Ной заколебался, и я увидел, как он с трудом сглотнул. Он выглядел физически больным. Киллиан нежно погладил его по спине, пока я держал руку на его колене, но никто из нас не произнес ни слова.

- Я не мог перестать кричать... кричать. Он закрыл мне рот рукой. Я слышал, как кричали мужчины. Я не понимал их, но знал, что они хотят причинить нам боль. Я перестал кричать. Но голоса становились все ближе и ближе. Папа прошептал мне на ухо, что они придут и что я должен оставаться на месте, несмотря ни на что. Он заставил меня пообещать. Он велел мне не издавать ни звука. Ни одного. Он сказал мне, что любит меня, а потом ушел.

Я чувствовал, как слезы текут по моим собственным щекам, когда голос Ноя сорвался.

- После этого я не издал ни звука. Я знал, что они причиняют ему боль, но не издал ни звука. Я сделал то, что обещал. Я... Мне пришлось держать одну руку у рта, так что я мог прикрыть только одно ухо.

Я обнял Ноя за плечи и прижался лицом к его лицу. Представив Ноя, лежащего посреди всего этого ужаса и пытающегося заглушить голос умирающего отца, мне захотелось свернуться калачиком рядом с ним и никогда его не отпускать.

- Это моя вина, - выдавил Ной. - Если бы я вел себя тихо, когда он впервые сказал мне...

- Нет, - вмешался Киллиан, опустив голову так, чтобы она была на уровне Ноя. - Нет, Ной. Эти люди нашли бы вас обоих, если бы вы остались в доме. Твой отец знал это, и именно поэтому он взял тебя и сбежал.

- Я закричал… Я привел их к нам...

- Эти люди пришли убивать. Они выследили каждого мужчину, женщину и ребенка в той деревне. Они бы продолжали искать твоего отца из-за того, кем он был. Он помогал людям, которым они причинили боль, и они хотели отомстить, - объяснил Киллиан.

- Он оставил меня, чтобы увести их, - прошептал Ной.

- Он сделал это, - сказал я. - Потому что он любил тебя больше всего на свете. Он хотел, чтобы ты жил. Ты был его самой большой радостью в жизни. Это было первое, что я увидел, когда Джеральд показал нам вашу фотографию.

Ной нерешительно посмотрел на меня.

- У него есть фотография моего отца?

Я вытер слезы с лица Ноя.

- Он оставил ее тебе. Ты хочешь увидеть?

Ной снова посмотрел на Уолдо, который, казалось, задремал под нежным прикосновением Ноя.

Ной кивнул.

- Я принесу, - сказал Зак.

Мы втроем сидели в тишине, ожидая возвращения Зака, но не переставали прикасаться к Ною. Пальцы Киллиана время от времени касались спины Ноя, чтобы коснуться меня, и я приветствовал эти ласки. Я до смерти боялся сказать или сделать что-то не то.

Когда Зак вернулся, он передал снимок Киллиану. Киллиан держал его так, чтобы Ной мог забрать его у него, когда будет готов. Прошла добрая минута, прежде чем Ной набрался смелости дотянуться до него. Когда он это сделал, он поднял его прямо над головой Уолдо и очень долго смотрел на него.

Потом он заплакал.

И плакал.

И плакал.

Мы с Киллианом оба держали его, и Зак держался за Киллиана. Рыдания Ноя постепенно замедлились, а затем и вовсе прекратились. Киллиан снял Уолдо с колен Ноя, когда я уложил его и прижал к себе. Мы оставались с Ноем, пока все не уснули, а когда я проснулся в следующий раз, было раннее утро.

Киллиан и Зак все еще спали, но в какой-то момент Зак поменялся местами с Киллианом, чтобы обнять Ноя.

Когда я лежал и смотрел на своих мужчин, погруженных в глубокий сон, туман в моей голове начал рассеиваться, меня внезапно осенило.

Кошмара не было.

Мы проспали почти восемнадцать часов подряд, и кошмара не было.

Я знал, что это не было гарантией того, что все закончилось, и что Ною еще многое предстоит сделать для исцеления, но это было уже кое-то.

Я бы точно принял что-нибудь.

Глава тридцать седьмая

Зак

- Не мог бы ты п... передать морковь, пожалуйста?

