Что я пробовал…
Да все я попробовал.
И все, и всегда, заканчивалось одинаково – я возвращался в это чертово кафе, где Настя неторопливо и со вкусом, вырезала мне сердце кофейной ложечкой?
Оплатив счет, оставил Настю сидеть, а сам пошел к выходу.
Это плохо, очень плохо, безумно плохо, когда «контрольная точка» оказывается поставленной в неудачном месте.
И ладно, когда это игра и виноват ты сам, лично.
Но вот в реальности…
Это ведь не «День сурка», когда актер хотя бы знает, что за стенами съемочной площадки уже не март, и что его ждет номер в гостинице, а в номере, если он не будет хлопать ушами, всегда найдется дурочка, которая согреет постель.
Накинув капюшон, сделал шаг в тень, пропуская надоевшего бегуна, вечно кидающегося мне в ноги, а потом летящего вниз по лестнице и разбивающего голову о двери «Арабики».
Правда, пару раз он сбивал с ног выходящую Настю, а один раз, с хрустом свернул себе шею и пришлось выяснять отношения с полиционерами, которым было холодно и скучно.
Меняя одну тень на другую, сам не заметил как очутился возле пешеходного моста, с которого, одно время, было модно прыгать-топиться, пока вода в речке не ушла почти на половину и теперь, вместо утопления прыгуну грозило остаться калекой на всю жизнь, а это не так красиво, как похоронная процессия и слезы родни.
Рука сама потянулась к пачке с сигаретами, но…
Сигарет нет.
Да и желание курить, в большем количестве раз, обычная мелкая зависимость, от которой можно легко избавиться, если просто подумать.
Я вот подумал и…
Легко запрыгнул на перила и пошел вперед, засунув руки в карманы.
Нет, это не нервы такие крепкие, это я уже тоже делал и не один раз.
Пройдя метров десять, легко спрыгнул обратно на мост и пошел в обратную сторону.
В одну и ту же реку нельзя войти дважды…
А ведь, если верить теории множественности вселенных, есть вселенные, где я согласился на Настино предложение и…
Остался идиотом…»
Словно ножом в сердце…
Да, остался.
Оглядевшись по сторонам, с облегчением выдохнул – сплю в лабе, одетым, Габби рядом нет…
Значит, все не так уж и плохо!
Значит, можно не только бросить курить, материться или кидаться на людей от безнадеги…
Или, все-таки нельзя?
А ведь так хочется, чтобы было можно!
Глава 21
Червоточину прорвало!
Точнее – ее просто рвало, выблевывая в систему обломки.
Обломки кораблей, обломки астероидов и куски скафандров.
Пулей вылетали из радужного зеркала острые лучи лазеров и неспешно вытекали едва заметные волны чертовой лезки, снова и снова дробящие обломки на меньшие и меньшие частички.
Не зря, ох, не зря, у всех не было желания лезть в червоточину, вон как она избавляется от инородных тел в своих кишках!
Готов поспорить, что с другой стороны, червоточина просто поносит такими же обломками, густо засирая все прямо перед собой!
- Четыре часа… - Габби замерла перед внешним экраном. – Четыре долбанных часа и мы бы сунулись в нее, чтобы стать вот таким же хламом!
Ага, ровно четыре часа…
Я тоже любовался вылетающими обломками, попутно получая данные от «Чёрнча», вертящегося сейчас там и собирающего данные, что сейчас отображаются справа на экране.
- Есть передача! – Наши связисты радостно почесали ручки. – Судя по волнам – Аратан, сейчас будет дешифровка!
Увы, но не «сейчас», ни через 15 минут, ни даже через полчаса, дешифровка не состоялась, знатно сбив короны и связистам, и технарям, азартно рывшим методы дешифровки и среди хорошо известных, заодно, попутно, придумывая новые…
«Обломайтесь все», как говорится…
- Судя по количеству обломков и приблизительной оценочной массе, сейчас в системе не менее трех флотов! – Зои выделила строку общей массы красным, заставляя народ присвистнуть. – А обломки продолжают прибывать!
