- Значит, Марджори забрала его просто так? - спросил Лиам.

Джеральд кивнул.

- Мы спросили ее, можем ли мы поддерживать связь, потому что мы любили Ноя и хотели убедиться, что с ним все в порядке, но она отказалась предоставить нам свои контакты. Она сказала, что Ною будет легче все пережить, если у него не будет никаких напоминаний об этом. После этого мы его больше не видели. Ей даже не нужна была фотография Ноя и его отца. Она позволила ему оставить один из дневников, но только потому, что он держал его, когда она пришла за ним, и отказался отпускать.

Джеральд полез в сумку и вытащил несколько небольших блокнотов в кожаных переплетах. Он положил их на кофейный столик.

Я потянулся за одним и просмотрел его. Имя Ноя появлялось снова и снова в каждой записи, которую я просматривал.

Натан, правда, любил своего сына.

Мы поговорили с Джеральдом еще несколько минут, прежде чем попрощаться и пообещали, что Ной свяжется с ним, если и когда будет готов. Доктор Кларк осталась еще на полчаса и объяснила, что сказать Ною и что делать, если он все-таки заговорит о той ночи. Она сказала, что он, скорее всего, расскажет об этом нам троим, прежде чем захочет поговорить с ней. Самым важным было то, что нам нужно было позволить Ною управлять разговором.

Мы попрощались с доктором Кларк. Признаюсь, желание выпить было сильнее, чем мне бы хотелось, главным образом потому, что я чувствовал себя таким потерянным и беспомощным. Лиам, должно быть, заметил что-то в моей реакции, когда я закрыл и запер входную дверь, потому что он подошел ко мне сзади и положил руку мне на спину.

- Тебе нужно сходить на собрание, Киллиан?

Я покачал головой.

- Мне нужно быть с тобой, Ноем и Заком.

Лиам кивнул и взял меня за руку. Я последовал за ним наверх. Когда мы добрались до нашей комнаты, мы обнаружили Зака и Ноя, сидящих на дальней стороне кровати. Ной, казалось, смотрел в окно, а Зак держал его за руку. Когда мы обошли кровать, я увидел, что Уолдо сидит на коленях Ноя.

Глаза Зака встретились с моими. Я знал, он понял, что я на грани срыва.

Точно так же, как Лиам заметил это внизу.

Лиам сел с другой стороны от Ноя и погладил его по виску.

- Ной, ты не приляжешь со мной ненадолго? - спросил он.

Ной кивнул. Зак встал и поцеловал обоих мужчин в макушки, затем потянулся к Уолдо. Птица, как ни странно, не протестовала. Зак посадил Уолдо на изножье, затем взял меня за руку. Я последовал за ним в ванную, позволил ему раздеть меня и включить душ. Я знал, что мне придется повторить ему эту историю, но это было последнее, что я хотел делать.

Что я действительно хотел сделать, так это выбить дерьмо из чего-нибудь.

И я хотел выпить столько бутылок спиртного, сколько потребуется, чтобы не думать о маленьком мальчике, которому пришлось слушать, как его отец умерает жестокой, уродливой смертью.

Зак снял с себя одежду и потащил меня в душ. Я подождал, пока не убедился, что шум воды заглушает любой звук, который я мог бы издать, затем обнял Зака, прижался ртом к его плечу и разрыдался.

Глава тридцать шестая

Лиам

Ной не спрашивал о Джеральде Дарби в течение трех дней.

Он не вставал с постели, не общался ни с кем из животных и не проявлял никакого интереса к снегу, который непрерывно шел за окном, пока не покрыл землю слоем в несколько дюймов. Он почти не спал и не ел. Когда он закрывал глаза, кошмар был тут как тут, и он просыпался с криком.

Но это были не просто крики.

Он продолжал звать своего отца.

И просил прощения.

Настоящими словами.

Это, блядь, убивало нас всех.

Киллиан и Зак взяли выходные на работе, чтобы кто-то был с Ноем круглосуточно. Он позволил нам подержать его и выслушал, как мы заверяли его, что он в безопасности и что мы его не бросим, но он не разговаривал с нами напрямую и ничего не записывал для нас. Он ел, когда мы его об этом просили, но редко съедал больше нескольких кусочков. Киллиан каждый день общался с доктором Кларк, чтобы сообщить ей последние новости, и, хотя она заверяла нас, что мы поступаем правильно, здоровье Ноя продолжало ухудшаться. Зак, наконец-то, поставил Ною капельницу, просто чтобы уберечь его от чрезмерного обезвоживания.

