— Что? — заинтересовался Гриша.

— Как будто что-то питалось ими. Постепенно, не сразу. Видите эти потемнения по краям? Классический признак энергетического истощения.

Механики переглянулись. Даже Кузьма Петрович посмотрел на меня с большим вниманием.

— Ты это серьезно? — спросил он.

— Вполне. У нас в Поволжье была похожая проблема с оросительными артефактами. Оказалось, в воде завелись… — я сделал паузу, изображая, что подбираю слова, — особые организмы, питающиеся магической энергией.

— Чушь! — отрезал Кузьма Петрович. — Не бывает таких организмов.

— Не бывает, — согласился я. — Но факт остается фактом — что-то сожрало ваши камни. И судя по всему, это «что-то» все еще на корабле.

Механики молчали, переваривая информацию. Я тем временем сосредоточился на настойке в бутылке.

Изменить состав жидкости — дело нескольких секунд. Добавить легкий снотворный эффект, ничего опасного. Просто поспят часок-другой

— А знаете что, — вдруг сказал я, — давайте выпьем за то, чтобы найти причину. Чтобы «Ласточка» больше не знала поломок!

— Вот это дело! — поддержал Гриша.

Мы чокнулись. Я вместе с механиками опрокинул стакан залпом. Но в моём алкоголя уже не было.

— Хорошая настойка, — похвалил я. — Местная?

— Из Каменогорска, — ответил Гриша, наливая еще. — Там лучшие виноградники во всем крае.

Эффект проявился быстро. Первым начал клевать носом Митька

— Что-то меня в сон клонит, — пробормотал он, широко зевая.

— Работал всю ночь, — проворчал Кузьма Петрович, хотя сам с трудом держал глаза открытыми. — Иди вздремни, бестолочь.

Митька не стал спорить. Устроился прямо на полу, подложив под голову руку, и через минуту мирно сопел.

Гриша продержался чуть дольше. Он что-то бормотал про микротрещины и кристаллические решетки, но слова становились все менее связными. В конце концов он привалился к переборке и затих.

Кузьма Петрович боролся со сном дольше всех.

— Что-то… не то… с настойкой — пробормотал он, глядя на меня уже мутным взглядом.

— Все в порядке, — успокоил я его. — Просто устали. Поспите немного.

Он хотел что-то возразить, но сон победил. Голова склонилась на грудь, дыхание стало ровным и глубоким.

Я огляделся. Три спящих механика, разобранная установка, мертвые русалочьи камни. Можно работать спокойно.

Подошел к установке, положил руку на металлическую раму. Холодная, безжизненная. Закрыл глаза, погружаясь в магическое восприятие.

Первое, что я почувствовал — пустоту. Камни были не просто разряжены, они были… съедены. Да, именно это слово подходило лучше всего. Кто-то или что-то методично выпивало из них энергию, оставляя пустые оболочки.

Но это был не элементаль. Элементали оставляют иной след — хаотичный, стихийный. Им больше свойственно ломать, нежели воровать.

Здесь же чувствовался порядок, система.

И в остатках энергии я уловил след. Слабый, едва заметный, но отчетливый. Существо оставило свою «подпись» — уникальный магический отпечаток.

След вел вниз, к вентиляционной решетке в полу. Я опустился на колени, вглядываясь в темноту вентиляционной шахты. Оттуда тянуло сыростью и речной водой.

Что бы это ни было, оно пряталось где-то в нижних отсеках корабля. И судя по следу, существо было водным. Логично — на речном судне полно влаги, идеальная среда обитания.

Я еще раз взглянул на спящих механиков. Часа два-три у меня есть. Достаточно, чтобы разобраться с ситуацией.

Я направился к вентиляционной решетке, готовясь к спуску в нутро «Ласточки». Где-то там, в темноте и сырости, пряталось нечто, способное пожирать магическую энергию.

Решетка поддалась на удивление легко. Несмотря на невезучесть «Ласточки», водоход содержался в идеальном состоянии.

