– Это приказ главы клана! Разговор окончен, – отрезал Цзюэ и вышел. За ним – Чжоу Вэйянь.

Фэнбао потихоньку вышел за ними и сделал вид, что отправился по своим делам, но на деле просто завернул за угол, дожидаясь девчонку Юэ.

До отъезда малыш Юань честно рассказал ему правду, оболтус этакий: передал главную тайну девчонке просто потому, что она «хорошая». Просто «чтобы успокоить еë». Фэнбао даже не разгневался, ему было досадно. Влюблëнные мальчишки!

Но, помня, как плакала Шэ Юэ по Лань-лань, он не мог не смягчиться. Раз она может оплакивать демона, раз увидела в чудовище потерянную душу… то, может, и в нëм увидит того, кого лучше не трогать.

Однако он решил убедиться и, дождавшись, пока она выбежит, разругавшись с матерью, поймал еë за рукав.

– Подожди, сестрица. Слезами делу не поможешь.

– А я вовсе и не плачу! – огрызнулась она как ребëнок, украдкой вытирая слезы.

– Тогда слушай. Я сделаю так, что Шэ Цзюэ переменит решение, но взамен поклянись жизнями своих братьев, что никогда не будешь применять ко мне те самые слова и никому о них не расскажешь.

– Я клянусь жизнями своих братьев! – немедленно выпалила она. Фэнбао даже опешил.

– Эй, неужто ты такая жадная до драки, что согласилась не подумав, лишь бы убежать?

– Вовсе нет! – Шэ Юэ опустила глаза, теребя рукава. – У меня есть свои причины, понятно?

– Малыш Юань всё равно вернётся сюда с войском, почему тебе не дождаться его?

– Потому что… – Она подняла глаза. – Я понравилась ему как воин, а не как… девица, которая сидит и вышивает у окна. Ему нравятся девушки из Цзянху, которые дерутся.

– Да ты, наверное, и иголку-то в руках держать не умеешь!

Шэ Юэ покраснела.

– Зато умею метать отравленные иглы! У, не зли меня, болтун Хуань!

– Как-как ты меня назвала?! – Фэнбао сверкнул глазами. – Послушай-ка, девчонка! А что, если малышу Юаню нравятся не девицы-воины, а просто воины? Что тогда будешь делать? Засунешь в шаровары баклажан?

– Да как ты смеешь такое говорить девушке!

Фэнбао расхохотался.

– Ну ладно, может, я и соврал! Но с твоим братом я правда поговорю. Ты же поклялась.

С этими словами он запрыгнул на крышу и исчез.

Конечно, он не сразу отправился к Цзюэ, вначале посетил кухню и заглянул во все горшки. Пусть мальчишка понежится пока в ощущении власти, не часто, наверное, ему удаëтся приструнить домочадцев! Пусть успокоится и станет мягким, как тушëное мясо в котле… Это тушëное мясо было таким вкусным, что Фэнбао не заметил даже матушку Шэ.

– А ну кыш! – вскричала матушка Шэ, замахиваясь на него полотенцем. – Это еда для учеников! Брысь!

Фэнбао увернулся от полотенца. Удар был до странного точным, словно матушка кнутом била, а не пыталась прихлопнуть надоеду!

– Эй, тëтушка! Нельзя бить старших! Я, Хуань Фэнбао, вам в деды гожусь!

Второй удар, и полотенце обмоталось вокруг щиколотки. Стоило матушке дëрнуть, и Фэнбао полетел вверх тормашками.

Он успел подставить руки и не упасть, но вот выпутаться было сложнее.

– Я Бао Жун, дочь Железного Архата Бао! Мой дед – Драконий гром Бао Жулэ! Ты, демонский прихвостень, и через сто лет не смог бы его победить!

Бао…

«Дядя Фэнбао… то есть учитель! Я сирота, но можно возьму фамилию от тебя? Хватит людям звать меня Слабаком Фусу! Я хочу быть Бао Фусу!»

Мальчишка, прибившийся к отряду, просто сопляк, который как-то незаметно вытянулся и стал юношей…

А теперь его род влился в род Шэ. И техники обращения с кнутом, которым Фэнбао когда-то учил его со скуки, стали приëмами Шэ.

Фусу… неужели он уже умер? Как это может быть? Ведь совсем немного времени прошло…

У него пропало желание драться.

– Простите, тëтушка. Если б я знал, что вы дочь таких героев! Взамен набью вам дичи в горах! Сейчас немедленно и отправлюсь!

