– Что ты! – Мати подскочила к ней, обняла. – Нет, совсем нет! И я очень за тебя рада!

– Правда? – Сати так хотелось в это поверить! Но ей было нужно подтверждение.

– Правда, – сама она в этот миг не была уверена ни в чем. Но меньше всего хотела заражать своими сомнениями подругу. Вот только слезы, блестевшие у нее на глазах, были полны не радости, а грусти… И еще ей было обидно за себя.

"Все вокруг получают то, о чем мечтают. Ради этого свершаются такие чудеса! А я…

Почему они обходят стороной меня? Почему?" -И… когда? – спросила она.

– Чем скорее, тем лучше!-Сати явно торопилась. Может быть, боялась передумать?

– Значит, в ближайшем городе?

– До него еще долго…

– Но нужен служитель, чтобы совершить обряд!

– Хранитель тоже может… Я подумала… Если попросить Шамаша, он ведь согласится?

Как ты думаешь?

Отстранившись от подруги, Мати несколько мгновений смотрела на ее. Она уже ничего не понимала, ни в чем не была уверена. А, главное, в себе.

"Может, я сплю? – подумала она. О да, все это было так похоже на сон! И это бы все объясняло… Но она уже давно научилась отличать явь от сна. Ей так хотелось обмануться. Ей казалось – это ведь так легко, даже легче, чем обманывать других.

И все же…- Нет, – вздохнула она, – так нельзя… Так нельзя…" – мысленно повторила она.

– Ты думаешь… – в страхе сжалась Сати, услышав тяжелый вздох подруги.

– Все будет в порядке, – поспешно проговорила Мати, – Шамаш согласится провести обряд.

– Да?

– Конечно. Ты же знаешь его.

– Мати, а ты…

– Что я? Я… – на этот раз ее вздох был еще более тяжел и грустен. Что бы ни изменилось вокруг, для нее все осталось по-прежнему.

– Может быть… Если бы ты смогла поговорить с ним…

– О чем, Сати?

Она думала, караванщица скажет: "Ну… Ты могла бы намекнуть ему о своих чувствах. Ты же знаешь, мужчины они такие непонятливые… Их нужно подталкивать…

А Хранитель… Он всегда выделял тебя. Конечно, сейчас ты еще молода для замужества. Сперва тебе нужно пройти испытание. Но можно было бы объявить обо всем уже сейчас, заранее. Как о помолвке".

И поэтому ответ подруги заставил ее растеряться.

– О нас.

– Что?

– Ну, о нас. Будь нашей вестницей – той, чье слово предвещает обряд, той, которая поднимает перед молодыми полог повозки… Будь хранительницей нашей семьи! – наконец, решившись, выпалила та.

– Я?

– Но ведь ты – моя самая лучшая подруга! И всегда именно подруга невесты становилась… Конечно, если… Если ты не хочешь…

– Что ты! Просто… Прости, я не ожидала… Это огромная честь для меня!

– Значит, ты согласна? И ты поговоришь с Шамашем?

– А дядя Евсей? – вместо того, чтобы ответить, она стала спрашивать сама. – Он не будет возражать?

– С чего бы ему!

– Может, он собирался сам… Ладно, – прервав себя, она мотнула головой. – Не обращай на меня внимание. Просто… Все так неожиданно, и… Конечно же, я поговорю с Шамашем. Попрошу его совершить обряд.

– Спасибо! – широко улыбнувшись, та бросилась обнимать подругу. На лице караванщицы лучилось такое счастье и облегчение, словно она была уверена, что все уже мрачное и плохое уже позади, а впереди – лишь свет и счастье.

А Мати… Что она могла сказать? "Ты делаешь глупость, может быть, даже совершаешь ошибку, решая свою судьбу в этом странном месте, потому что… Потому что здесь сбываются мечты…"? Но разве это плохо, что мечты сбываются? Что в этом плохого? Если б она знала! Может быть, ничего плохого и не было вовсе.

"Это все дурное предчувствие. Которое совсем необязательно должно сбыться".

"Я ошибалась и не раз. Пробовала изменить будущее. Делая этим все только хуже…

Может быть, хотя бы раз стоит попытаться ни во что не вмешиваться? Просто скользить по тропе каравана вперед… И ни о чем не беспокоиться…" -Ты говорила со своими родителями?

