У костра царили те же задумчивость и уныние. Юй, бледный как воск, лежал, укрытый плащами, малыш Юань и девчонка Юэ сидели друг против друга, но не разговаривали. Она помешивала что-то в котелке, а он обстругивал ножом ветку, собираясь, видно, насаживать на неë сырые грибы, горкой лежавшие рядом.

– И… что ответил император? – донеслось до Фэнбао.

– Он согласился прислать людей. Я подал прошение в военное министерство, препятствий быть не должно, – бесцветно ответил малыш Юань, не глядя на неë.

– Но… это ведь хорошо? – Бедная девочка! Она явно не знала, куда себя девать.

– Да. Это удача.

Снова молчание.

Теперь уж Фэнбао вышел к костру, привязал лошадь к дереву.

Юй, увидев его, приподнялся на локте.

– Спасибо… там мои травы и заметки… какая радость, что их не похитили…

– Некому было их похищать. Кто-то морочит нам головы. – Фэнбао сел у костра. – Где стрела, которую из тебя вытащили?

Малыш Юань обернулся, зашарил вокруг себя по траве.

– Она была где-то здесь… Зачем тебе?

– Не важно, сомневаюсь, что ты еë найдëшь. Все эти разбойники были иллюзией, так я думаю.

– Разве может иллюзия ранить человека? – резонно заметила девчонка Юэ. – И кто мог еë наслать? Неужели отшельник так жесток?

– Нет… он мирный и уважаемый человек… вернее, был таким триста лет назад. Не может быть, чтобы он спутался с тëмными чарами… – сказал Фэнбао, понимая с неотвратимой ясностью, что такое вполне могло произойти.

Ван Сиюй запомнился ему порывистым и мрачным юношей, слишком рано узнавшим слишком многое. Внешне он годами казался равен Бао Фусу, но взгляд его был взглядом старика. Он встретил много соблазнов, служа Цин-эру, и в конце концов сбежал в горы. Но что, если соблазны настигли его и там?

– Ладно, план года начинается с весны. Лучше расскажи, малыш Юань, как ты оказался здесь в такой удобный момент?

Малыш Юань пожал плечами, не поднимая головы.

– Я просто следовал твоей карте. Мне повезло вовремя здесь оказаться.

Да что же с ним сделали в этой столице?! И не расспросить, пока эти Шэ рядом!

Фэнбао решил оставить допрос до завтра.

Он улëгся у огня, покусывая травинку.

Если Ван Сиюй и вправду ступил на неправедный путь, то что за техника могла быть настолько сильна?

– Вы можете спать, – сказал малыш Юань. – Мне не хочется.

– А мне не нужно, – вставил Фэнбао. – Может быть, сходим в патруль?

– Нет, – отрезал малыш Юань. – Не хочешь спать – медитируй, и приблизишься к просветлению.

Фэнбао демонстративно уселся, скрестив ноги и сложив руки.

Сначала он сидел так, думая, что, когда все уснут, малыш Юань с ним заговорит, но постепенно его дыхание само собой сделалось глубже, и мысли ушли. Он словно блуждал в плотных облаках, пока не оказался в ином лесу, на изумрудной поляне, где пионовый куст укрывал его своей прохладной тенью, шорохом листвы нашëптывал нежные, успокаивающие слова. Лишь он один мог усмирить пламя гнева.

«Фэнбао, какой же ты глупый… Почему ты всë время злишься? Жизнь так прекрасна! Как можно тратить еë на злость?»

Мгновение, и это уже Цин-эр склоняется над ним.

«Что? Я – переродившийся пион? Ха-ха, да разве же я похож на цветок? Ну нет, в прошлой жизни я был высоким, могучим деревом!»

Нет, мысленно обратился к нему Фэнбао. Это ты. Я знаю.

Цин-эр молча улыбнулся, и его образ пошëл рябью, как отражение в речной воде, а вместо него возник вдруг малыш Юань, и его ладонь была такой же прохладной, как тень листвы…

– Фэнбао? Фэнбао?

Фэнбао взял его руку в свою, не отрывая взгляда.

– Я слышу.

Малыш Юань высвободил ладонь.

– Ты не отзывался, пришлось тебя потормошить. Нечего хватать меня. Поднимайся, остальные уже собрались. Нужно выдвигаться.

Девчонка Юэ уже ждала верхом, и даже раненый мальчишка взгромоздился на лошадь. Фэнбао его понимал: где уж тут отдыхать и лечиться, когда место насквозь гнилое?