Да уж, «обломочная блевотина» все выплескивалась и выплескивалась в систему, грозясь затопить тут все!
- «Чёрнч» фиксирует сигналы еще девяти транспондеров, предположительно, Делус, Минмаатар, сполоты… - Связисты, получив новые данные, принялись еще отчаянее рыть в глубь и вширь, отталкиваясь оттого, что уж коды включенных транспондеров давным-давно всем известны, точнее никогда и не были секретом, но…
Обломайтунг повторился…
«Чёрнч» увернулся от самого здоровенного, пока что, из вырвавшихся наружу, почти трехсотметрового в длину, обломка, в котором легко угадывался кусок малого улья архов.
- Вот и архи начались! – Старпом поежился. – Эдак эта червоточина всю систему засрет и нам на разгон места просто не останется!
- «Верхом» уйдем… - Легкомысленно отмахнулся я, слегка подзабыв, что с нами торгаши, для которых такой разгон страшно нежелателен из-за, гм, некоторых причин. – Прорвемся…
Архами червоточину тошнило почти пять часов, обделав систему до половины.
Пришлось нам давать задний ход и отходить к внешним планетам, заодно поднимаясь выше…
- Если обломки продолжат выходить еще сутки, система накроется бардовым тазом! – Один из моих навигаторов, тщательно наблюдающий за происходящим по масс-детекторам, горестно покачал головой. – Первые обломки уже начали падать на планету и ее спутники. Пока это два-три удара в пять минут, но на подходе более массовые выбросы и…
Вместо червоточины на экране появились расчеты Кона, подводящие жирную черту под существование этой системы в прежнем виде.
Отрыжка червоточины, за сутки обещала изрядно изрешетить одну планету, а через трое суток ее язык дотянется еще до одной и вот тут-то все и начнется!
Эх, блин!
А начнись все это светопредставление на трое суток раньше, все досталось бы более ближней планете, которая стянула бы на себя и свои пять спутников большую часть обломков, оставляя товаркам призрачный шанс и дальше крутиться по своим орбитам!
- Дэн… Это ведь… - Зои икнула. – Это же аграфские?!
Точно, из червоточины ровным слоем понеслись обломки явно аграфских корабликов, перекрученных, сплющенных и разорванных, но все еще продолжающих нежно серебриться на фоне черноты великого безмолвия.
Если сравнивать с флотом архов, аграфов перемололо почти что в труху – редкий обломок достигал 50-ти метрового размера, но именно из-за этого, аграфы выходили очень долго, почти десять часов.
Хотя, по массе, если никто из моих орлов нигде нулем не ошибся, кораблей аграфов тут не так чтобы и много, наверняка намного меньше, чем человеческих, да и не ходят аграфы большими флотилиями, кичась своей скоростью и мощью оружия.
Пока аграфы выходили, люди уже вовсю сыпались на планету, превращая ее в ямочный ужас, который, если ничего не изменится, очень скоро либо сдвинет планету с орбиты, либо развалит ее на мелкие обломки.
- Ох ты… - Воскликнула Габби. – А этот целенький!
И действительно, из червоточины, среди обломков и вспышек, выдвигался в систему самый настоящий красавец!
- Девять башен, километр семьсот метров длины, высота шестьсот тридцать метров, ширина – семьсот семь метров. – Навигатор вновь опередил наших «сканерщиков-радаристов», опознавая корабль. – Согласно корабельного реестра, подобных кораблей нет…
- «Артанец»… - Мой старпом благоговейно встал со своего места и отдал кораблю на экране воинскую честь. – Это – «Артанец»!
- Что за «Артанец»? – Навигатор принялся искать любые упоминания о корабле, но…
- Можешь не искать… - Нейстр быстрым взмахом вытер скупую мужскую слезу. – «Артанца» нет в корабельном реестре. «Артанец» - корабль-изгой, корабль-честь, корабль-свобода…
- Рассказывай! - Потребовал я, отправляя «Чёрнч» на полномасштабный осмотр вышедшего корабля, в надежде разобраться, как же этому чуду удалось остаться целым там, где и меньшие корабли раздробило в щебень.
