Если бы кто-нибудь знал, в чем дело, то поприкалывался бы, глядя на нас со стороны. Но лично мне было далеко не до смеха. Мне очень нравился Сашка. Гораздо больше, чем просто хороший друг А он в ответ явно ко мне благоволил. Мы искали друг с другом встреч, общались… Раньше такие отношения с Сашкой мне и не снились. Я не могла ошибаться в его взглядах и улыбках! Они бросались им открыто и тайно, далеко не были влюбленными, но были явно меня одобряющими.

Конечно, Сашка уже не делал таких предложений, как раньше. Поскольку теперь он знал, что у меня может вполне хватить дури согласиться, то данный ритуал был для нас потерян. Впрочем, я приобрела искреннюю мужскую заинтересованность и уважение. А это того стоило! Единственное, что Сашка себе позволял, и даже злоупотреблял, это мелкие выходки. Мурлыкающий вздох в ухо, поцелуи по поводу и без повода, кратковременное заключение меня в объятия там, где можно было просто подать руку, долгие прощания, чрезвычайная заботливость и нежелание расстраивать. Но я все равно расстраивалась до глубины души! Мое глупое сердечко билось и никак не могло найти выход из создавшегося положения. У меня уже сил не было все это выносить! Я бежала на каждый телефонный звонок и часто оказывалось, что это действительно Сашка.

Он говорил о делах, делился новостями и желал мне всего хорошего. Я изо всех сил старалась не думать, что все это что-то значит, но если учесть, что до этого мне Сашка не звонил вообще ни разу, то это было трудно. И что меня бесило – сделать я с этим ничего не могла. Сашка сам должен был решить, что же он, наконец, от меня хочет. Я этого ждала. Поэтому держала себя в руках. Мило улыбалась, когда он делился со мной последним джемпером, пинала душу, чтобы она не визжала от восторга, когда он оправдывался и подлизывался и мысленно себе аплодировала. Я боялась не только делать первый шаг, но и его поощрять. Сашка же был не дурак в конце-то концов, а мой интерес к нему было трудно не заметить.

В конечном итоге я поняла, что стала от этого уставать. Нет, мне не перестал нравится Сашка. Мало того, я даже не перестала его хотеть. Но эта неопределенность с постоянными Сашкиными выкидонами меня добивала. Он со мной слегка флиртовал, а я убеждала себя, что это не всерьез. В конце концов, мы просто с Сашкой притерлись. Острые углы в наших отношениях притупились, а шероховатости сгладились. (Хотя мне по-прежнему было не по себе, когда он начинал раздевать меня глазами.) Правда то, что Сашка стал относится ко мне более сдержанно, хоть и успокаивало меня немного, но в то же время заставляло жалеть о прошлом. Вот и пойми нас, женщин. Ведь Сашкино отношение ко мне не только заставляло меня нервничать. Оно мне в какой-то (а может даже в большой) степени льстило и давало надежду на то, что все еще будет. Наверное, не иметь такой надежды мудрей. Но не очень здорово. Искренне огорчало меня то, что я никак не могла заставить себя не хотеть Сашку. Я уже не психовала, не дергалась, не летела как угорелая на телефонные звонки, словом… тоже стала относиться к Сашке сдержанней. Но хотела его все равно!

И тут я начала думать, какой бы из этого положения найти выход, потому что такое психологическое издевательство долго продолжаться не могло. Я должна была с этим что-то делать, поскольку не хотела, чтобы моя крыша ухала от меня совсем.

Собственно говоря, выхода из этого положения было два. Первый – снова с ним переспать. Однако эта мысль больше меня пугала, чем вдохновляла. Я абсолютно не представляла, как это сделать. А уж когда думала о последствиях, мне совсем плохо становилось.

Наверное, мы смогли бы сделать вид, что ничего не было. В конце концов, наши отношения изменились. Но я не хотела рисковать. Я даже думать об этом не хотела. В конце концов, я психанула и решила не дергаться. Если уж Сашке действительно что-то надо, пусть сам и ищет выход! Пусть сам решает, что с нашими отношениями надо делать. А я, в отместку за собственные треволнения, не буду делать для него эти размышления легкими. Я буду продолжать улыбаться и хорошо выглядеть. И вообще я возьму и тоже начну с ним флиртовать. Вот тогда и посмотрим, что он будет делать с создавшимся положением.

