— Господи! Зверь! Мамочки!

— Да! Узкая, влажная и только моя! Как же долго хотел это сделать! Любимая! — стонал от наслаждения, заставляя мучиться ещё сильнее.

— Медленнее! Пожалуйста!

— Что ляпнула, сучка! Терпи! И ной подлая гадина! -зарядил кулаком в спину, продолжая терзать, словно добычу, пойманную в лесу.

— Ненавижу! Сукин сын! Как больно!

— Сама напросилась! Что не нравится против шерсти? Станешь зачетной проституткой как мамаша! А-а-а! Николь! — стал двигаться сильнее, разрывая мою вагину. И я молилась про себя, чтобы это поскорее закончилось. Монстр ни на миг не остановился, а забавлялся ещё с большой силой и с каждым жёстким проникновением понимала, что наша любовь умирает. Сейчас она истекает кровью, и совсем скоро просто исчезнет. Превратилась в бездушную куклу, которую насиловали не испытывая и малейшего сожаления. Додумался кончить на задницу и с вызовом в глазах бросил пачку влажных салфеток.

— Иди, подмойся, вся в крови! А я спать! И мне плевать на твои чувства, страхолюдина! — его слова отдавали эхом, таким далёким, а быть может всё оказалось сном. Нет, Николь это реальность, жестокая и ты должна с доблестью её принять.

На ватных ногах доковыляла до ванной комнаты и принялась смывать кровяные пятна между ног. Совсем не чувствовала холодных капель, неужели превратилось в бездушное существо. Уставилась в зеркале на свое отражение, и хотела его разбить, впрочем, кто остановит? Запустила бутылку и раздался сильный треск. Беру один осколок в руки и хочу порезать запястье. Чудовище ему совсем наплевать на боль, которую причинил. Ублюдок, я же в малейших деталях представляла, как мы при свечах займемся сексом. Он всё разрушил, одним грязным поступком и к сожалению девственность больше не вернуть. Так тяжело остановить слезы, но сейчас будет хорошо. Хотя разве я слабая? К чёрту всё! Бросила осколок и улеглась в ванную. Просидела в ней до утра, пытаясь собраться с мыслями и найти смысл жить дальше. Но спокойствие закончилось, когда Бойцов выбил дверь.

— Уходи! Пошёл вон!

— Чего брякнула? Я трахаться хочу! Лицом к стенке развернулась и приготовилась получать адское наслаждение!

— Нет! У меня там всё болит! — брыкаюсь, когда он насильно раздвигает ноги, и жестоко входит и не обращая внимания на крики.

— Приучайся терпеть боль! Шлюха!!! — ударил лицом об кафельную стену и стал жёстко насиловать, закрывая рот рукой. Этот секс вызвал самые настоящие мучения, лучше бы моё сердце остановилось. Он стонал на ухо, а я глотала слезы, проклиная его про себя. И когда всё закончилось, подумала, что уже умерла…

Николь

Снег с дождём великолепно отражает моё душевное состояние. Просто хочется заснуть, навсегда и выбросить из головы ту ночь. Видимо чем-то заслужила такое обращение. На столе недопитый чай, весь день прячусь от девочек,специально заперлась на ключ, чтобы поплакать в тишине. Жаль у меня нет мамы, рассказала бы ей про боль, которая душит вот здесь в груди. Даже сейчас в руках снимок мерзавца, которого несмотря на всё люблю. Чёрт слезинка попала в чай, и теперь он солёный присоленный. Взгляд упал на пачку таблеток, почти вся пустая. Тяжело по ночам спать, болит между ног. Прижимаю к груди Минушу и рыдаю навзрыд, всё понимает без слов пушистик, нужно просто это переболеть. Надеюсь, у меня получится. Я сильная, вся в маму, которая пусть стерва, но мужественная! От сильнейшего плача оторвал уверенный стук в дверь.

— Николь, открой, пожалуйста! Уже второй день не выходишь. Обиделась что ли? Прости за Наташу! Это был обычный стёб, не собирались давать деньги на аборт! Слышишь! — объясняет, настолько бодрым голосом, хватит прятаться от людей. Набираю в лёгкие больше кислорода и стараюсь быть милой.

— Пустяки, буду ещё из-за мелочей грузиться⁈ Печенье хочешь? — впустила её в комнату, и принялась нести чушь, которая пришла в голову.

— Так я на диете!

— Правда? А вот мне хочется жрать! Причём много! А для чего ещё нужна эта жизнь? — мечусь по комнате, пытаясь скрыть заплаканное лицо. Пока не заметила, удача на моей стороне.

