Евгений снова прервал свой секретный доклад и вернулся к своему рецепту: – Эта старая чугунная кастрюля, конечно, уже антиквариат, но она прекрасно подходит для подрумянивания лука и чеснока. Дома я беру сливочное масло, но три ложки подсолнечного масла тоже подойдут. Тут он полез в рюкзак, вытащил что-то и пояснил: – Банка помидоров, лучше всего порезанных и в винном уксусе. Он вытащил помидоры и с видом триумфатора поднял высоко вверх маленькую пластиковую бутылочку с винным уксусом. – Помидоры я добавляю к смеси лука и чеснока, а потом добавлю туда же порезанные овощи. Скажем так, на пять минут мы оставим их тушиться. Он опять отпил из своего бокала и продолжил.
– Ведь все равно могло случиться и так, что ты поедешь на встречу, не доложив об этом своим шефам, – задумчиво сказал Евгений. – Неужели ты думаешь, что такая мысль вообще могла бы прийти мне в голову? – упрекнул я его. – Нет, конечно, нет! Кроме того, мой друг рассказывал, что они попросили их штатного психолога спрогнозировать твою возможную реакцию. – Ну, и что же они раскопали? – спросил я. – Они считали, что вероятность того, что ты согласишься с их предложением, составляет около двадцати пяти процентов, – быстро ответил Евгений. – При этом они учитывали не только внешние обстоятельства, но и твои черты характера. Если же учесть весть тот цирк, о котором рассказывал мне мой приятель, то тенденция скорее стремилась бы к нулю. Так что, ничего другого они от тебя не ожидали. Потому для них все произошло так, как они и планировали. Да, впрочем, они ведь заранее знали, что ты приедешь не один. И знали от надежного источника, как сказал мой друг. И тут Евгений снова вернулся к своему рецепту.
– Итак, продолжим. Солим, добавляем примерно одну чайную ложку сахара и четыре столовых ложки уксуса. Без уксуса борща тоже не бывает. Иначе это будет не как предписано. Если ты понимаешь, что я имею в виду, – читал Евгений свою лекцию. Потом он четко объяснил: – Сейчас добавим поллитра мясного бульона и оставим все вариться примерно три четверти часа. Он принялся за картошку и маленький кочан капусты, который мы принесли с собой.
Картошку он пододвинул ко мне. – Это пятьсот грамм. Пожалуйста, почисть и порежь на большие куски. А я займусь капустой. Савойская капуста тоже подошла бы. Но белокочанная капуста – это как предписано. По рецепту должно быть тоже пятьсот грамм. Я пока порежу ее на тонкие полоски. Измельчая капусту, он вернулся к основному рассказу.
– Итак, Норберт, теперь я возвращаюсь к истории с большим шефом, которую я рассказывал вчера вечером, так, как мне рассказывало ее мое доверенное лицо. Теперь слушай очень внимательно, чтобы мне не пришлось рассказывать ее снова. Итак, в те дни Директора ФСБ посетила небольшая делегация немецкого Ведомства Федерального канцлера. БНД подготовила секретный доклад для Ведомства Федерального канцлера о "Деле Фёртча" и о его связи с операциями в Праге и в Вене. И вот, ваша делегация положила нашему боссу этот доклад прямо на стол. И они спросили его, что это такое. Но тот даже не взглянул на доклад. Да и зачем, ведь он уже и так знал его содержание. Евгений улыбнулся: – Он просто открыл папку, взглянул вовнутрь и снова закрыл. Больше из вежливости по отношению к гостям, чем из любопытства. Потом он сказал, что наша служба такого бы не делала. Прага, Вена, Фёртч и так далее. Но, как рассказывал мой однокашник, немцы тогда прямо спросили, был ли Фёртч агентом ФСБ. – И?! Что же им ответили? – спросил я не столько из любопытства, сколько, чтобы подстегнуть рассказчика. – Терпение, терпение, сейчас все расскажу. Итак, немцы действительно напрямую и без экивоков спросили руководителя нашей Федеральной службы безопасности, предатель ли Фёртч. Да ты просто представь себе! Директор, конечно, с улыбкой ответил, что пришло уже время оставить в покое старые истории. Затем он вернул ошарашенным немцам назад их секретный доклад. Но насколько действительно наивны твои люди? Как ты думаешь, что они на самом деле ожидали услышать? Что руководитель ФСБ ответит, что Фёртч на самом деле агент? Что он скажет, что Фёртч не агент? Все это представлялось невероятным, и в нашей службе еще долго над этим смеялись. Прежде всего, из-за того, что немцы, показав нашему главному начальнику свое секретное досье, почти официально подтвердили ему, что встреча в Праге проходила под их контролем. Интересно, знают ли об этом твои оперативники в Мюнхене? Выпалив все это одним махом, Евгений вернулся к завершающей стадии своего рецепта.