Ольга хмыкнула. "Что он будет делать". Она точно могла сказать, что Сашка будет делать – ничего абсолютно. Бог ты мой, какое счастье, что Кир появился в ее жизни так вовремя. Он отвлек ее и от влюбленности в Витьку, и от загона по Сашке. Ольга задумалась. Когда она видела Сашку последний раз? Да с полгода назад, не меньше. Они встретились на центральной улице, расплылись в улыбках и кинулись общаться невзирая на мороз. Они простояли на улице час, пока им в голову не пришла мысль зайти в забегаловку и продолжить свою беседу там. Ольга улыбнулась приятному воспоминанию, вытащила последнюю тетрадь и торжествующе улыбнулась. Вот оно, наконец-то! Логическое завершение дружеских историй.

Они, быть может, сами не хотели,

Но знал бы кто, как стали не похожи

На тех, кто они есть на самом деле.

Я их люблю. Любовь еще, быть может…

В. Дркин

Самая страшная вещь на свете – это время. Оно движется совершенно неумолимо и никогда не возвращается назад. Вторая страшная вещь – это взросление. Потеря чего-то хорошего и нужного. Потеря себя, воспринимающего мир таким, каков он есть. Появляются амбиции и рвачество, теряются друзья. А к тем, кто остается рядом, меняется отношение. Наступает другая жизнь. И даже если судорожно цепляться за прошлое, ничего не изменится. Может быть, даже, станет больнее. В конце концов, между тобой и теми, кто остался твоими друзьями, складываются особые отношения, которых не понять посторонним. Даже при всем их желании. Слишком многое старательно "забыто" или упрямо замалчивается. Слишком много подводных течений и острых камней. Слишком сложно стало жить и ждать, что время изменится. Или со временем изменится хоть что-нибудь.

Может быть, если бы я была другой, все было бы намного проще. Но я такая, какая есть, и ничего менять в себе отнюдь не собираюсь. Я фантазерка, и порой мои капризы решают все за меня. Я знаю, что будет больно признаться в собственном легкомыслии. Поэтому я даже не хочу прислушиваться к хору своих негласных желаний. Они требуют слишком многого от моей мелкой душонки, не умеющей жить просто.

Многое стало по-другому. Может быть, даже, все. Наверное, редко удается понять это сразу и до конца. Человек не может жить прошлым. Но и отказаться от него он не может тоже. Прошлое всегда остается с нами и в нас. Оно не меняется. Это мы меняемся со временем. Но часть нашего прошлого (и не маленькая) все-таки становится настоящим. Жизнь есть жизнь. А время есть время. И только старые друзья остаются старыми друзьями. Или хотя бы старыми приятелями. Пусть не все. И пусть даже не всегда. В любом случае, о них никак не удается забыть. Старые друзья всегда лучше. Даже если вы с ними спите, ссоритесь и редко встречаетесь. С ними можно забыть о взрослых проблемах, о том, что вы бьетесь лбом о стену и идете по чьим-то трупам, чтобы занять свое место под солнцем. Друзья видят, как ты повзрослела и изменилась, а ты видишь, как повзрослели и изменились они. Но вы помните друг друга прежними. И когда встречаешься со старыми друзьями, встречаешься с собой. (Не злыми, не циничными, беспричинно-счастливыми и с надеждой глядящими в будущее.) Иногда, когда хочется забыть о проблемах и увидеть себя прошлым, достаточно посмотреть в глаза старых друзей.

Со временем вспоминается только хорошее. Плохое растворяется в вечерних сумерках и исчезает. Голоса старых друзей звучат с моих кассет до сих пор. Это значит, что ничего не кончилось. Да все и не могло кончится. Остается память. Остаются прожитые дни. И не стоит из-за того, что было плохого, забывать то, что было хорошего. Особенно, если это греет.