— С тобой всё в порядке? Ведёшь себя, как-то странно! А С Питэром разве не поедете в Швейцарию?

— Нет! Сдались все эти мужики, вообще решила стать лесбиянкой! Ведь девочки не причиняют друг друг боль! Чёрт! Сукин сын! — не выдержала и снова заплакала.

— Ники, кто тебя обидел?

— Никто! Ирэн, я не хочу жить! — сломалась, глотая слезы, так паршиво ещё себя не ощущала.

— Поплачь! Это поможет!

— Ни черта не поможет! Лучше выпить яду. Камиль… Он…

— Скажи мне…

— Он изнасиловал меня… Я теперь шлюха.

— Господи! Какой кошмар! Хочешь мы ему яйца оторвем? — нашла слова, чтобы успокоить.

— Не надо. Люблю сволочь проклятую! — протерла щеки, которые были все красные от слез, нужно быть сильной…

— Так, а ну пошли, мы с девчонками затеяли праздник. Я тебе дам не хочу жить! Улыбнись Ники, все они мужики козлы. Ну же! Да хрен с этим первым разом. Я свой совсем не помню! — распахнула дверь и потащила за собой, но тут в коридоре увидела Камиля бледного словно смерть. В руках одна красная роза, и сиреневая бархатистая коробочка. Припёрся Насильник.

— Ирэн, оставь нас, пожалуйста, наедине… — еле выдавил из себя.

Не стала даже возражать, и поспешила вниз.

— Приперся загладить вину? Убирайся, не хочу больше тебя видеть! Чмо бесчувственное! — волнуюсь, он такой подавленный, сердце кровью обливается.

— Я никогда в жизни не прощу себя за этот поступок. Обидел девушку, которую люблю больше жизни. Но ревность ослепила меня и увы не сдержался.

— Тухлое извинение. Не находишь? Ради бога, убирайся!

— Николь, выслушай. Пусть мы больше не увидимся, но знай ты навсегда в моём сердце.

— Минуточку, куда собрался? Камиль! Хватит мотать нервы!

— Вот рубиновое кольцо. Я купил его перед выпускным балом, когда хотел признаться в любви, но ты не обращала на меня внимания. Да, Ники я люблю тебя уже долгих шесть лет, и Клавдия девушка, которая умерла от ядовитой шпаги была временным утешением. В мыслях лишь Дроздова. И здесь, когда ты ответила взаимностью, чуть с ума не сошёл от счастья, — смахнул слезу, вызывая во мне бурю страстей.

— Почему раньше не сказал?

— Говорил, но ты не слышала. Неважно, сейчас всё уже неважно. Я презираю себя за насилие, которое совершил. И пришёл к выводу покинуть твою жизнь навсегда! А эта роза будет напоминать обо мне. Когда она высохнет, сохрани лепестки. Ладно? Будь счастлива Ники, а я исчезну как серая грязь! — вручает цветок, и подходит к лестнице.

— Камиль, пожалуйста, не вздумай совершать глупостей!

— Волнуешься? Напрасно, такому насильнику лучшее наказание смерть.

— Не делай этого. Да сейчас больно, но смирюсь в конце концов. Дай время, переболею этот момент. Ненужно убивать себя!

— Зато я всегда буду помнить, что взял против воли любимую девушку. Она просила остановится, но подлая мразь этого не сделала. Значит мне нет прощения!

— Свихнулся? К чёрту та ночь, останься со мной! — побежала за ним по лестнице, чувствуя самую настоящую тревогу. Зная его характер, он может натворить таких делов, что волосы дыбом встанут. Но у главного входа его остановил мистер в сером пальто и фетровой шляпе.

— Бойцов?

— Нет Петухов, дай пройти! — дал ему отпор, и мужчина обратился к охранникам.

— Дерзить в тюрьме будешь. Преступник! Позор современного общества! Видите его в актовый зал! — отдал распоряжение своим амбалам, которые и до кучи прихватили меня. Что здесь происходит? Когда нас буквально затащили в огромную комнату, испугались.

— Отец, выстави этих ушлепков из лагеря! — накричал на него Камиль, теряя все остатки терпения.

— Юноша, помалкивайте, а не то полицию вызовем! Кстати, посадите этого зверька в клетку, а то смотрю кусается без намордника! Очень приятно познакомиться Павел Хворостов, президент клубов фехтования по всей Европе. Главный руководитель международных турниров! — снял пальто и повесил на спинку стула.