"Нет!" – в ужасе кричало ее сердце, готовое разорваться на части.

Тень осталась. Но она больше не была живой, говорящей, вновь из хозяйки превратившись в бессловесную рабыню.

"Все верно, – с безразличным спокойствием текла мысль. – Я поступила так, как должна была. Это была не я. Это был кто-то из демонов. Один из демонов Курунфа, обернувшийся… назвавшийся моей тенью, чтобы обмануть меня, вынудить подчиниться. Потому что… – на миг она умолкла, почувствовав, как полнятся слезами глаза, затем упрямо мотнула головой, прогоняя сомнения. – Потому что был уверен, что я не смогу противиться голосу своего сердца! А я смогла! – она даже почувствовала некоторую гордость за себя. – Надо же, впервые в жизни я проявила такую твердость, приняв первое в своей жизни настоящее решение. То, от которого зависит все мое будущее. То, которое лежит в начале тропы моей собственной судьбы. Теперь я не боюсь испытания! Если я выдержала это, выдержу и все остальное! Вот только… – голова склонилась на грудь, а с приоткрытых губ белым облаком соскользнул вздох. – Это последнее, прощальное проклятие… Демоны ведь мастера проклятий. И я уже чувствую на себе его действие. Я всегда буду мечтать о том, что могла бы иметь, жалеть о том, что потеряла, и… И как ни буду я пытаться ощутить хотя бы вздох счастья, мне никогда не быть счастливой! Ну что же… Такова, наверно, моя судьба… – она готова была с этим смириться. Потому что была уверена: "Это продлиться недолго. Моя жизнь будет коротка. Я только спасу свой караван, выведу его из-под власти Курунфа, а потом… Самоубийство – страшный грех. И, думаю, он перевесит подвиг спасения. На моей душе будет вина.

И боги смерти не наградят меня, а накажут… Что может быть страшнее для смертного кары забвения? Пустоты бездны, в которой нет ни снов, ни чувств, ничего… – набрав полную грудь воздуха, она со свистом выдохнула, словно его сцеживая сквозь неплотно сжатые зубы. – Но только это освободит меня от проклятия. И позволит обрести покой…" -Мати! – окликнул ее кто-то издалека.

Она обернулась. Так медленно, словно для каждого движения ей требовалась целая вечность.

К ней от полога шатра бежала Инна.

– Фу… – она запыхалась. – Я так и знала, что ты здесь! – едва успев отдышаться, сообщила она радостно. – Хотя Нани и уверяла, что ты забралась в какую-нибудь складскую повозку, сосешь кусок сахара и дрожишь.

– Почему дрожу?

– Выходит, со всем остальным ты согласна? – девушка прыснула в варежку от смеха.

Мати только пожала плечами, поморщившись. Ей не нравились ни переданные Инной слова Нани, ни все эти смешки и пересуды, ни более всего – что ее зачем-то искали и нашли.

"Зачем? – спрашивало ее сердце, замирая от страха. – Что еще случилось?" -Что молчишь? Ну да ладно! Не важно! – Инна махнула рукой. Она торопилась и потому говорила быстро, не особенно дожидаясь ответов, которые, собственно, были ей не нужны. Ей нужна была Мати. – Пошли скорее!

– Куда? – девушке не хотелось возвращаться под шатер, и она стала упираться, когда караванщица схватила ее за руку в нетерпении и потянула за собой.

– Так ты ничего не знаешь!

– Чего я не знаю? Да не хочу я ничего…

Одна упиралась, вторая тянула, и при этом ни одна не особенно слушала другую.

– Пошли! Пошли скорее! Послушай! – наконец, ей надоело волочить за собой упиравшуюся чужачку и она выплеснула на нее все свое накопившееся возмущение. – В конце концов, кому это все нужно? Мне или тебе?

– Ну… – Мати нервно дернула плечами. Может быть, в другое время она бы опустила голову, оставляя свое мнение при себе, но в этот миг она решила: "А почему собственно я должна молчать? Она пришла ко мне, не я к ней. И вообще, после того, что случилось, мне уже все равно!" – Мне не нужно ничего!

Инна даже растерялась, остановилась, воззрилась на нее широко распахнутыми глазами, непонимающе моргая. А на приоткрывшихся губах застыли, так и не сорвавшись, обернувшиеся молчанием слова.

– Мати! – к ним подбежал Киш. – Слава богам, отыскалась! А то все уже волноваться начали!

– С чего это вдруг?

