– Хозяйка примет вас, – объявила она.

Джози нерешительно последовала за миссис Сандерсон в большую гостиную. Несмотря на горящий камин, в комнате было холодно, даже изморозь, наросшая на оконном стекле, не таяла. Никогда прежде Джози не доводилось бывать в таких огромных гостиных, во всяком случае, в частном доме. На стенах красовались картины в тяжелых золоченых рамах. Бронзовые и фарфоровые безделушки, расставленные на каминной полке и низком журнальном столике, напомнили Джози музей, куда она забрела однажды, гуляя по центру Лондона.

– Итак, чем могу служить? – раздался голос, выговаривавший слова с аристократической тщательностью.

Джози на секунду замешкалась, не сразу сообразив, что голос доносится из-за спинки кресла времен королевы Анны, которое стояло возле камина. Хозяйка дома сидела, закинув ноги на пуфик, колени ее были накрыты теплым пледом. Болезненное выражение, застывшее на лице женщины, напоминало гримасу человека, которому сунули под нос кусок протухшего мяса, а сам крючковатый нос походил скорее на клюв хищной птицы. При этом лицо хозяйки, несмотря на возраст, было на удивление гладким, почти без морщин, точно высеченное из мрамора, а тронутые сединой волосы пострижены коротко, на мужской манер. Она куталась в накинутую на плечи толстую вязаную шаль.

– Меня зовут миссис Сандерсон, – представилась дама-распорядительница, в отличие от Джози, которую грозный вид хозяйки дома поверг в трепет, не выказывая ни малейших признаков волнения. – Наша задача – разместить эвакуированных из Лондона. Судя по спискам, вы пока не приняли у себя в доме ни одного человека.

– Я вношу свой вклад иными способами, – отрезала мисс Харкорт. – Вяжу носки для солдат на собраниях церковного кружка. Также я пожертвовала свои запасы варенья и отдала часть моей прекрасной кованой ограды для переплавки на металл для оружия. Но я не желаю, чтобы в мою личную жизнь вторгались посторонние, и не потерплю шныряющую по комнатам ораву детей. Дети и я – вещи несовместимые.

– В данном случае мы не намерены подселять к вам детей. Речь идет о взрослой постоялице. Это миссис Бэнкс. Ее дом в Лондоне разбомбили, а сама она оказалась заживо погребена под обломками. Теперь ей нужно спокойное место, чтобы окончательно поправиться и прийти в себя.

– У меня тут, знаете ли, не пансион. И всего одна служанка, которая и так с трудом справляется и не может присматривать еще и за ранеными.

– Мне не требуется присмотр, – подала голос Джози. – Я сама в состоянии позаботиться о себе. Просто на данный момент нужен кто-то, кто помог бы завязывать шнурки на ботинках и постирать белье.

Мисс Харкорт окинула Джози ледяным взглядом, от которого по спине побежали мурашки.

– Думаю, вам стоит поискать более подходящее место, – процедила она.

– А что может быть более подходящим, чем просторный дом, занимаемый одной женщиной и одной служанкой? – парировала миссис Сандерсон. – Моя задача – найти жилье для миссис Бэнкс, причем сделать это именно сегодня. И я намерена выполнить свою работу. Боюсь, у вас нет выбора, мисс Харкорт. В соответствии с постановлением правительства, граждане, у которых имеется свободная площадь, обязаны принимать эвакуированных. Ваш отказ будет иметь крайне неприятные последствия. Во-первых, огромный штраф. Во-вторых, ваши продовольственные книжки могут быть аннулированы.

Мисс Харкорт выглядела оскорбленной.

– Да это настоящий шантаж!

– Уверяю, вас это ненадолго, – чуть мягче добавила миссис Сандерсон, понимая, что победа на ее стороне. – Как только миссис Бэнкс окончательно поправится, она, несомненно, захочет внести свой вклад в оборону и вступит в Женскую трудовую армию или устроится на другую службу.

– Ну что же, если это временно и, судя по вашим словам, выбора нет, остается лишь смириться. – Испустив громкий театральный вздох, хозяйка дома взялась за медный колокольчик, стоявший рядом на чайном столике. Изящная вещица была сделана в виде фигурки дамы в пышном кринолине. Она с ожесточением тряхнула колокольчик и выкрикнула: – Кэтлин!

