое спасибо за угощение. Теперь мне действительно пора. Но я как-нибудь обязательно навещу вас, хочется побыть подольше и обо всем поболтать.

– О, в любое время, дорогая. Здесь вам всегда рады, – защебетала миссис Бэджер.

Альф тоже поднялся, надел пальто и взял с подоконника фонарь.

– Я спущусь с миссис Бэнкс до главной дороги и отдам ей фонарь, чтобы она не заплутала в темноте.

– Верно-верно, – поддержала Нэн мужа. – Ну, до свидания, дорогая. Берегите себя. Ждем вас в гости.

Джози вышла следом за Альфом на крыльцо и вдохнула морозный ночной воздух. Высоко в небе стояла луна, в ее свете были отчетливо видны темные силуэты кустов и деревьев. Стекло фонаря прикрывал лист черной бумаги, как того требовали правила светомаскировки, поэтому он освещал лишь небольшой участок тропинки. Джози старалась держаться как можно ближе к своему провожатому. Пройдя несколько шагов, она набралась смелости и спросила:

– Мистер Бэджер…

– Пожалуйста, зовите меня Альф. Мы тут не особенно придерживаемся формальностей.

– Хорошо. Альф, скажите, какие овощи можно сажать в это время года? Когда рука заживет, я хотела бы попробовать вырастить что-нибудь. Мне кажется, глупо покупать картофель и лук, когда возле дома мисс Харкорт столько пустующих грядок.

– Глупее не придумаешь! Я всегда это говорил. Когда придете к нам в следующий раз, я дам вам лук-севок и семенной картофель.

– Большое спасибо, – обрадовалась Джози.

– А когда потеплеет, соорудим курятник на заднем дворе, и вы сможете завести цыплят. Иметь свое хозяйство – по теперешним временам единственный выход. Не знаю, как бы мы выживали, не будь у нас несушек, свиней и огорода.

– Вы очень добры, – сказала Джози.

– Всегда рад помочь. Покажите старухе, сколько она потеряла за эти годы.

Они вышли на дорогу. Альф передал фонарь Джози. Она светила на тропинку, пока мистер Бэджер не дошел до дома, а затем двинулась в свою сторону. Деревня лежала погруженная в тишину и темноту, только по отблескам луны в окнах коттеджей можно было понять, что кругом живут люди. Джози шагала в приподнятом настроении, с удовольствием вспоминая приятно проведенный вечер в компании милых людей и вкусное угощение. И строила радужные планы на будущее – она станет выращивать овощи и разведет кур. Но в следующий миг радость угасла, реальность накрыла Джози, словно окатила холодной волной: мисс Харкорт ненавидит непрошеную гостью и мечтает, как бы поскорее избавиться от нее.

Ну что же, значит, Джози переедет в другое место и начнет все сначала.

Глава 15

Наступило воскресенье. С тех пор как церковные колокола в стране замолчали, этот день ничем не отличался от всех остальных. Кэтлин сетовала, что не может поехать в церковь, потому что автобусы больше не ходят.

– А почему бы вам не пойти в местную церковь? – спросила Джози.

Кэтлин уставилась на нее так, словно ей предложили станцевать голой на снегу или принять участие в сатанинском обряде.

– Потому что там собираются язычники. У них нет истинной веры.

– Но разве это не христианская церковь? – удивилась Джози. – Англикане и католики молятся одному и тому же Богу.

Ирландка отчаянно замотала головой:

– Возможно, они и называют свою веру христианской, но я сомневаюсь, что единый истинный католический Бог слышит их молитвы.

Джози подобное утверждение показалось странным, однако было понятно – когда дело касается религии, достучаться до Кэтлин невозможно. Интересно, мисс Харкорт собирается на службу? Возможно, хозяйка ждет, что Джози будет сопровождать ее? Она осторожно проскользнула в гостиную, где пожилая женщина доедала свой завтрак – ей приходилось довольствоваться овсянкой и тостами, поскольку яиц в деревенской лавке не было уже несколько дней.

– Извините, я хотела узнать – вы идете сегодня в церковь? – спросила Джози.

– Нет, – отрезала мисс Харкорт. – Мы с Богом поссорились давным-давно. Он подвел меня, и я не вижу необходимости поклоняться Ему. – Она смерила Джози долгим взглядом. – Но вы, если хотите, можете сходить. Насколько помню, служба начинается в десять утра.

– Да я и сама не большой любитель церковных церемоний, – призналась Джози. – Однако мне кажется, сейчас важна любая помощь от Бога, на какую мы только можем рассчитывать.

– Надо же, какая трогательная наивность, – улыбка тронула губы мисс Харкорт. – Во что бы то ни стало держитесь своей веры и своей надежды. Мою веру и мою надежду я потеряла много лет назад.

Покидая гостиную, Джози твердо решила, что пойдет на службу. Она помнила то чувство покоя и умиротворения, которое охватило ее в монастырской часовне. И сейчас она как никогда нуждалась и в том и в другом. Кроме того, это хорошая возможность познакомиться с деревенскими жителями. Она надела пальто, обмотала голову шарфом, натянула подаренные Майком галоши и отправилась в путь. День выдался холодным и пасмурным, небо заволокло низкими тучами, которые грозили то ли пролиться дождем, то ли просыпаться снегом. Дул сильный ветер, так что Джози приходилось сгибаться под его порывами и прикрывать лицо краем шарфа. Она совсем запыхалась, пока добралась до места, а войдя в церковный зал, увидела, что он полон. Никто не обратил на нее внимания. Джози пробралась на заднюю скамью. Не успела она сесть, как певчие поднялись на хоры, и месса началась. Прозвучал первый гимн: «О, Боже, наша помощь в прошедшие века»^[11]. Пожилой викарий произнес проповедь о том, как важно быть светом в темные времена и что любовь Божия может пробиться сквозь любой самый непроглядный мрак. Викарий оказался неплохим оратором, слова его звучали убедительно, и к концу проповеди Джози почувствовала себя гораздо лучше. Были произнесены молитвы за тех, кто сражается на земле, на море и в воздухе, а затем прозвучал финальный гимн: «Сражайся добрым подвигом»^[12].