— Мы обнаружили это случайно, — сказал он, указывая внутрь. — Один из магов почувствовал странное колебание энергии за стеной, и мы обнаружили скрытую дверь.

Я вошла в комнату и застыла от удивления.

Это была небольшая лаборатория, уставленная столами с различными инструментами и артефактами.

Но что действительно поразило меня — это природа этих артефактов.

Они выглядели почти идентично тем, что я создавала в "Втором дыхании" — та же форма, те же материалы, те же принципы конструкции.

Но в них было что-то глубоко неправильное, искаженное. Вместо гармоничного течения энергии, направленной на улучшение и исцеление, их внутренняя структура была буквально вывернута наизнанку, превращая созидательную силу в разрушительную.

— Что это за вещи? — спросил Латор, разглядывая странные предметы.

Я подняла один из артефактов — небольшой серебряный диск с вплетенными в него кристаллами. Его дизайн был почти идентичен тем амулетам, что я создавала для улучшения дыхания подводных рабочих.

— Это... модификация целительских артефактов, — ответила я, чувствуя, как внутри нарастает тревога. — Но их функция извращена. Вместо того чтобы улучшать и гармонизировать энергетические потоки, они искажают и разрушают их.

Дион кивнул:

— Именно. Мы полагаем, что "Пламя и Крыло" каким-то образом получило доступ к древним технологиям Радналов — возможно, через семейные архивы или артефакты — и систематически извращало их изначальное предназначение.

Я осторожно поставила диск на стол, ощущая тошноту от самой идеи такого извращения. Это было всё равно что взять целебное лекарство и превратить его в смертельный яд.

— Но зачем? — спросила Литания. — Какой смысл в этом искажении?

— Контроль, — мрачно ответил Латор. — Если ты можешь взять то, что создано для защиты и гармонии, и превратить в оружие, ты получаешь огромную власть. Особенно если никто не ожидает атаки из источника, которому привыкли доверять.

Я обошла комнату, внимательно рассматривая другие артефакты.

Все они следовали той же ужасной логике — созидательные технологии, извращенные для разрушения. Я чувствовала, что мой дар отзывается на них — не с привычным резонансом улучшения, а с болезненным диссонансом, словно глядя на искалеченное живое существо.

— Я могу исправить их, — сказала я, осторожно прикасаясь к одному из предметов. — Вернуть им изначальное предназначение. Но на это потребуется время.

— Которого у нас, возможно, нет, — ответил Дион. — Судя по следам в ритуальном зале, "Пламя и Крыло" готовится к завершающей фазе своего плана. Мы должны найти сердце договора и защитить его до того, как они доберутся туда.

Я кивнула, понимая, что он прав. Однако перед тем, как покинуть комнату, я все же взяла несколько искаженных артефактов и спрятала их в своей сумке.

Что-то подсказывало мне, что они могут оказаться полезными, если я смогу восстановить их истинную природу.

— Куда теперь? — спросил Латор, когда мы вышли из скрытой лаборатории.

— Нам нужно найти сердце договора, — ответил Дион. — Согласно древним текстам, оно должно находиться в самом центре комплекса, под главной башней.

— Тогда не будем терять времени, — сказала я, чувствуя, как внутри нарастает решимость.

Мы направились к центральной башне, не подозревая, что уже попали в ловушку, расставленную нашими врагами.

Мы продолжили исследовать руины, двигаясь ближе к центральным помещениям крепости. После обнаружения лаборатории с искаженными артефактами Дион настаивал на том, чтобы держаться вместе, но сложная планировка древнего сооружения с многочисленными коридорами, расходящимися в разные стороны, делала это практически невозможным.

— Мы должны разделиться, — наконец решила я, видя, как теряется драгоценное время. — Дион, вы с магами и частью гвардейцев исследуйте нижние уровни. Магистр Тёрнен, займитесь архивами — возможно, там остались записи о точном расположении сердца договора. Латор и я проверим восточное крыло.

Оуката, которая до этого момента держалась немного в стороне, изучая архитектуру и символы на стенах, внезапно проявила интерес:

— Я направлю своих воинов на север и запад, — произнесла она. — Так мы охватим весь комплекс быстрее.

Что-то в её голосе вызвало у меня беспокойство, но времени на сомнения не было. Мы распределились и разошлись в разных направлениях, договорившись встретиться через час в центральном зале.

Мы с Латором двинулись по широкому коридору, ведущему в восточную часть крепости. Чем дальше мы продвигались, тем лучше сохранились помещения — словно время здесь текло медленнее, бережнее относясь к древним стенам.

— Странно, — заметил Латор, освещая магическим светильником высокий резной потолок. — Восточное крыло должно быть разрушенным временем. Но оно выглядит почти нетронутым.

Я кивнула, ощущая, как мой дар реагирует на окружающую магию. Серебристая чешуя на коже мягко светилась, откликаясь на невидимые энергетические потоки, пронизывающие стены.

— Здесь сильная защитная магия, — сказала я. — Более древняя, чем внешний барьер. И более... личная.

Латор бросил на меня заинтересованный взгляд:

— Личная? Что ты имеешь в виду?

— Словно она настроена на конкретного человека, — объяснила я, проводя рукой вдоль стены, чувствуя под пальцами едва заметные магические вибрации. — На основателя, на Эйрана Раднала. Или, может быть... на любого Преображающего.

Мы прошли еще несколько поворотов и внезапно оказались перед массивной двустворчатой дверью из темного дерева, инкрустированной серебром.

Узор инкрустации был сложным, переплетающимся, но я с удивлением обнаружила, что понимаю его значение — это была не просто декоративная абстракция, а форма древнего заклинания, своего рода магический ключ.

Когда я приблизилась к двери, серебряные линии узора мягко вспыхнули, откликаясь на мое присутствие. Дверь бесшумно открылась, приглашая войти.

За дверью оказался просторный круглый зал с высоким купольным потолком. Но не архитектура привлекла наше внимание, а то, что покрывало стены — фрески, удивительно хорошо сохранившиеся, яркие, словно были написаны вчера. Они опоясывали зал, рассказывая историю — историю, которую я никогда не слышала, но которая отзывалась внутри меня глубинным узнаванием.

— Это... поразительно, — прошептал Латор, медленно вращаясь, пытаясь охватить взглядом всё богатство изображений.

Первая сцена показывала две группы — людей и драконов, стоящих по разные стороны глубокой пропасти. Их позы выражали враждебность и недоверие. Над пропастью клубились темные сущности, питающиеся их конфликтом.