Ведь Магнус не зря позвал меня на эту выставку.

Это его демонстрация силы. Он играет со мной. Он полностью уверен, что я либо ничего не сделаю, потому что не захочу уничтожить самого себя. Либо что его система безопасности настолько совершенна, что защитит от сорвавшегося с цепи сверхчеловека.

Вот и проверим её на прочность.

Это пригодится позже, когда я нанесу ему настоящий удар.

А сегодня… убью его на пробу.

Порепетирую, так сказать.

И самый смак, что я могу пробовать снова и снова.

Пока не получится. Пока не найду идеальный момент, идеальный угол, идеальный способ отправить этого ублюдка в ад.

Возможно, я даже получу удовольствие от этого. В конце концов, меня вырастили в пробирке с одной целью — уничтожить Кощея. Меня готовили к войне с ним с детства. Я сражался против его армады. Я терял друзей и братьев с моим же лицом, пытаясь добраться до него.

Теперь я здесь. Смотрю на его самодовольную улыбку.

И мне глубоко плевать на последствия.

Если получится… возможно, я даже не стану отматывать время назад.

Мне действительно плевать.

На общественное мнение, на заголовки в газетах, на свою репутацию «героя». Всё это — мишура. Пыль. Единственное, что имеет значение, — это цель, к которой я шёл всю свою жизнь. Уничтожение Кощея. И вот он, стоит в нескольких десятках метров от меня, горделивый, блестящий, уверенный в своей неуязвимости.

Я медленно поднялся. Пора начинать представление.

Напряжение мышц, адреналин, кровь бешено течёт по сосудам.

Мир для меня замедлился, превратившись в вязкий, тягучий кисель. Гул толпы стал низким, утробным рёвом. Я видел, как медленно поворачиваются головы, как застывают в воздухе капли шампанского, выплеснувшегося из бокала какого-то хохочущего толстосума. Я видел удивление, любопытство, скуку на лицах этих людей, которые ещё не понимали, что сейчас станут свидетелями чего-то настоящего.

Я сорвался с места.

Мои ноги несли меня вперёд с нечеловеческой скоростью. Я не бежал, а летел над полом, оставляя за собой лишь размытый шлейф. Расстояние до сцены, до Магнуса, который как раз прощался с каким-то важным акционером, сокращалось с каждой долей секунды.

Он заметил меня.

В его глазах мелькнуло удивление, сменившееся… насмешкой? Он даже не попытался отступить. Он просто стоял и ждал, с той же идеальной, самоуверенной улыбкой на лице.

Словно знал, что сейчас произойдёт.

С глухим «шш-клинк» из моего протеза выдвинулся «секач». Его тяжёлый клинок, жаждущий крови, тускло блеснул в свете софитов.

Удар.

Мощный, точный, прямо в сердце.

Я почувствовал, как клинок входит в тело, как он прорывает ткань дорогого костюма, рубашку, мышцы…

И натыкается на что-то твёрдое.

По рубашке растеклось пятно крови, но…

Не было ни крика, ни ужаса в глазах, ни предсмертного хрипа.

Только сухой, отвратительный скрежет металла. Из раны брызнули снопы синих искр, запахло горелой изоляцией и озоном.

Магнус, вернее, то, что я считал Магнусом, дёрнулся.

Его идеальная улыбка застыла, превратившись в гротескную, неестественную гримасу.

Глаза, ещё секунду назад смотревшие на меня с насмешкой, погасли, как два выключенных светодиода.

Он качнулся и, как сломанная марионетка, начал медленно заваливаться на бок.

Киборг.

Это был грёбаный, мать его, киборг-двойник.

Просто очередное «Эхо».

Я стоял, как идиот, с «секачом», застрявшим в груди дымящейся куклы. В ушах звенело. Толпа, до этого застывшая в изумлении, взорвалась криками ужаса.

Блин… ну что ж… хотя бы душу отвёл.

Попытка номер раз: провал.

И в этот момент, перекрывая панику, из всех динамиков в зале, из каждого угла, грянул его голос. Настоящий. Голос Магнуса. Спокойный, глубокий, полный ледяного, торжествующего сарказма.

— Наивно, Волк. Очень наивно.

Я выдернул клинок из груди киборга, тот с глухим стуком рухнул на сцену.

