Не повезло — он промахнулся на пару дюймов. Гриссом выжил.

«Удача не бывает удачной. Тебе повезло, что у Шахзада были ЗРК, и он отогнал эвакуационные вертолёты. Он сбил «Апач», что дало тебе идеальный повод оставить нас без дела. Три дня и ночи в этих горах. Лопес довёл дело до конца, сбросив Гриссома со скалы.

Но Гриссом и Зарек были осторожными людьми. У них был план. Перед смертью Гриссом сказал Кёнигу, что если что-то случится, он должен вернуть Трейнора. Потому что Трейнор был целью сделки. Это был большой секрет. До сих пор, генерал, вы не знаете, почему эта девчонка – причина всей этой перестрелки. Но Кёниг и Лопес знали, что одного Гриссома недостаточно. Им нужно было убить и Трейнора.

Вы помогли, генерал. Шахзад не мог знать, что наша группа разделилась у Ланата. Ему следовало послать основные силы за Кёнигом и Такигавой. Я всегда удивлялся, почему он развернул свои силы и пошёл обратно в деревню. Вы предупредили его по радио. Вот почему Шахзад устроил засаду, чтобы не дать нам подойти к Шафкату. Вот почему он бросился назад со своими основными силами. Он думал, что сможет захватить или убить Робин…

до появления Зарека.

«Лопес подозревал. Вот почему он был необычайно осторожен, когда мы проезжали мимо деревни. Он знал, что он — самый низший человек на вашем тотемном столбе. Вы не погнушались пожертвовать им, чтобы убить нас всех. Деньги стоили риска, поэтому Лопес попытался убить Трейнора в деревне. У него ничего не вышло».

Генерал-лейтенант Энтони поправляет галстук. «Брид, ты фантазёр».

«Становится лучше, сэр. Когда мы вернулись в Баграм, Кёниг и Лопес доложили вам. Время поджимало, поэтому вы поручили Лопесу попробовать ещё раз. Это была отчаянная, неуклюжая попытка. Когда всё пошло не так, Кёниг замел следы, убив Лопеса. Не думаю, что вы планировали убивать Лопеса, но вы не пролили ни слезинки. Он был не таким скрытным, как остальные. Кёниг сказал вам, что Лопес повесил на стену плакат со своим «Шелби» за семизначную сумму. Должно быть, это свело вас с ума».

Немигающий взгляд генерала сказал мне все, что мне нужно знать.

«Мне следовало бы заподозрить Кёнига. Но он торчал на Ланате, пока шла большая часть событий. На той горе было двое убийц, разделенных случайностью.

У вас почти не было времени. Трейнора вернули бы в Вашингтон и держали под защитой ЦРУ. Вы сделали последний бросок. Шахзад и Талибан связали вас со спящими агентами «Аль-Каиды» в континентальной части США.

Вы узнали от военной разведки, где Штейн планирует удержать Трейнор. Вы послали отряд Кёнига, чтобы уничтожить её.

«Брид, ты ничего из этого не докажешь. В конце концов, моё слово будет против слов полковника Тристана и капитана Кёнига. Возможно, они и замышляли что-то недоброе, но я ничего не знал об их деятельности».

«Это будет решать военный трибунал, сэр.

Гораздо выше моей зарплаты. Штейн передала все свои доказательства начальнику полиции и Управлению уголовных расследований.

Генерал отказывается сдаваться. Я всматриваюсь в его глаза, прислушиваюсь к дрожью в голосе. Ничего. Только едва заметное потемнение на его загорелом лице.

«Ещё один бой, — говорит генерал Энтони. — Я надеру им задницы в суде. Присяжные, равные мне по положению, меня не осудят. Зачем они тебя сюда отправили?»

«Я сказал им, что ты поступишь благородно».

«Что это, Брид?»

«Признайтесь. Судья-генеральный прокурор заключит сделку».

«Ни за что. Как насчёт другой сделки, Брид?»

«Я не понимаю, что вы имеете в виду».

«Я не ожидал, что ты вытащишь Гриссома и Трейнора из этих гор», — взгляд генерала Энтони гипнотизирует. «Но тебе всегда приходилось быть самой отвратительной акулой, проплывающей по кишкам».

«Простите, что разочаровал, генерал».

«Вовсе нет — ты подтвердил моё суждение. В конце концов, это ты написал эту книгу. Я одержу победу в суде, и мы всё восстановим. Ты можешь стать моим главным номером».

«Генерал, независимо от результата, они никогда не восстановят ваше командование».