В данный момент мы все вместе лежали в постели, хотя была середина воскресного дня. Мы втроем почти не разговаривали, лежа с Ноем в постели, потому что хотели, чтобы он как можно больше отдыхал, но когда кому-то из нас нужно было позлиться, поплакать или справиться со страхом, который охватывал каждого из нас, мы никогда не оставались наедине. Как будто мы по очереди были сильными друг для друга, когда не все не могли быть сильными для Ноя.

Именно Уолдо, в итоге, сделал то, на что ни у кого из нас не хватило смелости.

Тукан почти все три дня просидел на своем посту в изножье кровати, спускаясь вниз только для того, чтобы поесть.

Я уже почти задремал с Ноем в руках, когда он резко дернулся и вскрикнул:

- Ой!

Сначала я подумал, что ему снится кошмар, но когда он выпрямился и я схватил его за руку, то понял, что он совсем не спит. Киллиан и Зак, должно быть, тоже заснули в какой-то момент, потому что Зак чуть не свалился с кровати, когда Киллиан принял сидячее положение.

- Ной, в чем дело? Ты в порядке? - спросил Киллиан, схватив Зака за руку, чтобы не дать ему свалиться с кровати.

Ной не ответил ему, прижав руку с капельницей ближе к груди, когда Уолдо прыгнул на нее. Птица сидела между ним и Киллианом.

- Уолдо, - позвал Киллиан, потянувшись к тукану.

Уолдо бешено захлопал крыльями и попытался клюнуть Киллиана в руку. Птица явно слетела с катушек, потому что никогда раньше не проявляла никакой агрессии по отношению к Ною.

Но теперь он приставал к нему.

Ну, не столько Ною, сколько к капельнице, которая была на тыльной стороне ладони Ноя. Птица, казалось, была очарована ею.

- Хватай его, Киллиан, - сказал Зак.

- Нет, - сказал Ной, протягивая руку, чтобы остановить Киллиана. - Нет, пожалуйста, - сказал он. В его голосе все еще слышались хриплые нотки, но слова давались легче, чем когда-либо прежде. Он все еще выглядел бледным и болезненным, когда произносил их.

Мы все сидели тихо, наблюдая, как Ной тянется к Уолдо. Птица не сопротивлялась, когда Ной взял ее на руки. Он прижал его к груди, затем протянул руку с капельницей, чтобы Уолдо мог рассмотреть ее поближе. Я подумал, не приняла ли птица ее за какую-то еду, но на этот раз вместо того, чтобы клевать, он начала тереться о нее клювом.

Он делал это снова и снова, пока Ной не протянул руку Заку и не сказал:

- Д... достань ее… пожалуйста.

Зак, не колеблясь, выполнил просьбу Ноя. Я так понимаю, мы все были шокированы тем, что Ной вдруг заговорил с нами… ну, заговорил, и точка.

Как только капельница исчезла, Ной опустил руку, чтобы показать Уолдо. Тукан казался менее взволнованным. Ной провел пальцами по длинному клюву птицы. Он чуть наклонил клюв Уолдо, чтобы поближе рассмотреть трещину, которая начала ползти там, где то, что осталось от естественного клюва птицы, встречалось с его искусственным. Ной долго изучал его, затем прижал Уолдо к груди, перемещаясь так, чтобы сесть, скрестив ноги, между нами.

- Он сказал мне, что нам н-нужно вести себя тихо, - пробормотал Ной. Его слова звучали медленно, и он запинался, но продолжал сам. - Он сказал мне не издавать ни звука. Но... но я вскрикнул. Я услышал крик Бэнди. Я испугался.

Все, что я мог сделать, чтобы не ответить, заверить его, что это нормально, что он испугался. Но я вспомнил совет доктора Кларк позволить Ною говорить, если и когда он решит это сделать.

Ной посадил Уолдо к себе на колени и начал гладить успокоившуюся птицу

- Мы бежали, бежали и бежали. Он говорил мне никогда не ходить ночью в Буш, но мы пошли именно туда. Он толкнул меня вниз и встал, за моей спиной. Я...