– Да. Я бы сказал, она была взволнована.

– И вы бы сочли взволнованного ребенка, только что присутствовавшего при самом ужасном происшествии, надежным свидетелем?

– Возражение. Этот вопрос относится к области медицины. Данный свидетель не является в ней специалистом.

– Возражение принято. В своих показаниях придерживайтесь того, что вы видели, – распорядилась судья Карразерс.

Фиск не растерялся.

– Мистер Бэньон, что сказал Тед Уоринг, когда вы приехали?

– Он сказал: «Это был несчастный случай».

– Был ли он удивлен поведением своей дочери?

– Да.

– Правда ли, что он просто не верил своим ушам?

– Пожалуй.

– И что он сделал?

– Он сказал ей: «Скажи им правду, Джулия. Скажи им, что произошло на самом деле. Это был несчастный случай».

– Благодарю вас, мистер Бэньон. – Фиск повернулся, отошел к своему столу и уселся, поддернув брюки.

Бэньон неуверенно огляделся, слегка разочарованный тем, что его звездный час так быстро закончился. Только после того, как судья Карразерс ободряюще кивнула, он встал и покинул свидетельское место. Спускаясь с возвышения, он поскользнулся в новых, до блеска начищенных черных ботинках, и когда шел через зал, его обычно бледное лицо густо порозовело.

Риэрдон дождался, пока тяжелая дубовая дверь в конце зала медленно закрылась за Бэньоном, потом назвал следующего свидетеля.

– Обвинение вызывает доктора Сэмюела М. Пелойта.

Невысокий человек в темно-синем костюме уверенно проследовал по проходу и предстал перед судом. Его кожа носила тот густой золотистый оттенок, какой имеет постоянный загар, редкие волосы того же цвета были зачесаны на макушку и уложены так, чтобы прикрыть проглядывавшую плешь. Встав, чтобы принести присягу, он распространил вокруг себя аромат туалетной воды «Аква Велва». Усевшись, он сначала тщательно расправил манжеты рубашки, а потом взглянул на прокурора.

– Где вы работаете, доктор Пелойт? – начал Риэрдон.

– В отделе коронера округа Хардисон.

– Давно ли вы работаете там?

– Одиннадцать лет.

– Какую должность вы занимаете?

– Я являюсь главным медицинским экспертом. – У Пелойта был ровный бесстрастный голос, часто противоречивший тому ужасному предмету, о котором шел разговор. Хотя большинству его коллег это давалось легко и естественно, ему пришлось хорошенько потрудиться, чтобы научиться говорить так сухо и деловито.

– В каких учебных заведениях вы обучались?

– Курс в Государственном университете в Олбани, Корнеллское медицинское училище.

– Можете ли вы сообщить, членом каких профессиональных объединений вы состоите?

Пелойт подался вперед:

– Медицинское общество округа Хардисон, Медицинское общество штата Нью-Йорк, Ассоциация американских врачей, Американская ассоциация судебной медицины…

– По-моему, нам незачем тратить на это время? – прервала его судья Карразерс.

Фиск кивнул.

– Ваша честь, обвинение вносит предложение признать, что доктор Пелойт является экспертом в области судебной медицины.

Судья Карразерс кивнула.

– Принято к сведению. Можете продолжать.

Пелойт недовольно откинулся назад. Они даже не собирались дать ему возможность перечислить многочисленные статьи, которые он напечатал, речи, которые произнес, дела, в которых участвовал как эксперт.

– Знакомы ли вы с делом «Народ против Теодора Уоринга», доктор Пелойт? – задал вопрос Риэрдон, снова привлекая его внимание.

– Да.

– Какое обследование вы проводили в связи с этим делом?

– Я осматривал тело белой женщины тридцати шести лет, Энн Ледер Уоринг.

– Вы определили причину смерти?

– Смерть была вызвана одиночным ранением в голову.

– Можете ли вы описать суду характер ранения?

– Пуля проделала отверстие диаметром в одну восьмую дюйма, на один дюйм выше левой брови, – в голосе Пелойта помимо его воли появились возбужденные нотки. Пулевых ранений в округе Хардисон встречалось гораздо меньше, чем требовалось для него и его самолюбия. – Следов пороха не обнаружено, – добавил он, быстро обретя прежнюю бесстрастность.

– Как вы считаете, насколько далеко от ружья находилась жертва?

– Пожалуй, футов пять, плюс-минус пара дюймов.

– Удалось ли вам определить траекторию пули?

– Пуля рассекла кожу и мягкие ткани и проникла в череп. Затем она прошла сквозь лобную кость и вышла в нижней правой части черепа, пробив затылочную кость. Поверхностный кожный покров имеет повреждение размером один дюйм с рваными краями. – Сидевшая в нескольких ярдах от него Сэнди закрыла глаза. – Жертва умерла мгновенно.

Риэрдон сделал паузу. Некоторые присяжные вновь обернулись, чтобы посмотреть на реакцию Теда, но его глаза были опущены, в них было невозможно прочесть ничего.

– Доктор Пелойт, согласуется ли это с положением ружья при выстреле на уровне плеча?

– Да.

– Итак, вы делаете заключение, что ружье стреляло не снизу, как это было бы, скажем, в случае, если бы кто-то схватил за руку человека, держащего ружье?

– Да. Пуля была выпущена на уровне плеча.

– Благодарю вас, доктор Пелойт. У меня нет других вопросов.

Фиск подошел к свидетельскому месту.

– Доктор Пелойт, находились ли вы в доме 374 по Сикамор-стрит вечером 22 октября?

– Нет.

– В таком случае вы реально не присутствовали при происходивших там событиях?

– Нет, – уголки губ доктора Пелойта презрительно поползли вниз.

– Можете ли вы, исходя из результатов вашего обследования, утверждать, был ли выстрел произведен случайно или намеренно?

– Нет, – признался доктор Пелойт.

– У меня больше нет вопросов.

Джон Норвуд стоял перед стойкой у себя в спортивном магазине, изумленно таращась на Сэнди.

– Я заеду за ними в четыре, – сказала она.

– Но…

Она повернулась и решительно проскочила сквозь тяжелую стеклянную дверь, прежде чем он успел запротестовать.

Джон смотрел ей вслед, пока она не скрылась, затем наконец обратил взгляд на Джулию и Эйли, которые стояли рядом и явно испытывали такую же неловкость, как он.

– Ну что ж, – пробормотал он. Джулия скрестила руки на груди, а Эйли выжидающе улыбалась ему. – Посмотрим.