Лицо Цзюэ омрачилось.

– Этого я и страшусь.

Фэнбао решил, что это хороший момент.

– С моим отшельником вам нечего бояться. Правда, слушая сегодня вашу свару, я понял, что не сказал важного. Видишь ли, он холоден и заносчив с мужчинами, но сердце у него смягчается, когда видит девушку.

Цзюэ вскинул брови.

– Не скажешь же ты мне, что он развратник?

– Вот каковы твои мысли! – Фэнбао рассмеялся. – И кто тут ещë развратник!

Цзюэ покраснел.

– Какая глупость, я не…

– Ну ладно, не злись, друг Цзюэ, я не то хотел сказать. – Фэнбао примирительно хлопнул его по колену. – Когда-то у него была дочь, которая умерла подростком. Потом он обучал принцессу, сестру императора Юйчжэна, любил еë как родную. Та вышла замуж за правителя другого царства и забыла о своëм втором отце.

Цзюэ вздохнул.

– Я понимаю, к чему ты клонишь.

– Вот именно. Если к нему, человеку утончëнному, любящему проводить время среди женщин, ввалится ватага мужланов, захочет он нам помогать?

– По твоим словам выходит, что нет. И ты специально не сказал об этом при нашей матушке, зная, что она станет упираться, не слушая здравого смысла.

– Она из рода Бао, конечно, она не послушает. Основатель их рода, Бао Фусу, был такой же. – Фэнбао улыбнулся. – Он меня считал своим учителем и приëмным отцом, так что я, считай, твой дед, и ты должен слушаться меня, а не мать!

Цзюэ рассмеялся.

– Не сочти за грубость, друг Фэнбао, но я отказываюсь своим дедом считать демона. И всë же…

Он бросил на Фэнбао странный, печальный взгляд и отвернулся.

– И всë же… я хотел бы попасть в те времена, когда и демоны, и люди могли открыто быть собратьями. В те дни не могло возникнуть Агатовой горы!

Фэнбао хмыкнул.

– Не было таких времëн. Юйчжэн скрывал, что я демон, иначе его назвали бы колдуном, мастером тëмных искусств, и никто не захотел бы с ним объединяться. Не было Агатовой горы, потому что не было демона, способного еë создать. Покончив со степняками, мы обратились внутрь нашего царства и принялись очищать его от скверны. В этом была наша ошибка. Юйчжэн хотел и умел лишь воевать, он не был императором мирного времени.

Ему захотелось вдруг спросить у начитанного Цзюэ, как пала династия Цзян, как умер Цин-эр. Был ли он убит заговорщиками? Заболел ли внезапно? А может, армия и народ вместе восстали против него?

Нет, он не мог задать этот вопрос. Не мог решиться.

– Да, я читал об этом, – равнодушно ответил Цзюэ. Фэнбао пришлось напомнить себе, что для него это всего лишь далëкая история, почти легенда.

– Ну что, ты отпустишь сестрицу со мной?

Цзюэ вздохнул.

– Хорошо. Но Юй поедет с вами. Уж прости, друг Фэнбао, но одну я еë с тобой не отпущу.

– Потому что я демон или потому что я неотразим?

Цзюэ поднялся и снова раскрыл веер.

– Потому что, как мы выяснили, не так уж вы хороши в боевых искусствах, мастер Хуань, хотя силы вам не занимать!

Дорожными сборами Фэнбао не интересовался: пусть люди беспокоятся о том, как прокормить и обогреть свои смертные тела. Его не страшили ни холод, ни жара, усталости он не знал, а голод мог утолить любым кроликом или птицей в лесу: целиком, с пухом, когтями и внутренностями.

Матушка Шэ, в свою очередь, собирала своих детей так, словно отправляла их на экзамены в столицу. Только и слышалось: «Юй, не вздумай брать книги! Юэ, неужто ты поедешь в этих сапогах?!»

В конце концов у мальчишки Юя отобрали все книги и письменные принадлежности, взамен нагрузив рисом и вяленым мясом, а девчонку Юэ нарядили в шляпу с покрывалом. Как они ни протестовали, плащи и куртки на вате им матушка Шэ тоже всучила. Один плащ достался даже Фэнбао.

– Но, тëтушка, я состою из огня, в моих жилах течëт лава! Зачем мне плащ?! – попытался Фэнбао отказаться от такой чести.

На это матушка Шэ, воспитавшая четырëх детей, ответила:

– Если ты не возьмëшь, эти прохвосты тоже откажутся.