Генерал впервые отводит взгляд. Мы оба знаем, что его карьера окончена. Вопрос в том, проведёт ли он остаток жизни в тюрьме. «Я показал тебе ценность фиктивных копий. Они никогда не найдут все деньги».

«Я бы не стал делать ставку против них».

«Они ожидают, что вы заставите меня сотрудничать».

«Это умный ход. Сейчас в зале находятся сотрудники прокуратуры и уголовного розыска».

Генерал напрягается. «Думаю, вам лучше уйти».

«Да, сэр», — я поднимаюсь и иду к двери.

Помедлите, обратитесь к генералу. «Для меня было честью служить с вами».

Я вхожу в дверь и закрываю её за собой. В коридоре меня ждут полицейские и прапорщики отдела уголовного розыска. Я киваю дежурному офицеру и иду к выходу.

Из конференц-зала раздается выстрел.

OceanofPDF.com

38

OceanofPDF.com

ЧАСЫ И ВРЕМЯ

Объединенная база Эндрюс

Шесть недель спустя

Я стою с Робин на взлётной полосе Объединённой базы Эндрюс. Робин одета в гражданское. Через плечо у неё перекинут армейский рюкзак. У её ног стоит небольшой чемодан.

Робин прищурилась, глядя на меня. «Ты была права».

«А что насчет?»

«Я убил двух человек и ничего не почувствовал».

Я смотрю ей в глаза.

Робин выглядит задумчивой. «Я чувствовала себя гораздо хуже, когда подстрелила оленя, чем когда талли бежала в том русле реки. Олень не пытался нас убить».

«Делай то, что должен».

«Да. Оба раза мне нужно было принять решение…»

«И было только одно правильное решение?»

Робин улыбается: «Ты там был».

"Да."

«Это ведь не адреналин, правда?»

Я нахмурился. «Нет. Избыток адреналина вредит производительности.

Вы будете нервничать, ваши руки будут дрожать. Вы потеряете контроль над ситуацией».

«Порода. Когда я взял винтовку, взмахнул топором — я был в ударе».

«В бою живут лучшие», — я упер руки в бока. «Осторожно, затягивает».

Вместе мы смотрим на караван «Сабурбанов» Штейн. Это оперативники ЦРУ, которые подвезли нас до аэродрома. Штейн стоит у открытой пассажирской двери, прижимая к уху рацию. Она отключает связь и идёт к нам.

«Ты звонишь своей маме?» — спрашиваю я Робин.

«Да. Мама принимает моё решение».

«Она не возражает против тебя и Зарека?»

«Это не её выбор», — пожимает плечами Робин. «Я хочу жить с Зареком в горах. Где небо темно-синее».

Где воздух настолько разрежён, что можно увидеть звёзды даже днём. Я не собираюсь возвращаться домой на какую-то утомительную гражданскую работу. Ездить из крошечной квартиры в крошечную каморку. Перебирать бумаги, пить плохой кофе.

«Зарек — торговец наркотиками».

«Он заставляет меня чувствовать себя красивой. Я люблю его».

Я думаю, что да.

Штейн подходит с рацией в руке. Она обращается к Робин.

«Лучше поднимитесь на борт. Мои люди встретят вас в Баграме».

«Спасибо, мисс Штайн», — Робин пожимает руку Штайн.

Поворачивается ко мне. «Брид, „спасибо“ — это не то же самое».

Прежде чем я успеваю ответить, Робин обнимает меня.

Обнимает меня с такой силой, что кажется, наши тела вот-вот сольются воедино. Беспомощный, я обнимаю её в ответ. Взгляд через её плечо на Штайна.

Когда Робин отпускает меня, её глаза наполняются слезами. «Приезжай в гости», — говорит она.

Завидуя Зареку, я качаю головой. «Ты возвращаешься к гражданской войне».

«Да, и мы победим. Когда-нибудь вы с Зареком сможете вместе охотиться на козерогов».

«Мне бы этого хотелось».

Робин вытирает глаза. С чемоданом в руке она идёт к ожидающему «Глоубмастеру». Она оглядывается и исчезает на борту.

«Ты думаешь, она будет счастлива в этих горах?» — спрашивает Штейн.

Штейн одета в свой фирменный чёрный брючный костюм. Прямая, как лезвие, с причёсанными назад волосами, глаза прикрыты тёмными дизайнерскими очками.

«Это то, чего она хочет».

«Не могу поверить, что мать Робин нормально относится к тому, что она — вторая жена полевого командира моджахедов».