– Теперь мы картошку и капусту еще около двадцати пяти минут будем варить в примерно двух литрах настоявшегося бульона. Затем добавим туда мясо и овощи, – объяснил он, прежде чем опять перешел к секретному докладу.
– Ну, я как бы мимоходом спросил своего приятеля, есть ли на самом деле у нас источник в БНД. Знаешь, что он мне на это ответил? Нет, не знаешь, погоди, я тебе скажу. Он сказал: "Нам даже не нужно это знать, больше того, это даже хорошо, что мы этого не знаем. Так мы можем проще сконцентрироваться на выполнении задания и не должны в наших действиях учитывать защиту агента". Но факты говорят сами за себя, заметил мой друг. Но теперь, как мне кажется, наша еда проварилась достаточно. С этими словами Евгений вернулся к нашему борщу.
– Так, теперь посолить и поперчить. Для настоящего борща в конце еще в каждую полную тарелку добавляют немного петрушки, – завершал Евгений свой рецепт.
Запах был фантастическим. Евгений порезал хлеб и налил еще красного вина. Но не успел я опустить ложку в пахучий борщ, как он крикнул: – Стоп! Собственно, в каждую тарелку нужно добавит еще кислой сметаны! -… которую нам на высоте двух тысяч метров над уровнем моря нам просто неоткуда взять, – прервал я его, глотая слюнки, и добавил, больше извиняясь, чем объясняя: – нужно же отдать небольшую дань этой лесной глуши здесь наверху, в лесной глуши. – Да, ты конечно прав, – сказал он, помедлив, и полез вниз к своему рюкзаку, – но, если честно, хороший борщ нельзя есть просто так, без сметаны.
Быстрым движением он, как фокусник, поставил на стол маленький пластмассовый стаканчик со сметаной: – Борщ без сметаны, это как бы настоящий…, – он умело снял со стаканчика крышечку из фольги и бросил в каждую тарелку по полной столовой ложке сметаны: -… культурный большевизм. С громким смехом мы принялись за еду.
– Я прочел все. С моей стороны я не вижу никаких проблем. Но вот себе ты этим только усложнишь жизнь, – тихо, почти всхлипывая, сказал мне Евгений. Прошло два дня после нашей встречи в горах. Рукопись, вернее, черновик, лежала в серой папке у него на коленях. – Но для книги этого мало, – поучительно заметил он. – Ты прав, это только главы, которые могут быть для тебя интересны или опасны. Часть из этого я вообще выброшу, – пояснил я. – А что с другими историями? Ты мне их покажешь? – полюбопытствовал он.
Мой ответ был прост: – Нет! Кроме того, я взял с собой только эту часть. Он пошутил: – Ты был и остался неисправимым агентуристом. Ничего не выдавать. Но то, что я прочел, ты, по моему мнению, можешь спокойно писать. Я не вижу в этом никаких проблем. Кроме того, ведь скоро выйдет книга, тогда я позже прочту остальное. – Я даже напишу тебе на книге дарственную надпись, если хочешь, – подтрунил я. Он постучал всеми пальцами обеих рук себя по лбу: – Точно! А я поставлю ее в моем кабинете на полку! Прекрасная идея! Ты самый лучший друг!
Он был последним из бывших агентов, кому я давал прочесть части рукописи. И самым важным! Я хотел быть уверенным, что не пропустил ничего, что после публикации могло бы повредить кому-либо из агентов. Кроме того, мне нужно было их одобрение канвы моего сочинения. С одной стороны, самоконтроль, с другой – защита источников. Такой подход себя оправдал и привел к тому, что эти люди порой помогали мне существенными дополнениями и напоминали о том, что я позабыл.
Один из этих бывших агентов, которого я уже давно не видел, прочтя рукопись, буквально бросился мне на шею. Он ничего не знал обо всей травле меня моим бывшим работодателем и был очень рад, что я, не выдав его имени, уберег его от неизбежной беды. Из первоначальной благодарности с годами развилось обоюдное глубокое доверие, которое никто бы не поставил на карту. Я так точно нет.