Мгновение спустя на пороге возникла неряшливая служанка.

– Да? Вы что-то хотели, мадам?

Услышав имя служанки, Джози сообразила, откуда этот характерный акцент и подернутые сединой блеклые рыжеватые волосы – Кэтлин родом из Ирландии.

– Кэтлин, эта женщина погостит у нас некоторое время, – объявила мисс Харкорт.

Ирландка хмуро покосилась на непрошеную гостью.

– У нас? О нет, мадам, вы шутите?

– Какие уж тут шутки, – сказала мисс Харкорт, разглядывая Джози, словно музейный экспонат на витрине. – Подготовь ей подходящую комнату, – велела она.

– Одну из настоящих спален или комнату для прислуги в верхнем этаже? – уточнила Кэтлин.

– Миссис Бэнкс была тяжело ранена, – заметила опекунша Джози. – Думаю, было бы неправильно заставлять ее взбираться по лестницам и жить в комнате без отопления.

Джози сдержалась, чтобы не кивнуть ей с благодарностью.

– Хорошо, – смилостивилась мисс Харкорт. – Но только не парадную спальню в передней части дома.

– Я на вашем месте пересчитала бы столовое серебро, – буркнула служанка, собираясь покинуть гостиную.

– Что за неуместные намеки? Это просто возмутительно! – не выдержала миссис Сандерсон. – Это ваш гражданский долг, который вам следовало бы выполнить гораздо раньше, когда требовалось разместить столько эвакуированных детей. Я уверена, миссис Бэнкс будет прекрасной гостьей и никому не доставит хлопот. А теперь, если позволите, мне пора. Нам нужно успеть засветло вернуться в Питерборо. Того и гляди начнется снегопад.

Джози проводила миссис Сандерсон до выхода. Она больше не казалась ей суровой дамой-распорядительницей, но теплым и заботливым человеком, который пытается хорошо выполнить свою работу.

– Я вам очень признательна, – сказала Джози, когда они остановились посреди холла. – И все же, если у меня тут не заладится, куда можно обратиться?

– Только от вас зависит, как долго вы захотите оставаться в этом доме, – сказала миссис Сандерсон. – Если, конечно, не случится чего-то из ряда вон выходящего – к примеру, ваша хозяйка попадет в больницу или вдруг умрет. – Она покосилась через плечо на открытую дверь гостиной. Две фигуры, наблюдавшие за ними из глубины комнаты, напоминали застывшие манекены. – Или если особняк разбомбят, – добавила она, заслышав гул очередного самолета. А затем ободряюще улыбнулась Джози. – Выше нос, не робейте. По крайней мере, в деревне у вас есть хорошие знакомые: Нэн и Альф – милые люди – и девочки рядом, можете навещать их хоть каждый день. Мы тоже время от времени проверяем, как обстоят дела у наших подопечных.

Миссис Сандерсон коротко кивнула и нырнула за порог в метельную круговерть.

Джози вернулась в гостиную.

– Если можно, покажите, пожалуйста, где находится моя комната, – попросила она. – И в какие комнаты мне не следует заходить. Не хотелось бы, чтобы вы думали, будто я могу украсть ваше фамильное серебро.

– Конечно, я так не думаю, – поспешно произнесла мисс Харкорт. – Мне не известны обстоятельства вашей жизни в Лондоне, но, полагаю, вы будете чувствовать себя гораздо свободнее на половине прислуги и на кухне. В настоящий момент у меня только одна служанка. Уверена, Кэтлин с радостью составит вам компанию.

– Как вам угодно, – кивнула Джози, пытаясь решить, в чьей компании она предпочла бы проводить время – надменной хозяйки или ворчливой служанки.

Кэтлин тяжело вздохнула.

– Тогда пойдемте. Посмотрим, куда вас поселить. – Она вышла из комнаты, шаркая подошвами домашних туфель. Джози подхватила свои пожитки и двинулась следом. Однако, оказавшись у подножия лестницы, замешкалась, поняв, что не сумеет нести сумку и одновременно держаться здоровой рукой за перила.

– Извините, не могли бы вы помочь, – позвала она Кэтлин, которая уже начала подниматься по широким ступеням. – Боюсь, я не управлюсь с сумкой.

Кэтлин испустила очередной тяжелый вздох и неохотно взяла ношу у Джози.