– За лесом должна быть деревушка, там можно остановиться, – сказал он, не особенно надеясь ни на деревушку, ни на остановку. Но бледный мальчишка Юй приободрился, да и девчонка уже не выглядела такой напуганной.

За день пути им никто не встретился. Порой ветер доносил откуда-то удары топора, но они были слишком далеко от тропы, и сворачивать не имело смысла.

Мальчишка Юй едва держался в седле, но не жаловался.

– Хорошо… – прошипел он сквозь стиснутые зубы, когда Фэнбао сказал, что в деревню они доберутся только на следующий день. – Сполна изучу… каково это – быть раненным стрелой…

К вечеру у него начался жар, щëки раскраснелись. Он без конца болтал о том, как замечательно было бы изобрести телегу, которая может проехать даже по лесному бездорожью, объяснял, какие механизмы использовал бы, сбивался и начинал снова, как пьяный.

– Ваше высочество, мы должны остановиться, моему брату всë хуже! – взмолилась девчонка Юэ. И тогда наконец малыш Юань посмотрел на неë.

– Да. Вы правы. Но… брат Юй, сможете ли вы проехать ещë немного, пока не село солнце? Чем скорее мы выберемся из леса, тем скорее окажемся в безопасности.

– Я смогу… я обещал брату Цзюэ… – ответил мальчишка Юй и соскользнул с лошади, потеряв сознание. Он упал бы, не подхвати его Фэнбао.

– У брата Юя всегда было слабое здоровье, – сказала девчонка Юэ, меняя повязку. – Он не силëн в боевых искусствах. Но он всегда говорит, что величие клана Шэ не в кулаках, а в уме.

– Величие, значит… – Фэнбао подбросил веток в костëр. – На что оно вам, это величие?

– Однажды мы восстановим славу нашего рода. Ведь… ведь не зря император Юйчжэн доверил нам защищать эти земли.

– Уже нет ни Юйчжэна, ни царства Ся. Титул священной школы давно никому не нужен, забудьте о нëм.

– А ты тогда забудь свой кнут и своë огненное дыхание! Какой же ты противный невежда, болтун Хуань! Не понимаешь, что в этом мире важно, а что нет, хоть и прожил три сотни лет!

– Теперь вы подданные семьи малыша Юаня, спроси у него, нужно ему величие клана Шэ?

Малыш Юань, сосредоточенно смотревший в костëр, обернулся. Его лицо вновь стало каменной маской.

– Я не слушал, о чëм вы говорили. Прошу прощения.

Он встал и вышел из круга света… чтобы тут же вернуться.

– Что-то не так, – вполголоса проговорил он, и тут же стрела вонзилась в бамбук у его виска.

– Что, опять?! – вскричал Фэнбао. – Пришли отомстить за своего главаря?!

– Бейте его, братья! А девчонку – мне! – послышалось из чащи, и тот же бородатый разбойник в парче и алой головной повязке выскочил из-за деревьев, размахивая палицей.

Фэнбао едва обратил внимание на остальную шайку, окружившую их.

На лице главаря не было и следа ожогов.

– Бейте его, братья! А девчонку – мне! – повторил он, глядя в одну точку. – Бейте его, братья! А девчонку – мне! Бейте его, братья! А девчонку – мне!

Фэнбао увернулся от очередной стрелы пытаясь вспомнить приëм Цзюэ. Как он там показывал… направить потоки ци, пропустить их через себя…

Ему показалось, что прохладная вода и свежий ветер струятся через его тело, что привычная боль вдруг отступила…

Он позволил потоку пройти сквозь своë тело прямо в кулак, будто загонял бурную горную реку в узкий желоб, и ударил.

Голова в алой повязке покатилась по земле, тело рухнуло за ней.

– Бейте его, братья! А девчонку – мне! – повторила голова. – Бейте его, братья! А девчонку – мне!

Этот лес потом долго снился Шэ Юэ. Лес, где мертвецы встают из могил. Лес, из которого нет выхода.

Во сне она бесконечно сражалась с толпами мëртвых разбойников, но наяву эта битва длилась недолго: болтун Хуань не сдержался и принялся дышать во все стороны пламенем, хлестать кнутом как бешеный.

Принц Цзиньюань следовал за ним, добивая корчащихся в пламени, и, казалось, не замечал ни жара, ни дыма, холодный и бесстрастный.