Думать, так на две головы.

Скинув копию Ванде, выбрался из кресла и вновь прошел по фрегату.

Блин…

Даже если мы его восстановим, надо будет набирать экипаж.

Надо будет разбираться с картами и полетными предпочтениями.

Надо будет, если все пойдет плохо, обучать искин!

Пройдя фрегат от носа до жопы, постоял в двигательном отсеке, прислонившись лбом к станине основного прыжкового двигателя.

Еще чуть-чуть…

Еще месяца три-четыре и можно будет попробовать сделать первый вылет на антигравах, а там уже никакой «Кэрриер» нам не страшен!

Весовые категории вообще разные!

Полноценный фрегат, способный и крейсеру шкуру попортить, до полного невыживания или земная поделка…

Побродив по кораблю, на всякий случай выдернул из шахт все искины – пусть и далеко до их восстановления, но я не готов к внештатным ситуациям, а экипажа, чтобы их загасить в зародыше, пока нет.

И не известно – когда появится…

- Эх-х-х-х! – Покряхтев по-стариковски, все же улыбнулся – Чуть-чуть. Чуть-чуть осталось! Пусть полгода, пусть год, но это не «неизвестно когда», которое меня ожидало без Ванды и ее бахионь!

Присвистывая, выбрался из ангара и оглянулся по сторонам – благодать-же, блин!

Еще бы вон та белка на меня так не пялилась, так и вовсе было бы чудесно!

Интересно, в кого она такая обдолбанная, а?!

Из принципа скатал снежок и запулил им в белку-надоелку, с первого же броска попав и разбросав по снегу мелкие запчасти замаскированного под животное, электронного шпиона.

Обидно, конечно…

Пришлось идти, собирать запчасти, складывать их в мешок, мешок запихивать в «карман», чтобы, если электроника какая еще жива, не смогла сигнала подать.

Хотя…

Махнув рукой, призвал бахионь и приметная скала превратилась в неприметный, чахлый кустик.

Перестраховка, конечно…

Без бахионь двери ангара фиг откроешь, но ведь народ у нас ушлый, если нельзя открыть дверь – принесут лопату и сделают подкоп!

Знаю, сам такой-же…

Оседлав свой «Восходон», неторопливо покатил к склону горы, поросшей зелеными елками, в которых прятался мой личный питомник – пяток заячьих семей на моем довольствии, пара лис и приблудившаяся рысь, от которой схлопотал по кумполу Стив Роджерс – уже только за одно это стоит кормить наглую, мохнатую шкуру, до отвала!

Приехали они, понимаете-ли, наши сливки лакать, да удаль свою демонстрировать, олухи…

Оставив соль, пару тючков соломы и полтуши очередного кабана, возомнившего себя венцом природы и не пожелавшего уступить мне дорогу, мысленно позвал лесную братву жрать, заодно полюбопытствовав, не появлялся ли чужой в округе.

Было.

Даже двое.

Жалко, конечно, наивных, но хоть понятно, чего это рысь жрать не идет – она уже обожравшаяся…

А кому это покажется странным, что двое чуваков с оружием пошли на консервы рыси, так оно и не удивительно – им же «ТАМ» не говорят, что Алтай – это те же джунгли. Только немножечко «не те»…

Особенно зимой – не те вообще!

А заметить рысь или и вовсе снежного барса, который к нам запросто заглядывает из любопытства – не наметанным глазом почти и невозможно!

А вот стать завтраком-обедом-ужином – запросто!

И я не буду тем, кто пожалеет о пришельцах – раз тарились, значит чего-то удумали, а раз удумали…

То и рассчитывайте исключительно на себя!

Поделившись с набежавшей мелкотой крохами оставшейся бахионь, глянул на небо.

«Ну, к Самаре успею заехать»!

Самара это не то, что вы подумали.

То есть, так-то она женщина, но…

У нее с головой не очень.

Живет одна, много не просит, точнее – совсем ничего не просит, но иногда к ней приезжают люди из «Верхних эшелонов» и на пару-тройку недель, а то и на месяц, Самара превращается в одну из сильнейших целительниц!

Потом у нее откат будет – жутчайший, но на это время вокруг нее столько людей в белых халатах и с шприцами, что хватит на персонал городской больнички!