– А им-то они зачем в разгар лета?

– Когда вы доберëтесь, в северных горах начнëтся осень. И потом, отшельники своенравны, кто знает, сколько вам придëтся у него гостить? Юй легко простужается, поэтому для него плащ потеплее, а Юэ я дала самый красивый вышитый плащ, чтобы этот принц не подумал, будто мы нищие. Тебе же я даю самый лëгкий, так что не вздумай жаловаться. И храни его как следует, верни целым! Не так уж много у нас хорошей одежды.

С этим напутствием Фэнбао и уехал бы, но, к счастью, Цзюэ тоже вышел их проводить. Брату он дал наказ не жаловаться на трудности, сестре – блюсти честь семьи и не вести себя как мальчишка.

– А мне что-нибудь пожелаете, глава Шэ? – спросил Фэнбао, свесившись с седла.

– Найти вашего отшельника и вернуться самому. Я ведь должен забрать у вас свою шпильку.

– Так, может, отдать еë вам прямо сейчас?

– О. Вы думаете, я не смогу вас победить? – Цзюэ улыбнулся. – Хуань Фэнбао, думается мне, что я догадался о ваших слабых местах. Не заноситесь.

Фэнбао едва не укусил его, довольный.

– Это ты не заносись, мальчишка! – крикнул он, рассмеявшись, и пустил коня вскачь.

Началось их путешествие спокойно: вокруг простирались поля и равнины. Мальчишка Юй быстро перестал жаловаться, что ему трëт седло и земля слишком жëсткая; он начал собирать лекарственные травы и готовить снадобья, а в ближайшем городе купил письменные принадлежности для заметок.

Девчонка Юэ и вовсе ни на что не жаловалась – она только забрасывала расспросами о Шэ Лань.

Фэнбао отвечал сначала неохотно, но чем больше говорил, тем больше образ живой Лань-лань застилал в его памяти печальный образ демонической паучихи.

– Император Юйчжэн… любил еë? У него наверняка были другие жëны и наложницы… – спросила девчонка Юэ, когда они выехали на тракт.

Почему ей так нужно было знать? Неужто хотела понять, способны ли принцы на любовь?

К счастью, на этот вопрос Фэнбао мог ответить.

– Все еë любили, и Юйчжэн тоже. Она была его хорошим другом, его соратницей. Как он мог еë не любить?

– Но я говорю о другой любви…

– Юэ! – Мальчишка Юй подъехал ближе. – Что это за разговоры?!

– А что такого? Я спрашиваю о возвышенных чувствах, понятно тебе? Тоже мне, хранитель нравственности! Я же у тебя не спрашиваю, что там за девица из школы Тысячи Потоков ходила к тебе за порошками каждый день!

Мальчишка Юй чуть с коня не свалился.

– У неë просто было несварение! Она не привыкла к тому, что у нас готовят столько мяса!

Фэнбао рад был, что не пришлось объяснять.

Цин-эр никогда не забывал друзей. Гуйфэй подарила ему победу в войне, он подарил ей ребëнка, наследника престола. Вот только истинную любовь подарить так и не смог, но этого от него не добилась бы ни одна женщина, и об этом он рассказал ей честно, прежде чем прислать сватов по обычаю.

Но об этом Фэнбао, разумеется, не стал бы рассказывать девчонке Юэ, она бы всë равно ничего не поняла.

Тогда ещë он не знал постоянно выматывающей боли. Он был спокоен и счастлив…

– Хуань Фэнбао! Болтун Хуань! Почему ты умолк?

– Может, я и болтун, но зато со мной интересно. А ты что можешь рассказать? Или твой братец? У смертных век такой короткий, что в ваших жизнях ничего и не происходит!

Оба надулись. Вот и хорошо, зато не будут приставать с расспросами.

На закате он разглядел едва заметную тропу, ведущую в лес, и направил лошадь туда.

Девчонка и мальчишка замешкались.

– А… ты уверен, господин Хуань? – спросил мальчишка. – Здесь, кажется, давно никто не ездил…

– В этом и суть отшельника, разве нет? В том, чтобы жить там, где никто не ездит и не мешает самосовершенствоваться. Что, думаете, мерзкий демон вас заводит в чащу, чтобы съесть?

– Если б ты не напоминал, что демон, никто бы и не вспомнил! – огрызнулась девчонка Юэ.

– Почему вы всë время рассержены, господин Хуань? – вмешался еë брат.