Пламени Подобный помнил секреты своего города и знал, где стоит искать, хотя за сотни циклов расхитители забрали все, что смогли, не гнушаясь даже выковыривать мозаику солнцекамня из стен разрушенных зданий. Они нашли немало, хотя большинство Предметов время превратило в бесполезные Реликты, годные лишь для вырезания Символов или извлечения Звездной Крови. Во многих Пламени Подобный узнавал жалкие останки прошлого: капли застывших благовоний, поющие статуэтки, стеклянные фигуры для игры в сферы, камни снов и осколки либрос-зеркал…

Его память оживала, даря мгновения из прошедших жизней – сладкие и горькие. Но сейчас он проходил новое Восхождение, и весь этот мусор мог послужить лишь одной цели – обрести силу, хоть немного подобную прежней.

Имелись и сокровища – золотые обломки рунных тиглей из Кузниц Света, серебряные молниевые жезлы, что носили Держатели его Молний, огненные чаши Мастеров Призрачного Огня… Много было останков Восходящих, меченых древней молнией – бессильная ныне, она хранила последнюю каплю Звездной Крови, когда-то дарованной им. Азимандия обнаружила в руинах неповрежденную сферу-реликварий и радовалась, как дитя, а он собрал и починил несколько рунных амулетов, что прежде были знаком отличия серебра. Подобный уже сиял на груди Морвейн, а эти он дарует тем, кого сочтет достойными снова принять его Молнию…

День двигался за днем. Осколок Единого уже многое сделал – запечатал Логово Червей, утихомирил Бесконечные Шторма, упокоил призраков Архива… Он и его Руны посетили прежнюю Башню Изобилия и то, что осталось от Лабиринта Испытаний, но чем дальше, тем больше Пламени Подобный осознавал – их усилий будет недостаточно. Эстэ мог снова стать домом – город находился в прекрасном месте, между Великим Древом, горами и озерами, и прежде был центром Круга, перекрестием торговых путей – однако для этого требовались усилия целого Народа.

Его ждал Народ Теней. Его ждали Братья под Курганами Семи Древ. Его ждали Псы, улыбающиеся в своих Саркофагах. Но, как часто бывает, Незримый подал знак – через Говорящий Камень, голосом молодого землянина.

У Сигурда были важные новости.

Колонна Сияния рассекала темное небо подобно сияющему лезвию тарна. Свет Наблюдателя, старый свет – один из немногих древних маяков в океане теней. Этого места сторонились люди и звери, здесь не действовали рунные эффекты, тускнел блеск Скрижалей и замолкал шепот Червей.

Яростный-как-Пламя скривил тонкие губы – изгнанники света пришли под его сень, чтобы решать дела тьмы. И вонзил свой стяг в кругу остальных – черное знамя с молниями прародителя.

Люди Теней собирались у Колонны уже четвертую сотню циклов, чтобы провести малый тинг. Не так часто наступало время собрания септ – его Народ вспоминал о единстве, лишь когда угроза становилась сильнее страха и зависти.

Сигн было меньше ожидаемого. Не все пришли? Опираясь на тарн из священной синей стали – древнее наследство Белого Дьявола, рикс Каменных Луков поднялся на площадку кургана, где уже ждали остальные.

Шесть септ. Шесть флагов, поднятых над мертвой равниной. Их риксы стояли на холодной земле, а поодаль ждали воины: каждый привел не более семи спутников, как предписывали древние заветы.

Коготь-как-Серебро, новый рикс Небесных Когтей, тонкий и быстрый, как тенептица. Серебряная маска скрывала его лицо, жестоко помеченное дланью того, о ком боялись даже думать.

Когтя – единственного из всех – стоило считать союзником, ибо их объединяла тайна.

Шепот-в-Ночи – одна женщина среди мужчин. Лицо древней главы Луноликих покрывали морщины и рунные узоры, а глаза заменяли светящиеся камни. Шепот боялись куда сильнее остальных, ибо она владела искусством снов и могла свести с ума любого. О ней, похищающей детей, Люди Трав рассказывали жуткие сказки и ненавидели куда больше прочих. Но Лунные Тени – сильная септа, хоть на четверть и состоит из чужой крови…

Острый-как-Шип – молодой рикс Серых Шипов, септы мастеров ловушек и охотников на чудовищ. Не расстающийся с луком из кости небесного змея, из которого, как говорили, невозможно промахнуться.