Он мог бы еë заставить кланяться великому учителю, да какой толк? Все эти титулы – просто пыль, которую уносит время.

– Ещë раз! Теперь ты понял, почему это движение так важно? Ты собираешь ци и направляешь в кулак, так что твой удар становится подобен волне, гонимой ветром.

– Да, учитель!

Цзюэ одобрительно кивнул и подошëл к следующему ученику.

– А что делаешь ты? Если продолжишь так махать руками, вывихнешь плечо. Этими приëмами мы наполняем меридианы энергией, ты должен чувствовать течение ци в первую очередь. Ещë раз! А я посмотрю.

– Да, учитель!

Фэнбао покачал головой. Он знал этот приëм – «Волна разбивает скалу». Но все эти прыжки и удары до…

– Зачем бесцельно гонять ци по телу? – вырвалось у него.

Цзюэ обернулся, недовольный.

– Я уважаю вас, мастер Хуань, но здесь я учитель. Зачем вы вмешиваетесь?

И правда, зачем? Как теперь его уговаривать? Фэнбао решил подсластить пилюлю.

– Не гневайтесь, глава Шэ. С тех пор как я в последний раз видел этот приëм, прошло три… много лет. Наверняка ваши предки смогли усовершенствовать его, а я, дурак, не понял. Научите меня!

Цзюэ немного смягчился.

– Хорошо, мастер Фэнбао. Покажите, что вы видели, а я скажу, техника ли это школы Серебряного Ручья.

Фэнбао не заставил себя упрашивать. Он встал в стойку мабу, вздохнул глубоко, чувствуя, как ци волной прокатывается по телу, соединил ладони перед грудью, замыкая круг, прыгнул, закручиваясь как смерч, и послал поток энергии в кулак, целясь в одинокую вишню. Дерево затрещало от удара, посыпались листья… Но почему-то самодовольные юнцы не восхитились! Только зашептались!

– О… Так вот что вы считаете техниками Серебряного Ручья… – Цзюэ даже не пытался скрыть самодовольство в голосе. – Ученики, мастер показал вам приëм «Волна разбивает скалу». Когда-то он считался сильнейшим в нашей школе. Направленный в даньтянь, он надолго может лишить человека способностей, направленный в голову – лишает жизни.

– Что же тебе ещë нужно? – спросил Фэнбао, скрестив руки на груди.

– С тех пор прошло триста лет. Наш прадед Шэ Куань счëл его слишком грубым для изящного стиля нашей школы. – Цзюэ достал веер и, видно по привычке, принялся прохаживаться из стороны в сторону, обмахиваясь. – Ци – не молот, которым мы бьëм врага. Ци – поток, текущий через всë живое. Каждое здоровое тело прекрасно и священно, не важно, принадлежит оно человеку… или животному.

Он остановился, окинул Фэнбао взглядом с головы до ног. Вот паршивец!

– Каждое прекрасное тело создано как для боя, так и для медитации, для вкушения пищи, для слушания музыки и любования природой.

Рассказывая, он вышел на середину площадки.

Удар, блок, удар, поворот… та же лëгкость и быстрота движений, которую Фэнбао заметил в том шуточном сражении.

Прыжок, удар сверху по невидимому противнику, плавный уход от ответного удара и наконец…

Цзюэ выбросил вперëд руку с веером, словно заканчивал танец, и невидимая волна ци взметнула его волосы как ветер, вздыбила пыль и расколола пополам деревянный манекен.

Ученики восторженно закричали. Даже Фэнбао покачал головой в досаде.

– Дракон вырывается из пучины, – ответил Цзюэ на его незаданный вопрос и обернулся к ученикам. – Теперь вы поняли, для чего мы даëм ци свободу циркулировать по телу? В этой свободе наша сила.

– Учитель, покажите ещë! Ещë!

Цзюэ самодовольно улыбнулся.

– Сперва уберите здесь. Я должен побеседовать с мастером Хуанем.

Он отвëл Фэнбао на террасу и налил ему чаю.

– Чем короче бой, тем больше шансов выжить. Ты же искусственно его продлеваешь ради красивого удара, который может и не попасть в цель, – сказал Фэнбао, принимая чашку. – Раздражает такая расточительность!

– Разве я недостаточно быстр?

– Не для того, кто правда захочет тебя убить. Когда мы воевали со степняками…

– Но мастера Цзянху давно не участвовали в войнах, – возразил Цзюэ. – Мы наставники воинов, но не солдаты. Эти приëмы – для того, чтобы побеждать таких же мастеров.

– Значит, бесполезные на Агатовой горе.