Потом Самара приходит в себя и снова, снова, снова…

У нас с ней отношения приятельские, а ей бахионь, а она мне – о травках всяких разных, да о духах, которые пока, от меня подальше держатся…

Например, на «Восходона» Самара подселила дух муравья.

Не знаю, что она там мутила еще, но мощность снегохода выросла вдвое, а надежность и проходимость…

Правда, иногда дух хандрил, но это всегда исправлялось теплым словом и добрым отношением.

Жаль только, что по весне, когда муравейник оживет, дух вернется к своим сородичам, но… По весне и сам «Восходон» станет не нужен.

Там придется «Луаз»-о подобную технику доставать, правда, от «Лунохода» там центральная посадка водителя, да возможность плавать.

Если без волн конечно…

Через полчаса смутно различимой дороги потянуло дымком.

А еще через пять минут принесло угольно-черные клубы дыма и я поднажал.

Пожар – это всегда плохо.

А в лесу, зимой…

Мимоходом глянул вероятности.

Если я сейчас поднажму, то…

Я повернул ручку до отказа.

Минута, вторая и…

Домик Самары пылал!

Нет, не так…

Он – ПЫЛАЛ!

Полыхал так, что в радиусе полусотни метров снег стаял до черной земли, а ближе – вода просто кипела, превращаясь в пар!

Судя по оставшимся следам и лежащему поодаль, перевернутому «Хамви», в гости к Самаре наведались люди не простые, но…

Глупые.

Принимая во внимание, что запаха горелого мяса не чувствовалось, все виновные уже стали пеплом, а Самара…

А что Самара…

Что будет Фениксу?

Сейчас домишко ее догорит, набегут иссизо-синие тучки и локально отработают тут молниями, а потом…

Потом Феникс восстанет из пепла и займется земными делами – домик восстановит, окружающие окрестности вернет к идеалу и все, Самара снова встретит меня у порога, погрозив пальцем.

И понять ее можно – вот уже во-второй раз я становлюсь свидетелем воскрешения Феникса, облюбовавшего бескрайнюю тайгу моей Родины вместо бескрайней пустыни далекого Египта.

Сдав назад, залез в рюкзачок и перекусил – чего время-то зря терять?

Тем более, после «восстановления» Самара будет больше «зелено винцо» потреблять, да рассказывать, что же за гости к ней в этот раз пожаловали и что такого сделали, раз она ушла на перерождение, а души приехавших так теперь и будут вечно пылать, подпитывая Феникса своими силами.

Вот вспыхнуло, ахнуло и опало…

И повалили снег, заметая следы и укутывая землю от наших -40.

Пару минут домик повисел зыбким маревом, а потом налился реальностью и на пороге появилась Самара.

- Вот, кроме тебя, больше некому было припереться… - Сварливо, вместо «привет», пробормотала мне женщина и помахала рукой, приглашая в гости. – Опять… Нюх у тебя, что ли…

Сбив снег и избавившись от теплой куртки, прошел в дом и засел за стол, на который хозяйка принялась быстро метать из холодильника продукты.

- И кто это был? – Я пристально посмотрел на недовольную Самару. – Опять «государственные люди»?

- Вряд ли… Какая-то Гайнуля. Или Гайнора. Короче, что-то с «гай», в желто-красном костюме с рубином в голове…

- Рубин в голову, разумеется, ты ей забила, ага? – Я, со вздохом, взял со стола бутылку «беленькой», расплескал по стопкам и придвинул к себе маринованые грибы и огурчики.

- Она упала! – Самара походя цапнула со стола рюмку, опрокинула ее в себя и занюхала соленым помидорчиком.

Бр-р-р-р, гадость!

- Боюсь уточнить, а она одна была?

- Когда упала – да. – Женщина демонстративно поставила передо мной пустую тару и занялась варящейся в кастрюльке, картошкой. – А вначале такая борзая была, чуть за нос не хватала!

- Она хоть успела сказать, чего надо было? – Я пополнил боекомплект и откинулся на спинку стула. – Или не успела?

- А чего им всем и всегда надо? Демократию в каждый дом, равенство полов, доллар по полрема и право первой ночи с любым мальчиком от 13 лет… - Самара ахнула еще рюмочку и принялась вылавливать картошку из кипящей воды, голыми руками. – Впрочем, о последнем я не уверена…