Пьющий-Кровь-Ледозубов – предводитель Гроз, кузнец теней и молний. Старый и весь покрытый шрамами, ибо собственное оружие не щадило хозяев сухих гроз. Прежде он был самым крупным из них, но теперь у него появился соперник.

Рикс септы Черепов, чье стремительное Восхождение многих пугало. Пожиратель Костей – так его звали. Громадный, в устрашающей броне из черного хитина и шлеме-маске в виде окровавленного черепа, который рикс не потрудился снять даже перед равными. Черепа с презрением относились ко многим древним обычаям Народа Теней…

Шестеро – каждый со своим знаменем, своей гордостью и своими обидами.

Но этот малый тинг созвали именно Черепа.

– Прибудут ли Смеющийся и Лунохвост? нарушил тишину Яростный-как-Пламя. – В кругу я не вижу их сигн!

– Они… сдохли, – низким пугающим голосом откликнулся Пожиратель Костей. – Теперь я говорю за всех Черепов!

Шепот взглянула на него мудрыми глазами-каменьями, а Острый Шип обеспокоенно шевельнулся. Черепа, получившие свое имя от Черепа Великана – старой крепости в Тенях, что служила им столицей, – считались одним из самым многочисленных племен теневых земель. Никто точно не знал, сколько рук Восходящих они могут привести на битву. Прежде они были разделены на три враждующих септы – Кровавых, Диких и Черных, укоренившихся глубоко на границе тени. О последних, к которым и принадлежал Пожиратель, болтали многое – странные гости из Тьмы, червивые Руны, запрещенные ритуалы… Но доказательств не было.

– Три септы – не одна, – качнул головой Яростный-как-Пламя. – Как умерли их риксы?

– Сильный берет, слабый дает. Рикс, не рикс – все мясо! – усмехнулся Пожиратель Костей. – Тебе назвать место, где я раскидал их кости?

Речи Черепа, да и сам он, сразу не понравились Яростному-как-Пламя. Опершись о тарн, он с холодным презрением спросил у дикаря:

– Ты собрал нас, чтобы поведать об этом?

– Нет! Я призвал вас, чтобы говорить о… новом свете.

Он повернулся и указал в сторону горизонта, где на фоне далекого пурпурного зарева дрожала маленькая, едва заметная золотая звездочка. Она появилась не так давно, но ее свет с каждым днем становился ярче. Яростный-как-Пламя знал, что это означает.

Золотое Семя проросло во фригольде Людей Земли, выпустив Росток. И он превращается в новое Игг-Древо.

– Что о нем говорить? – сказал он. – Свет означает жизнь…

– Свет означает смерть! – прорычал Пожиратель Костей. – Эта золотая язва растет! Ее свет жжет глаза наших детей, губит наших зверей! Когда Древо вырастет – Тени не станет! А с ней – и нас!

– Что за червивые речи?! Свет Древа не развеет тень еще сотню циклов, – от речей глупца Яростный-как-Пламя ощутил прилив гнева. – И он не дотянется до Черепов. А Каменные Луки не боятся золотого света. Наши земли останутся нашими, свет или тень лежит на них.

– Твои земли станут землями Червей, – Пожиратель Костей ударил кулаком в грудь, издавая костяной стук, а затем указал прямо на Яростного-как-Пламя угрожающим жестом, – а твой Народ – их падалью. Черви придут за Древом. А по дороге сожрут ваши кости!

– Первая мать… говорила то же самое, – негромко заметил Коготь-как-Серебро. – Древо может принести нам смерть.

Яростный-как-Пламя бросил на него предупреждающий взгляд – ибо рикс Когтей говорил не то, что следовало. Он и сам понимал, что в сказанном есть зерно истины, но никто не мог предсказать, будет ли нанесен подобный удар в этот раз. Если же будет – кратчайший путь к Ростку идет через земли Когтей, Гроз и Луков, именно они на острие удара! Конечно, если отродье Червей наводнит теневое кольцо, всем септам придется несладко, однако то, что об угрозе первыми заговорили Черепа – было очень подозрительно! Именно он, рикс Каменных Луков, потомок Белого Дьявола, и должен был поднять эту тему первым – как негласный предводитель Народа Теней. Неужели этот Пожиратель Костей, или как там его, решил, что вслед за двумя септами перед ним склонят голову и остальные? Презренный тенехват!