А тут еще и частный линкор. Который, номинально, принадлежит к ВКС Минмаатара, но вот и команда и капитан – далеко не цветочки!

Прибавить к этому верфь и частный флот Мии, так и вовсе все не радужно.

А тут еще аграфы…

Понимаю я Охри, хорошо понимаю.

Будь моя воля, свернул бы верфи, да и ломанулся в трипланетье, там уж точно нас хрен кто найдет!

- Кай, вернись, пожалуйста! – Мия устроилась удобнее у меня на плече. – Ты опять далеко…

- Ага, прости… - Я поцеловал жену в висок, довольный внезапной паузой во всем том бардаке, что сейчас творился в системе.

- Знаешь, я даже рада, что твоих «инопланетянок» нет. Ты уж прости. Косичка хорошая была, но какая-то не живая, как кукла. А после твоего отлета и вовсе, словно выключенная. Ведьма говорила, что это не ее вина, что она научится, но не получалось у косички жить с нами. С тобой – да. А без тебя.

Я только вздохнул, прижимая жену сильнее и…

… Бескрайность.

Из края в край – сплошная бескрайность!

Я сидел на пассажирском сиденье и мечтал о сигаретах и разглядывал бескрайние поля, с ровными рядами поливалок, медленно катящихся на своих огромных колесах по бескрайним полям.

- Дэн, ты как…

- Как-как… Клюмбоком! – Я поправил стоящее на четырех камнях сиденье, вырванное из нашего редакционного, перевернувшегося «Москвича» и вздохнул. – Будут варианты?

- Пешком, до совхоза… - Развел руками водила, лежащий рядом и блестящий свеженаложенным бондажом. – Только это тебе придется…

Ага, разумеется, мне.

Ольга на каблуках и в рваном платье кутается в одеяло, отходя от шока, Филька все никак не может отойти от потери своей любимой камеры, Бека с переломами.

Разумеется, идти мне придется.

Но, жутко не охота.

Да и тащиться до совхоза, это минимум часа на четыре оставлять эту ораву в бескрайности, к которой они нифига не привыкли.

А раз не привыкли, так наделают делов, знаю я их.

А идти придется!

Ругнувшись, полез в багажник калеченного «Москвича», доставая оттуда чемоданчик с «НЗ», за который меня вечно все ругали, что он только место занимает!

Ну вот, понадобился.

Открыв чемоданчик, достал из него фляжку коньяка, шоколадку и обогреватель, а то знаю я своих орлов, с них станется ближе к вечеру запалить костерок, а то похолодает.

Первую стопку получила Ольга.

Уж у нее точно сотрясения мозга нет – она по первой специальности архитектор, а у них с мозгами и без сотрясения плохо.

Второй причистился Бека, ему не вредно.

А вот малыша нашего пришлось «обнести» - он от алкашки дурак-дураком становится, хотя по трезвости нормальный человек, в Ольгу влюбленный.

Пока обогреватель набирал температуру, сходил за водой и заварил чифиря.

Вредно, понимаю.

Но кому сейчас легко, а?

Самым последним из чемодана достал охотничьи колбаски, которые Ольга у меня постоянно, в тихушку, подъедала, утверждая, что так не дает им испортится.

Вручив всем троим кружки с чифирем, колбаски и шоколад, со вздохом снял свои щегольские туфли и переобулся в кроссовки-жетысуйки, разбитые, но удобные и прочные, прошедшие со мной не только конец «сверхсрочки», но и уже пару лет штатской жизни.

- Никуда не уходить. – Я склонился над Ольгой, такой сейчас трогательно-хрупкой и родной. – Фильку далеко не отпускать – заблудится. Беке не наливать.

Останься, а?! – Ольга жалобно прижалась ко мне. – Ну, зачем ты пойдешь, а? Нас же и так хватятся…

- Ага. Вот только Бека нас по «короткой дороге» повез, а искать будут явно на шоссейке. – Развел я руками. – Не давай орлам костер зажечь, пожалуйста!

