– Это не настоящая жаба, мисс. Просто такое название. На самом деле это колбаски, запеченные в йоркширском пудинге.

– Звучит так же неприятно, как и «жаба в тесте».

– Как пожелаете, мисс. В таком случае мы поедим на кухне, а позже Кэтлин принесет вам ветчину, – сказала Джози и направилась к двери.

– Ну, пожалуй, попробую небольшой кусочек, – бросила ей в спину мисс Харкорт.

– Хорошо. Тогда я подам вам в столовую?

– Да, благодарю, – ответила мисс Харкорт.

Шагая обратно через холл на кухню, Джози позволила себе усмехнуться.

Блюдо имело успех, пусть и не оглушительный, но удостоилось заслуженной похвалы. Мисс Харкорт назвала вкус «интересным» и «недурным». Джози подозревала, что хозяйка просто не хочет признаться, что ее предвзятое отношение к колбаскам оказалось неоправданным. Хотя трудно было бы отрицать, что нынешние колбаски не идут ни в какое сравнение с тем, что делали до войны: сухарей в них стало гораздо больше, чем мяса. Кэтлин также проявила благосклонность к стряпне Джози: не пускаясь в долгие рассуждения по поводу вкуса, ирландка с жадностью проглотила свою порцию. Сложилось впечатление, что идея передачи полномочий кухарки новой помощнице начинает ей нравиться.

В тот вечер, раздеваясь перед сном – занятие, на которое обычно уходила уйма времени, – Джози вдруг осознала, что больше не морщится от боли, стягивая джемпер с поврежденной руки. Она осторожно повела плечом: мышцы словно одеревенели, но болезненные ощущения исчезли. Сломанная ключица заживала. Открытие вызвало противоречивые чувства. С одной стороны, Джози обрадовалась, что вскоре сможет вернуться к нормальной жизни. Но с другой, как только мисс Харкорт и Кэтлин увидят, что их постоялица поправилась, они захотят выжить ее из дома. Если только ее кулинарный талант не послужит законным поводом, чтобы остаться. Откровенно говоря, Джози не была уверена, что хочет искать другое место. Конечно, жизнь здесь не назовешь идеальной, но, по крайней мере, в ее распоряжении была теплая кухня – особенно когда после ужина Кэтлин уходила к себе в каморку – и нескончаемый запас книг в библиотеке. Джози решилась нарушить правило, введенное мисс Харкорт – не читать на кухне, – она лишь следила за тем, чтобы не класть книгу на стол, а держать на коленях. Но существовала еще одна причина, заставлявшая Джози не торопиться с уходом: ей хотелось снова увидеть Майка. Джози понимала, как это глупо, и все же от мысли о новой встрече кружилась голова. «Майк был просто добр ко мне», – убеждала она себя. Но до сих пор в ее жизни было так мало людей, проявлявших подлинную доброту и заботу.

Глава 13

Джози не терпелось повидать девочек, поселившихся у Альфа и Нэн, но сперва она хотела дать им время освоиться на новом месте. Джози выждала неделю и уже собиралась отправиться к Бэджерам, когда на пороге дома появилась Лотти.

– К вам посетитель, – объявила Кэтлин, бросив на Джози укоризненный взгляд.

Сердце учащенно забилось: неужели Майк? Джози устремилась в холл. Однако вместо летчика обнаружила свою юную приятельницу, которая нерешительно топталась возле входной двери.

– Лотти, дорогая, здравствуй! – воскликнула Джози. – Да ты совсем замерзла. Идем, выпьешь чаю и согреешься.

Она провела Лотти на кухню. Девочка встревоженно озиралась по сторонам.

– Мне, наверное, следовало зайти с черного входа. Простите, я не сообразила.

– Ничего, все в порядке. Снимай пальто и садись, – успокоила ее Джози. – Это Лотти, – добавила она, оборачиваясь к Кэтлин. – Лотти живет в деревне у Бэджеров.

– Рада познакомиться, – кивнула девочка.

Услышав акцент, Кэтлин удивилась.

– Ты иностранка?

– Я из Германии, – сказала Лотти. – А еще я еврейка.

– Перед началом войны родители отправили Лотти в Англию, полагая, что здесь их дочь будет в безопасности, – пояснила Джози. – Она жила в Лондоне в одной богатой семье, но там с ней плохо обращались. Надеюсь, у Альфа и Нэн ты лучше себя чувствуешь?