Вентиляционная шахта оказалась узкой, но проходимой. Металл под руками был скользким от конденсата, а магический след становился все отчетливее. Словно маяк в темноте для того, кто умеет видеть.

Шахта вывела в технический отсек между днищем и жилыми палубами. Пространство тесное, переплетение труб, вентили, какие-то загадочные механизмы, назначение которых я даже не пытался угадать. Пахло металлом, машинным маслом и, немного, застоявшейся водой. А еще — магией. Слабой, почти неуловимой, но определенно живой.

Я прикрыл глаза и сосредоточился. В трюме было достаточно влаги. Конденсат, который собирался на холодном металле корпуса. Брызги, долетевшие до палубы или открытых иллюминаторов. Всё в конечном итоге оказывалось здесь. Я впитывал знания об этой воде и наконец нашел то, что мне нужно.

Небольшая лужица медленно перетекала с места на место, явно игнорируя все известные законы физики. Вода не должна течь вверх по трубам или собираться в идеально круглые капли на вертикальной поверхности.

Существо чувствовало меня и пыталось спрятаться. Но куда ему деться в замкнутом пространстве? Разве что просочиться в какую-нибудь щель, но тогда придется бросить такой удобный источник питания. Но гоняться за ним было совершенно бессмысленной затеей.

Так что я решил использовать приманку.

Я достал из-под рубашки родовой перстень. Древний артефакт рода Аквилонов, единственная семейная ценность, которую удалось сохранить.

Я начал медленно вливать в него свою энергию. Не слишком много — иначе существо испугается такой концентрации силы. Но достаточно, чтобы артефакт стал невыносимо притягательным для любого, кто относился к водной стихии.

Капля воды внутри кристалла засветилась мягким голубым светом, перстень начал излучать ауру, которая для водных существ была как запах свежеиспеченного хлеба для голодного человека.

Насчет голода я не сомневался. Энергия в русалочьих камнях была «сырой», примитивной. Вора спугнули, иначе бы русалочьи камни были пустыми. Но стоит горе-механикам уйти, как остатки энергии будут поглощены, а «Ласточка» застрянет без движения, пока какое-нибудь ремонтное судно не доставит новый комплект артефактов.

Сняв перстень с цепочки, я положил его на пол в центре отсека.

Теперь самое сложное. Спрятаться.

«Покров тумана», древнее заклинание маскировки, не использовалось, наверное, уже сотни лет. Еще бы, ведь куда проще спрятаться за каким-нибудь артефактом невидимости. Но у меня артефактов не было, зато память Архимага хранила сотни «устаревших» техник.

Я растворился в тенях за трубами, став частью полумрака технического отсека. Даже дыхание замедлил до минимума. Теперь оставалось только ждать.

Прошла минута. Две. Пять. Существо было осторожным. Видимо, не первый раз сталкивалось с ловушками или просто обладало развитым инстинктом самосохранения.

Потом из всех щелей начала стекаться вода. Сначала отдельные капли, потом струйки, которые собирались в единый поток. Лужица приближалась к перстню медленно, с остановками, словно принюхиваясь к опасности.

И тут произошло чудо.

Вода начала подниматься, принимая форму. Сначала обозначилась крошечная головка с круглыми ушками-капельками, потом появились лапки — четыре полупрозрачные конечности, каждая не толще карандаша. И наконец хвостик, длинный, сужающийся к концу, как у настоящей выдры.

Это был не элементаль, а куда более редкое и удивительное создание. Водный дух, только, судя по размеру совсем юный.

Существо было не больше моей ладони, полупрозрачное и переливающееся всеми оттенками воды, от кристально чистого до глубокого синего там, где тельце было плотнее. Крошечная водяная выдра села на задние лапки и наклонила головку набок, разглядывая перстень огромными темными глазками-бусинками. Они были единственной «твердой» частью существа — два крохотных кристаллика, в которых отражался свет.

Нос, если можно так назвать заостренный кончик мордочки, подергивался, явно улавливая магическую ауру. Выдра сделала несколько осторожных шажков вперед, потом остановилась и… почесала за ухом задней лапкой.