Моя вилка на секунду замерла над тарелкой, когда голос Ноя нарушил тишину, воцарившуюся во время еды. Я знал, что никогда не устану его слушать, даже когда он немного заикался, пытаясь выговорить слова.

Прошло три недели с тех пор, как Ной рассказал нам о той ночи, когда умер его отец, и, хотя мы больше не говорили об этом, я знал, что он все еще сталкивается с этим ежедневно. Помимо обычных эмоций вины и ужаса, которые испытывал бы любой человек после того, как с ним случилось что-то подобное, Ной испытывал еще и дополнительное бремя, связанное с попытками преодолеть естественное желание своего разума не давать ему говорить. Несмотря на то, что его разум защитил его от травмы, вызванной произошедшим, заблокировав ее, он также действовал против него, потому что любой звук, издаваемый Ноем, ассоциировался с опасностью. Ной признался, что ему все еще приходится бороться с тем, что он называл «темнотой», когда он открывал рот, чтобы заговорить. Его психолог сказала, что это похоже на то, как какие-то провода в его мозгу пересеклись, и Ною придется потрудиться, чтобы их распутать… по сути, ему придется учить себя тому, что говорить снова - безопасно.

Мы все невероятно гордились Ноем, потому что ему было бы так легко вернуться к записям или просто вообще ничего не говорить.

Доказательство того, что усилия Ноя окупались, приходило каждую ночь, когда он засыпал и просто спал.

Кошмаров больше не было.

Но в то время как дела у Ноя шли на поправку, отношения между нами четырьмя застопорились.

Мы по-прежнему проводили каждую ночь в объятиях друг друга, но мы не говорили о том, что значат наши отношения. Мы с Киллианом оба были на взводе из-за того, были ли Лиам и Ной заинтересованы в том, чтобы то, что происходило между нами, продолжалось вечно, но ни у кого из нас не хватило смелости поднять этот вопрос. Казалось, что между Лиамом, Ноем и нами выросла эмоциональная дистанция, и мы с Киллианом волновались, что Ной и Лиам поймут, что мы им не нужны так сильно, как раньше.

Лиам и Ной должны были получить свои удостоверения личности со дня на день, и несколькими днями ранее Ной получил аттестат зрелости. Теперь он, как и Лиам, искал работу. Мы еще не сказали Ною и Лиаму, но мы с Киллианом связались с адвокатом в Калифорнии, чтобы узнать, что мы можем сделать, чтобы забрать что-нибудь из имущества Лиама и Ноя у отца Лиама, предполагая для начала, что что-то осталось. Мы также хотели убедиться, что против Лиама не было выдано никаких ордеров за нападение на его отца. Сегодня мы получили несколько хороших новостей, которыми мы оба были рады поделиться с Лиамом и Ноем, но это нас тоже немного беспокоило. Не то чтобы мы хотели, чтобы Лиам и Ной полностью полагались на нас… просто мы боялись, что может случиться, если они перестанут.

И этот день должен был наступить скорее раньше, чем позже.

- Вот, держи, - сказал Лиам, протягивая Ною морковь.

- Итак, эм, у меня есть кое-какие новости, - сказал Лиам, глядя на меня и Киллиана. - Я получил работу у Реджи.

- Ты будешь работать в закусочной? - удивленно спросил я. Это была маленькая закусочная рядом с церковью, куда Киллиан ходил на свои собрания анонимных алкоголиков.

- Да, поваром, - гордо сказал Лиам. - Я имею в виду, что в ближайшее время я не буду готовить кростини с тунцом, но Фрэнк сказал, что если я буду хорошо себя вести, то, возможно, смогу создавать специальное меню каждую неделю.

- Это потрясающе, - сказал Киллиан. Он наклонился и поцеловал Лиама. - Поздравляю.

Я встал и подошел к Лиаму, чтобы тоже поцеловать его. Я не мог не заметить, что Ной выглядел немного бледным.

Как только я снова сел, Лиам начал ковыряться в тарелке. Он посмотрел на Ноя, вертевшего в руках свой стакан.

- У нас тоже есть кое-какие новости, - сказал Киллиан, бросив на меня быстрый взгляд. Я кивнул. Мы собирались подождать с этой частью разговора, пока не окажемся в постели, но сейчас было самое подходящее время для этого.

- Мы связались с вашими отцом и тетей, - сказал я, переводя взгляд с Лиама на Ноя.