– Мати, я ведь еще не сказала "да"… – начала Сати, но потом, вздохнув, качнула головой: – Нет. Но я подумала… Евсей мог бы… И… И они ведь не откажут помощнику хозяина каравана, верно?

Странно, но это ее признание несколько успокоила Мати, которая со страхом ждала слов: "Да, конечно. Мы бы не решились просить о чем-то Хранителя, если бы все не было решено." Боялась потому что Евсей никак не мог успеть всего за те немногие мгновения, что минули с тех пор, как он ушел от нее. Для девушки это было бы еще одним доказательством того, что она потеряла всякую связь с окружавшим ее миром, как будто отделенная от него зеркальной стеной. А так… У нее еще оставалась надежда.

– Мы подумали, – между тем, продолжала Сати, – если Шамаш будет на нашей стороне, никто не осмелится нам возразить… Да, Евсей? – неожиданно спросила она.

Не в силах больше скрывать своего удивления, дочь хозяина каравана уже открыла было рот, чтобы сказать:

"Что ты, подруга? Ты здорова? В повозке лишь мы с тобой вдвоем…" Но тут, заставив мир перед глазами Мати закачаться, у самого ее уха зазвучал голос дяди – непривычно высокий, незнакомый и оттого пугающий.

– Да, Сати.

– Дядя? – Мати вздрогнула, вонзила взгляд в караванщика. – Как… ты… – ей было трудно подбирать слова. Не только потому, что она никак не ожидала, что придется вести этот разговор. Просто она не знала, как говорить с ним теперь. С одной стороны, это был брат ее отца. Но с другой… Глаза видели парня, немногим старше ее самой. – сюда попал?

– С неба свалился, – хмыкнул тот, однако, видя, как в страхе округлились глаза девушки, говоря яснее всяких слов о том, что она восприняла все всерьез, поспешил успокоить ее: – Шучу, шучу! Я пришел вместе с Сати, конечно. Разве я мог оставить ее одну в такой миг?

– Но… Но я тебя не видела… Вернее, я видела как ты уходил, но не возвращался…

– Не удивительно. Ты была так поглощена своими мыслями.

– Но почему ты молчал? Мы ведь говорили о тебе! О вас с Сати!

– Вы шушукались между собой, меня ни о чем не спрашивали. Как только спросили – я ответил. К тому же, я все-таки не мальчик и успел кое-что понять в этой жизни.

Например – что женщины не любят, когда в их разговор вмешиваются. Особенно когда это делают мужчины. И вообще – мне было куда интереснее посмотреть на вас со стороны…

От этих слов Мати покраснела, словно он подсматривал за ней через щель полога. А Евсей даже не заметил этого. Продолжая спокойно глядеть ей прямо в глаза, он спросил:

– Так что, ты поговоришь с Шамашем?

– Прямо сейчас! – она поспешно двинулась в сторону полога.

– Мати, – удержала ее подруга,-мы совсем не хотели тебя торопить… Ты не обязана делать этого прямо сейчас… Ты вообще не обязана ничего делать, если не хочешь…

– Я хочу! – и это была истинная правда.

Она не просто спешила воспользоваться этим как поводом выбраться из вдруг ставшей такой чужой повозки. Ей было нужно как можно быстрее поговорить с Шамашем. Обо всем, что происходило вокруг.

Он не ждал ее, однако, встретив у своей повозки, не удивился.

– Ты… Ты не видел Ашти? – она сама не знала, почему спросила об этом, когда собиралась говорить совсем о другом. Просто… Нужно же было с чего-то начинать разговор.

– В снегах.

– Все-таки убежала? Одна? И ты отпустил ее? Она ведь такая маленькая, и… А что если на нее нападут несущие смерть? – если еще миг назад она думала совсем о другом, то теперь все ее мысли были заняты только волчицей, лишь ей одной.

– В снегах опасно, – признал он, однако при этом в его голосе не было и тени волнения, он продолжал звучать совершенно спокойно и ровно. – Но она не одна. С ней Хан. Он приглядит за племянницей.

– Да. И лучше, чем это мог бы сделать кто-то другой, – вынуждена была признать девушка, делая это, возможно, лишь потому, что меньше всего на свете сейчас ей хотелось спорить с Шамашем. Но стоило словам прозвучать, как она почувствовала некоторое успокоение.

"Ведь это Шамаш", – ее Шамаш. С ним она могла быть самой собой. Он понимает ее и никогда не сделает ничего, что причинило бы ей вред. И вообще…