Огляделся, пытаясь найти источник звука, но голос звучал повсюду. Он стал самим воздухом в этом проклятом зале.

А затем Магнус обратился к публике. Его тон изменился. Теперь в нём звучали нотки озабоченности, сожаления и праведного гнева.

— Дамы и господа! — гремел он. — Прошу вас, сохраняйте спокойствие! Вы только что стали свидетелями акта немотивированной, чудовищной агрессии. Человек, которого пресса поспешила окрестить героем, капитан Волк, на деле оказался неуравновешенным, опасным террористом.

Он сделал паузу, давая своим словам впитаться в паникующие умы.

— Вы все видели его истинное лицо. Лицо человека, который решает проблемы не словом, а клинком. Который отвечает на деловое предложение… покушением на убийство. Я хотел предложить ему сотрудничество, хотел направить его… энергию… в мирное русло. Но, как видите, некоторые дикие звери не поддаются дрессировке.

Я стоял посреди сцены, залитый светом софитов, рядом с дымящимся трупом робота, и чувствовал, как сотни пар глаз, полных страха и осуждения, впиваются в меня.

Он сделал это. Этот ублюдок не просто ушёл от удара. Он использовал мою атаку против меня. Он превратил моё отчаянное нападение в свой триумф. Он выставил меня психопатом, маньяком, угрозой для цивилизованного общества.

В одну секунду я перестал быть героем. Я стал монстром.

И где-то далеко, в своём безопасном, недосягаемом логове, Кощей сейчас смеялся.

Даже не сомневаюсь в этом.

Но всё же мои губы растянула усмешка.

Я же прекрасно знал, что с первого раза не получится.

Что ж. Дубль первый окончен. Провален с оглушительным треском. Пора переснимать.

Я вздохнул, сунул руку в поясную сумку и извлёк его. Своего «бога из машины». Свою палочку-выручалочку. Свой пропуск в день сурка. Гиперкуб.

Пальцы, уже привыкшие к этому ритуалу, провернули грань, выстраивая спасительную комбинацию. Щёлк. Щёлк. Щёлк.

Мир вокруг дрогнул, поплыл, теряя очертания.

Звуки, крики, голос Магнуса — всё это смешалось в один протяжный, затихающий вой, словно кто-то выкручивал ручку громкости на старом приёмнике. Цвета смазались, превратившись в серый, безликий туман. Я ощутил знакомое, лёгкое головокружение, будто меня протащили сквозь игольное ушко времени.

* * *

А затем туман рассеялся.

Я снова сидел в своём кресле в первом ряду. Зал был полон, на сцене, под светом софитов, чуть колыхался тент, покрывавший «Мухолёт». А к микрофону как раз выходил он.

Магнус фон Штербен. Вернее, его кукольная копия.

— Дамы и господа! Уважаемые акционеры! Партнёры! — его голос, полный энтузиазма и фальши, снова заполнил зал.

Я поморщился. Слушать эту пафосную чушь во второй раз оказалось физически больно. Хотелось встать и заорать: «Да знаю я всё про твой пепелац! Давай уже к делу!». Но я сдержался. Сейчас нужно найти настоящего Магнуса.

Моя первая ошибка — я атаковал не ту цель.

Вторая — я не знал, где настоящая цель.

Пора исправлять обе.

Я закрыл глаза, отгородившись от блеска софитов и самодовольной физиономии на сцене.

И включил эмпатию. На полную.

Мир взорвался.

Если раньше эмоциональный фон зала походил на болото, то теперь я нырнул в него с головой. Тысячи эмоций, мыслей, желаний обрушились на меня, как лавина. Жадность, острая, как битое стекло. Похоть, липкая и грязная. Зависть, холодная и змеиная. Страх, тщеславие, скука, предвкушение…

Чудовищный, оглушительный хор, от которого могла поехать крыша.

Но мой мозг выдержал — спасибо моим девочкам, очень закалили психику своим бесконечным ПМС. Я просеивал этот мусор, этот ментальный шум, ища то, что мне требовалось.

Вот он. Эмоциональный след Магнуса. Яркий, сильный, но… плоский. Как нарисованный огонь. Это была эманация киборга «Эхо», какая-то неизвестная мне технология. Ретранслятор эмоций, пустышка. Причём наверняка дико дорогая, иначе бы Магнус запихнул её в каждого «Эхо», сделав их невычислимыми даже для меня.