Еще раз обняв Ольгу и погрозив пальцем приходящему в себя и отчего-то порозовевшему Филипку, вышел на дорогу и глубоко вдохнул и…

Я не очень люблю бегать.

А уж после учебки – так и вовсе ненавижу, но…

Бегать там, с полным вещмешком камней и бегать здесь, налегке – две большие разницы!

Размеренный бег, который не испортила и сигарета.

Так-то, она мешает, однозначно, но…

Сто шагов бегом, сто шагов – шагом.

Старый, добрый «волчий скок».

Там, за «ленточкой», его прелесть оценили в первый же выход, когда мужественные «зеленые береты», еще полгода назад похвалявшиеся, что будут нас жрать на завтрак, обед и ужин, сами не заметили, что из преследователей стали преследуемыми, а затем и трупами.

Быстрый получился конфликт.

Очень быстрый.

Семь месяцев и мои кроссовки прошлись по брусчатке Праги, еще месяц и я познакомился с любвеобильностью немчанок…

Изменалась жизнь с обеих сторон границы, этого не отнять.

И искренне жаль тех, кто считает, что раньше было лучше.

Раньше было – как всегда.

А теперь, вот, среди полей, на засоленных землях, строится завод, а «пленная немчура» довольно гогочет и как-то не спешит возвращаться в свой обширный рейх, где остались многочисленные мигранты, где…

Я улыбнулся.

Везде хорошо, где нас нет.

А мы есть везде.

Пробежав по утоптанной дороге с десяток километров, занырнул прямиком под поливалки и с наслаждением охолонулся.

И снова, снова бег.

И снова бесконечность!

Это вам не европляндия, где на квадратный километр семьсот мигрантов и девять местных жителей, в городках, стоящих друг напротив друга.

Вот и чего там народу не жилось?

Трогал их кто-то там, что ли?

Ну, не хотелось нам вашей демократии, гласности, плюрализма и прочих свобод, так это наше дело, а не ваше просвещенное…

А тепрь вы строите нам заводы бесплатно, вместо продажи лицензий, отрабатывая свою очередною, «молниеносную войнушку».

И работают ваши инженеры.

И хорошо работают, сам видел, пока эти годы мотался в редакционном «Москвичонке», что уже давно удобнее, чем «мерин», что принадлежит хозяину на другом континенте.

Минусов, куда деваться, тоже полно.

И юсовцам снова делать нечего, снова у них «СОИ», часть вторая…

Я остановился на безымянном перекрестке, приглядываясь к туче пыли слева и грозовому облаку, растущему справа.

Как говорится, раз не хочешь с соседями дружить, так хоть на коврик не сри…

Глянув на часы, вздохнул.

Три часа бега, километров 25-30 отмахал точно и никакого следа жилья!

Надеюсь, я в нужную сторону побежал, а то смеху-то будет!

Через полчаса, из-за очередного правого поворота, появилась деревушка с веселыми, свежепостроенными домиками и огромным скелетом строящегося завода.

Ну, Бека, ну, бля, «срезатель» хренов!

По шоссейке до завода значилось 18 километров, а по этой короткой вышло все 30!

Вернемся – прибью, заразу!

Еще 15 минут и я на проходной, звоню в редакцию, поджидая вызванную «скорую» и тягач, что пообещал директор Шульце, уже изрядно поднаторевший в русском языке и отчаянно матерящийся на свою секретаршу, снова умотавшую «на сеновал к любовнику», вместо рабочего распорядка.

- Надеюсь, никто костер не догадался запалить? – Врач старательно штопал мою порванную руку, прямо на ходу, попутно выясняя детали произошедшего.

- Ну… Я – точно запрещал. – Я пожал плечами и зашипел от боли.

- Уф, точно человек! – Парень рассмеялся. – А уж я думал юсовцы нам киборга заслали!

Вежливо посмеявшись шутке, слегка поежился.

Встречались мы с экспериментальными киборгами.

И юсовскими, и нагловскими, и своими.