– Решили, что ты убежала из каравана! Гареш даже хотел отправлять на твои поиски дозорных, позвал их… Они и успокоили, сказали, что ты стоишь возле шатра. И не собираешься никуда уходить. Хвала богам!

– Она могла бы! – подозрительно прищурившись, прошептала Инна.

– А ты тоже хороша! – быстро повернулся к ней Киш. – Вместо того, чтобы вести ее назад, как тебе велели, встала рядышком, завела разговор. Ну вот что вы за существа такие, девчонки: вам бы только поболтать! – он пытался пошутить, разрядив улыбкой висевшее над землей напряжение, но его никто не понял. Хотя услышали.

– Да ни о чем мы не говорим!-зло глянув на него, процедила сквозь стиснутые зубы Инна.-Будь моя воля, все бы уже давно были под шатром, в тепле и безопасности! И я вообще никуда бы не пошла, если бы знала, что эта дура начнет упираться упрямой оленихой! Я что, должна надрываться, таща ее на себе?!

– Пошли, Киш, – Мати поджала губы. Ее глаза почернели, в них читалось: "Куда угодно! Хоть в Курунф, хоть в саму Куфу! Только бы не оставаться здесь, с этой…

Да лучше бы уж я попала в какой угодно, самый черный, самый безжалостно-жестокий город, не знавший ничего о возвращении Шамаша, обо мне… Тогда бы, стоя на грани конца и страха, я бы сняла этот демонский браслет, и все! И ни о чем бы не думала! Не сомневалась бы даже, правильно поступила или нет! Какая разница? Ну, не выдержала испытание, и все! Кто бы ждал, что я выдержу его, такое трудное? И ни о чем бы не жалела. И все бы закончилось, так и не успев начаться. А тут…

Ну сплошные мучения! Великие боги, разве же я заслужила все это? Чем? Ну чем, скажите мне!" -Я… Я хотел тебе сказать… – стоило им отойти от Инны на расстояние, достаточное, чтобы та не могла услышать их разговор, начал Киш. Его движения были скованны, а голос нервозно напряжен. – Я сам ничего не знал до сегодняшнего утра, и… Но все равно, прости меня, Мати, я должен был предупредить… Найти способ все разузнать…

– Это все неважно…

– Нет, Мати, важно! – резко одернул ее юноша.

– Пойдем…

– Подожди! – продолжал упрямо стоять на своем Киш, и девушка, не ожидавшая от него такой настойчивости, остановилась, повернула усталостью лицо:

– Ну что еще? – спросила она, хотя с ее губ были готовы сорваться совсем другие слова – "Как вы мне все надоели!" Но это было бы невежливо. В конце концов, разве он не о ней заботился?

– Ты должна знать.

– Хорошо. Должна. И узнаю. Когда придет время.

– Тогда будет поздно что-то изменить!

– А почему ты уверен, что я захочу?

– Я знаю тебя!

– Ну да, конечно.

– Не смейся, Мати, это все очень серьезно.

– Я и не смеюсь. Но, право же, я не хочу ничего знать раньше времени! Пусть все идет как идет, – она улыбнулась ему. И хотя ее глаза были печальны, в них было больше покоя, чем во всем окружавшем караван мире.

– Мати! Да пойми ты наконец! Они решили провести обряд испытания прямо сейчас!

– Кто – "они"? – спросила девушка с долей интереса, но скорее участливого, чем искреннего.

– Хозяева каравана! Ты должна будешь пройти испытание уже сейчас!

– Только я?

– Нет. Я тоже. Но я и сам хотел этого! Я давно готов, а ожидание… От этой неопределенности только хуже!

– А почему ты думаешь, что я не готова? Может быть, мне тоже хочется, чтобы все осталось позади. Пойдем.

– Мати, перестань! Я совсем не шучу!

– Я и не думаю, что ты шутишь.

– Ты что, не понимаешь: если ты вернешься в шатер, то уже не сможешь уйти!

Дозорные не позволят тебе! Тебя заставят. В общем, если хочешь, нам нужно бежать прямо сейчас…

– Я не собираюсь никуда бежать. Киш, пусть произойдет то, что должно произойти. Я хочу, наконец, узнать свою судьбу, заглянуть ей в глаза. А бежать… – поморщившись, она качнула головой. – Мне ли не знать, что это глупо, бесполезно и ни к чему хорошему не приведет, – девушка тяжело вздохнула, а затем вдруг неожиданно улыбнулась ему – спокойно и кротко. – Ну что, пошли?