– О да, – улыбнулась Лотти, – они очень добрые. Миссис Бэджер говорит, что меня нужно хорошенько кормить, потому что я худющая. У них много вкусной еды: яйца от собственных кур, а еще они держат свинью, а в огороде полно овощей. Миссис Бэджер замечательно готовит.

– Я рада. А как там на чердаке? Не мерзнешь?

– Нет, там неплохо. Они устроили меня над самой кухней, так что от печки идет тепло. Девочки предложили перебраться к ним в комнату. Малышка Дороти все равно забирается в постель к Шейле – боится спать одна, – поэтому вторая кровать свободна. Но я решила, мне лучше иметь свой уголок, особенно когда нужно делать домашнее задание.

– Значит, они устроили тебя в школу? – обрадовалась Джози.

– Да, – Лотти расплылась в улыбке. – Та леди, которая привезла нас сюда, договорилась, чтобы мы посещали занятия. Девочки ходят в начальную школу в соседней деревне, а я учусь в старшей школе в Сполдинге. Путь, конечно, неблизкий, приходится ездить на автобусе. Но это очень хорошая школа.

– Итак, теперь все у тебя в порядке, – с облегчением вздохнула Джози.

Лотти пожала плечами.

– Хотелось бы верить. Но пока повторяется старая история: как только девчонки в школе слышат мой акцент и узнают, что я немка, сразу начинают относиться ко мне с подозрением. Но я все же надеюсь завести подруг и показать учителям, на что способна.

– У тебя непременно получится, – заверила ее Джози.

Лотти робко подняла на нее глаза.

– Я пришла попросить вас об одной услуге, миссис Бэнкс. Я встретила мужчину…

– Что?! – воскликнула Джози. – Ты еще слишком молода для таких вещей!

– Да нет, ничего такого, – поспешила заверить ее девочка. – Это уважаемый человек, с хорошей репутацией. Он врач-окулист в больнице Питерборо. В мой первый школьный день, когда я поехала в Сполдинг, не сразу нашла остановку в обратную сторону и опоздала на автобус. Я уже говорила – путь неблизкий, но ничего не поделаешь, пришлось идти пешком. Доктор ехал мимо на машине, заметил меня на обочине и предложил подвезти. Мы разговорились. Оказалось, он тоже немец. В результате доктор пригласил меня на чай в эту субботу. – Девочка замялась. – Вот я и подумала, не согласитесь ли вы сопровождать меня, миссис Бэнкс. Не уверена, что мне следует одной идти в дом к мужчине.

– Как его зовут? – спросила Кэтлин. – Где он живет?

– Его зовут доктор Голдсмит, – сказала Лотти.

– А, этот, – кивнула ирландка. – Да, мы знаем доктора Голдсмита. Он купил большой дом на другом конце деревни. Рядом с болотами.

– Как мы доберемся туда? – спросила Джози. – Это далеко?

– Доктор Голдсмит сказал, что заедет за мной на машине. В три часа в субботу. Если бы вы смогли подойти к Бэджерам немного раньше…

– Конечно, Лотти, приду обязательно. Но только боюсь, что в гостях у доктора Голдсмита буду чувствовать себя не в своей тарелке.

– Почему вы должны чувствовать себя в чужой тарелке? – не поняла Лотти.

Джози рассмеялась.

– Это просто такое забавное английское выражение: оно означает, что человек ощущает неловкость. Если вы с соотечественником захотите поговорить на родном языке, я почувствую себя третьей лишней.

– О нет, это было бы невежливо. Мы будем говорить по-английски.

Проводив девочку, Джози вернулась на кухню. Кэтлин встретила ее угрюмым ворчанием.

– Сдается мне, наша деревня кишмя кишит немцами.

– Они евреи, Кэтлин. Бежали из Германии, потому что фашисты их там преследовали.

– Все они так говорят, – не унималась ирландка. – Но только от вас зависит, с кем водить компанию. Зачем вам это, вы же тут ненадолго?

– Вы по-прежнему хотите, чтобы я уехала? – спросила Джози. – Даже если я возьму на себя обязанности кухарки? И буду помогать с остальной работой?

Она видела: Кэтлин разрывается между желанием получить помощницу и опасением, что в доме появится конкурентка.

– Ну, посмотрим, что скажет хозяйка, – уклончиво ответила ирландка.